– Череп нам вернут? Прекрасненько. Восстановите скелет за свой счет.

– Конечно, – пообещала Людон.

В глазах Эвелины Марковны вспыхнул алчный огонь.

– Отличненько. Три разбитые витрины!

– Ага, – кивнула Дробышева.

– Плитка в холле, – ажитировалась директор, – диван в моем кабинете, трубы в трех санузлах.

– Угу, – согласилась Людмила.

– Стойте! – опомнилась я. – Неужели хрупкая женщина могла вскрыть пол, стены и разорвать чугунные коммуникации?

Эвелина Марковна сгорбилась.

– Госпожа Дробышева заставила нас сильно нервничать, починка туалетов пойдет во искупление морального ущерба.

– Ишь хитрая! – возмутился Гарик. – Людон не отказывается платить, но чего ради ей заниматься ремонтом вашего музея?

– Это будет акт ее доброй воли, – пропела главная музейщица. – Тогда мы не обратимся в полицию.

– Там уже все знают и вас на фиг пошлют, – пресекла попытку шантажа Настя.

У меня зазвонил телефон, и я приложила трубку к уху.

– Степа, репетиция отменяется, – сообщила Маша Горская.

– А я вам козла не отдам! – крикнула директриса.

Чарлик испуганно заблеял.

– За козла ответите! – заорал Гарик. – Вы ему сейчас травму нанесли, психологическую!

– Что у тебя случилось? – занервничала Мария, остававшаяся на связи и слышавшая крики.

Я быстро ввела ее в курс дела под аккомпанемент совсем уже не дружеской беседы.

– Задержим животное до починки труб!

– Мы на тебя как на похитительницу заявим!

– Ты украла Чарли!

– Сами нашего горного козла убили!

– Его до Людона прирезали! Она только черепушку унесла!

– Мы готовы повесить табличку «Ремонт туалета – дар госпожи Дробышевой»!

– Не нужен мне твой сортирный пиар! Отдай Чарли немедленно, не то я и твою голову в полицию отволоку!

– Угрожаете?!

– А, понятно, Настя с Людой опять зажгли, – вздохнула в трубке Маша. – Не бабы, а позор семьи.

На беду именно в этот момент спорящие стороны выдохлись и умолкли. А у моего телефона слишком громкий динамик, поэтому слова Горской услышала стоявшая около меня Настя и немедленно уперла руки в боки, свела в одну линию брови. Мария же тем временем продолжала:

– Извини, Степа, очень за них стыдно. Недели не проходит, чтобы эта парочка в очередную неприятность не вляпалась.

Я не успела отреагировать, как владелица зоопарка выхватила у меня трубку и завопила в нее:

– Значит, мы с Людоном общее несчастье? А ничего, что она доктор наук, профессор, миллионы зарабатывает своим умом? Да, Людмила устает, ей расслабиться надо! Значит, мы алкоголички? А ты сама кто? Где твой Алешка? На зоне помер! За что твой жених под суд угодил? Человека он убил! Это тебя наша семья из милости принимает! Кто у нас с уголовником связался, а?

Я попыталась отнять у красной от злости Насти свой мобильник, однако не справилась с задачей. Правда, вытолкнула хозяйку Чарлика за дверь и прижала к стене. Анастасия перестала орать и протянула мне мобильник:

– На. Машка трубку швырнула.

– Похоже, в вашей большой дружной семье есть проблемы, – язвительно отметила я.

Настя с шумом выдохнула:

– В любом коллективе урод попадается. И если по сути разобраться, Мария нам не кровная родня. Горская удочеренная, ее наш дядя Федор Андреев из детдома взял. Ох, он с ней наплакался! Жесткие методы воспитания применять понадобилось, чтоб она на человека похожа стала. Кто у нее родители, неизвестно, но хорошие люди своего ребенка не кинут. Дядя Федя Машку в ежовые рукавицы взял, та вроде исправилась, школу окончила, в институт поступила. И опять за старое! Стала жить с парнем, ушла к нему, наврала семье, что он студент. А потом что выяснилось? Дядя Федор любит «Желтуху» за завтраком полистать и вот как-то открывает газету, а там фотка Марии, ее двое полицейских держат, и подпись: «Любовницу осужденного за убийство вывели из зала суда за дебош». У дядьки сердечный приступ, наши все в шоке. Начали выяснять, что да как. Оказалось, Машкин парень вовсе не студент, а вор, по домам шарит, вещи тырит. В одной квартире его случайно хозяин застал, и Леха его зарезал. Дали Алексею большой срок, потому что он раньше, еще по малолетству, под суд попадал. Дядя Федор чуть не умер! Хорошо, жена его, тетя Оксана, до такого позора не дожила.

Анастасия трещала без умолку, я молчала и слушала ее, открыв рот.

– Машка же давай к парню на зону мотаться, деньги на него тратить, одевать-кормить заключенного. Отец ей внушает: «Дочка, он нехороший человек!» А она в ответ: «Нет, его оклеветали. Невиновен мой любимый». Федор в глупую башку приемной дочери стучал, стучал, устал и обратился к племяннику Ване, тот юрист. Уж не знаю как, но Ваня с дела убийцы копию снял и к дядьке пришел. Позвали они Машку, разложили бумаги, растолковывают ей: «Смотри, милая! Вот его отпечатки пальцев по всей жилплощади, следы ботинок. На полу возле трупа стул валяется, им бедного хозяина по башке долбанули, а когда тот без чувств упал, чем-то острым пырнули. И на стуле тоже отметины рук Алексея. Все уголовники, если им хвост прижать, говорят: «Мы белые, пушистые, чистые, красивые. Подставили нас». Забудь про парня, нам такой в семье не нужен!»

Настя перевела дух и продолжила:

– И чего? Машка свое гундит. Не верит ни отцу, ни Ване, талдычит: «Не виноват он, подставили Лешу, его посадить хотели». Можно подумать, ее Алексей личность большого уголовного масштаба, против которого полиция заговор устроила. Тьфу! Обычный гаденыш, преступление совершил, и его поймали. Мария долго не работала и учебу бросила, на шее у отца сидела, его деньги, честным трудом заработанные, на зону возила. А потом ее Алексей помер. То-то мы обрадовались! Решили, наконец Машка утихнет. Да только хуже стало, она совсем сдурела. Никого в известность не поставив, расписалась с Генкой Горским, алкоголиком, безработным чмо, сама пить начала и колоться. Одна радость, поменяла красотка фамилию на мужнину, больше дяди-Федину не позорила. Наши ее только Горской называют. В общем, после того как Мария в загс стаскалась, семья приняла решение: объявляем ей бойкот. Ну сколько можно, а? И тут помер и Генка. Дядя Федя, святой человек, девчонку в дорогую клинику запихнул, денег отдал немерено, хотел даже квартиру продать, но семья ему не позволила, насобирали мы средств. Я эту затею идиотской считала, потому что горбатого могила исправит, но Машка из больнички вышла другой. Видно, не зря доктора огромадные бабки берут. Сначала девчонка дома сидела, потом приехала к Ёлке, Димкиной маме, она у нас главная, и говорит: «Пожалуйста, простите меня. Устройте на работу». Ёлка сына дернула, и Дима Машку к себе в помощницы взял. Он у нас молодец, очень хороший человек. С тех пор Мария вроде нормально работает, но я ей не верю – затаилась змея, еще выползет из-под камня. И сейчас эта шалава, уголовника сожительница, алкоголика жена, пьянчуга и наркоманка, нас с Людоном позором семьи обзывает? Да чтоб ей всю жизнь на лекарства работать!