Словно услышав напоминание, Вархунд поднял руки к шее ладонями от себя. Земляне отшатнулись назад и застыли в и ужасе.

– Почему? – инопланетянин с неприязнью уставился на Добренко.

– Мы, одесситы, дорожим собственным мнением. Но, конечно, не настолько, чтобы в исключительных случаях не позволить чужому уговорить нас. И, конечно, настолько, чтобы всегда отказаться от продажи нам чужого.

– Нет, уходите, быстрее! – закричал украинец.

Абсидеум ядовито ухмыльнулся и моментально усилил красный свет своих глаз. В воздух поднялись окружающие предметы и закружились с невообразимой скоростью. Граница воронки кровавым следом прошлась по нескольким правоохранителям. За мгновение их тела рассыпались на мелкие частицы вместе с исчезновением криков от внезапно нахлынувшей боли… Затем стена из пыли стала настолько плотной, что я больше не видел, что происходило непосредственно вокруг Вархунда. Но если бы земляне решились убить инопланетянина, то непременно погибли бы вместе с ним, так как воронка захлопнется в центр.

Уцелевшие полицейские разбились на две группы. Левая находилась вне зоны пространственного воздействия и не знала, что предпринять для спасения землян. А правая оказалась зажатой между воронкой и корпусом Этона, попав в смертельную ловушку. И из-за того, что активная область начала перемещаться в их сторону, у одесситов оставалось несколько десятков секунд до неминуемой гибели. Я слышал их отчаянные громкие крики… Я понимал, что от меня в этот момент зависело абсолютно всё, и стал действовать немедленно.

Мне нужно было максимально приблизиться к границе воронки и ощутить её прикосновение. Главное – выстоять и не дать ей засосать меня. Я взял один из лежащих под моими ногами тросов и намотал его на левую руку до сильного натяжения. Затем открыл голограмму системы корабля, выбрал другую букву алфавита и прошёлся по невероятно пространному перечню. Несколько наименований меня, к слову, смутили: ну никогда бы я не приписал им любимый жанр. После того как трек таки заиграл, второй рукой я совершил небольшие вертикальные движения в такт композиции. «Отлично! Теперь поджарим ему зад и все остальные места с мозгами!»

Включилась бас-гитара. Мимо меня начали пролетать всевозможные предметы, а притяжение к зоне пространственного воздействия неимоверно усилилось. Разжимая в нужный момент пальцы, я потихоньку отпускал трос. До воронки оставалось пять-шесть шагов, но мне ни в коем случае нельзя было приближаться вплотную к стенке. Я прикинул: если вытянуть правую руку, то теоретически её должно зацепить каким-нибудь пролетающим осколком. Единственная задача теперь – не остаться без руки. «Где здесь громкость?! О!» Затем я на мгновение застыл под действием разрывающих извилины звуков подключившегося ударника и представил себя со стороны. «Охренительно! – улыбнулся я. – Вот так разделаться с самым главным абсидеумом во Вселенной, спасти бывшего главу Совета, одного из влиятельнейших патрийцев и, конечно же, отличных бойцов, которые хотели класть на новый Совет и его хозяев», – пальцы максимально вытянулись и были готовы к столкновению. А я зажал в зубах какой-то найденный предмет. «Первый этап успешно пройден. Мы заявили о себе. Мы – не паразиты и играем на равных с домашним питомцем! Пока что с ним». Я закричал, потому что кровь во мне кипела от переизбытка адреналина. И вот, наконец, долгожданный удар состоялся… Включился второй трек превосходного альбома! В этот момент я почувствовал лёгкое прикосновение острого предмета, который промчался мимо запястья с бешеной скоростью и вспорол мне кожу. «Попался, тварь!»

Моментально воронка начала уменьшать движение… Шум и свист, которых я не слышал из-за музыки, прекратились. Послышался треск… Сквозь появляющиеся просветы я разглядел, как одессит с патрийцем набросились на Вархунда. Последний невероятно растерялся от всего, что происходило с ним. Я перевёл взгляд вправо: все одесситы остались живы. Под действием непрекращающихся ударов абсидеумские глаза с нахлынувшим ужасом и всепроникающим удивлением уставились на меня. Очередной удар кулака Вела заставил его рассвирепеть. С учётом несвойственного их цивилизации острого проявления чувств, сцена вызвала во мне эмоции куда более серьёзные, чем я только что испытал. Весь накопленный за столетия гнев, казалось, без ограничений вырывается передо мной. Я отошёл на два шага назад. Полицейские и остальные земляне набросились на быка, который не желал подчиняться кому бы то ни было, а видел лишь моё раздражающее присутствие. Никто не мог повалить его на землю, не получалось и оглушить серией ударов плазменными шоками по затылку. Наоборот, он делал успехи: сильнейшими толчками заставил упасть нескольких землян! «Их сила небезгранична…» Я огляделся вокруг и попытался что-то придумать. Одна мысль засела в моем мозгу, но я всячески старался её отбросить. Во многом – из-за обычного незнания. «Если воздействовать на субъекта, уже нарушившего правило…» Через секунду я услышал звук мощного удара Вархунда в челюсть Андрею, который свалился под ноги разъярённой толпы. «Ладно!»

Мне пришлось подбежать к ближайшему бойцу и подло стянуть субстанционную гранату. Он даже ничего не почувствовал, что вызвало секундную насмешку с моей стороны. «Бери их голыми руками, только за задницу!» Я прокрутил вторую половину боеприпаса и бросил его непосредственно в центр скопления живой силы, под ноги абсидеуму, а сам бросился прочь в направлении моего недавнего убежища. Раздался взрыв… Я остановился спиной к тому месту, где находились земляне. Вдруг с радостью обнаружил, что, оказывается, граница воронки очень удачно прошлась по боковой поверхности отсека с антигравами. Собственно, препятствия больше не существовало.

– Какая жалость, – я рассматривал монтировку, валяющуюся неподалёку от моей ноги. – Чем же они теперь будут заниматься? Так… На чём я остановился?!

Отыскав четвёртую композицию, я повернулся и хитро проговорил:

– Ну что, а теперь отдавайте мне всё своё золото!

Передо мной беспомощно лежали земляне, патриец и абсидеум. «Соберу и непременно смоюсь…» Всех их покрывала и сковывала жёлто-оранжевая Субстанция. Я сбавил громкость наполовину и услышал стоны некоторых бойцов – преимущественно тех, которые находились ближе всего к Вархунду. Я сорвал золотую цепочку у одного из членов экипажа разбившегося Этона, снял золотой браслет у Ашкана… Меня заинтересовали какие-то символы на непонятном мне языке. Закрыв глаза, я сосредоточился на мгновение. «Знания – от разума, мудрость – от сердца, знания – от сердца, мудрость – от разума». Я неуверенно потёр браслет пальцами.

– Забирай, Майкл, – сказал иранец. – Важно, чтобы надпись человек носил в голове, а не на запястье.

– На указательный палец глянь, – с улыбкой прошептал одессит.

– Вот засранец!

В ответ раздался слабый смех… А я, напевая слова из пятого трека, снял перстень и бросил его к остальному золоту, в сосуд с постепенно уплотняющимися и растущими по мере заполнения стенками. «Детка, зачем я воплотился в раю? Я почувствовал крылья и силы, чтобы снова влиться в стаю. Открылся второй фронт… В стаю!» Я с невероятным удовольствием пережил момент, когда начал приближаться к покорному Вархунду, рассеянный и разочарованный взгляд которого был направлен в небо. На шее была видна золотая цепь, которую я с силой сорвал, особенно не церемонясь. А на закуску оставил самое приятное – эвотонирование…