— Всё хорошо? — он все же начинает сомневаться из-за моей паузы и дьявольские огоньки во взгляде потухают. — Тая?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, тебе прекрасно.

— Почему тогда остановился?

И снова. Он замирает еще на несколько мгновений и даже уводит глаза вниз, но следом возвращается и смотрит на меня глубоким тихим взглядом.

— Потому что забыл сказать одну вещь, — Андрей выдыхает, как перед важным признанием, и я успеваю занервничать. — Я влюбился в тебя, как пацан. Я это окончательно понял, малышка. В машине и понял, где-то на полпути.

Андрей несет меня вглубь квартиры. Я не подсказываю направление, только смеюсь, когда он поворачивает к кладовке.

— Черт…

— И кто кого изводит? — говорю ему в грудь, потому что отрываться от него нет никакого желания, и так я чувствую как бьется его сердце. — Ты умело тянешь момент.

— Твоя прошлая квартира была лучше.

— Меньше, — киваю со смехом, понимая, что там на самом деле было легче найти диван.

В конце концов, от справляется с планировкой новой квартиры и находит спальню. Андрей опускает меня на кровать и наклоняется, сладко целуя и подгибая под себя. Не разрывает объятий и выставляет локти, чтобы не навалиться на меня всем своим немаленьким весом. Я теряюсь под ним во всех смыслах. Перестаю понимать, в какую сторону крутится планета и вообще, где мы сейчас, потому что за единственный ориентир остается сумасшедшее наслаждение, которое дарят его горячие губы и длинные пальцы. И я чувствую себя такой маленькой и хрупкой. Или это Андрей слишком большой и сильный?

Черт, меня это заводит. Вернее, докручивает последний оборот и я резко выставляю руку, выбивая его локоть. Андрей падает на меня от неожиданности, придавливая, и я шумно выдыхаю, хватая губами тягучий воздух. Я чувствую тугие налитые мускулы, которые продавливают мое мягкое тело, и впиваются в меня так, что моя чувствительность начинает жалобно скулить.

Да…

Да.

Господи!

Как же я скучала по нему! Как мне вообще удалось продержаться хоть сколько рядом с ним? Я же схожу с ума от одного его запаха, терпкого и грубоватого, я вожу носом над расстегнутым воротом рубашки и вдыхаю его глубже. Уже знаю, что скоро буду пахнуть им, его потом и его поцелуями, и от этого мысли становятся совсем грязными. Пульсирующими.

— Иди сюда, — Андрей подтягивает меня выше и начинает раздевать.

Я спорю с его крепкими руками и тянусь навстречу, чтобы расстегнуть его проклятую рубашку. Почему не футболка? Ну почему?! Мы мешаем друг другу и целуемся сквозь дурацкие улыбки, когда вновь сталкиваемся руками и заставляем ткань трещать.

— К черту, — я не выдерживаю и сдаюсь на второй (всего на второй из-за дрожащих пальцев!) пуговице и опускаю ладони намного ниже.

— К черту, — повторяет Андрей хриплым эхом.

Он обхватывает меня широкими ладонями и подтаскивает к себе, вынуждая раздвинуть ноги. Платье из джинсы само задирается наверх, и Андрей запускает ладонь под него, находя мои трусики.

— Ни слова, — шиплю на него, потому что и без самодовольных мужских вставочек в курсе, что мокрая.

Да и его взгляд плывет в ту же секунду, и становится совершенно черным, когда он отодвигает кружевную ткань и проводит пальцами по моим складочкам.

— Боже… милый…

Он водит пальцами, лаская и раскрывая меня, и чуть подвигается, любуясь тем, что делает со мной. Он снова смотрит на меня пьяным взглядом, как делал в наш первый нормальный раз. Не в машине, а в прошлой квартире. Андрей также надвинулся сверху и ловил каждое мое движение, мою отзывчивость на его ласки и спертое перекрученное томными отголосками дыхание.

— Малышка, — он толкается в меня пальцами и впивается в губы, забирая в глубокий безумный поцелуй, — моя...

Я бьюсь в его руках, не зная, как справиться с раскатывающим напором. Его пальцы и язык во мне и я наталкиваюсь сама, проигрывая его животному желанию. Напитываюсь им вместе с его запахом и дергаю молнию ширинки. Андрей накрывает мои ладони своими и помогает оголить себя. Я провожу ладонью по возбужденному члену и срываю свистящий рык с его губ.

Ему больше не до улыбок и не до шуток, он судорожным движением надавливает на мою поясницу, заставляя пройти последние сантиметры и натолкнуться. Принять его в себя, всхлипнув от безумных... слишком сильных и прекрасных ощущений.

Меня разматывает от чувства наполненности и я ловлю секунды, привыкая к нему, а потом Андрей начинает двигаться. Он входит в меня глубже и сминает сильными руками мою талию, направляя на себя. Он не торопится и дает прочувствовать каждое мгновение наедине с ним. Вбивается и тягуче откатывает назад, чтобы вновь пронзить жестким толчком. Как током. Как в другой реальности, невозможной и откровенной. Он целует мое лицо, зацеловывает даже, собирая выступившие капельки пота и опускаясь к ушку, чтобы вновь назвать “малышкой” и добавить грязноватых комплиментов, от которых хочется стонать в голос.

От которых нужно стонать в голос.

Я обнимаю его крепче, руками, ногами, всем телом и слышу, как внутри поднимается высокая волна. Такая высокая, что я вряд ли вынесу ее, я зажмуриваюсь на подступах и вся сжимаюсь, обмирая, а потом падаю в нее всем естеством.

Да…

Как же хорошо, как же сладко…

— Прости.

Короткое слово Андрея вырывает меня из миража и я замечаю его взгляд вниз.

— Я забылся…

Накрываю ладонью его губы, чтобы он прекратил. Да, мы забыли о защите. Напрочь, накинувшись друг на друга, как оголодавшие. У меня впервые такое, я прежде и не знала, что голова может отключаться, как по щелчку.

— Я в порядке, — Андрей принимает мое пораженное молчание за другое молчание, нервное и ошарашенное, и видно вспоминает все мои подколы насчет сайтов для одноразового секса. — Я недавно проверялся.

— Я не спала с ним, — я улыбаюсь и поднимаю на него глаза. — Со Степаном… Мы только начали встречаться.

— Да? — он выдыхает с вселенским облегчением.

— Хотел попросить справку?

— Господи, Тая! Я не об этом…

— Я знаю, — веду носом по его щеке. — Ты иногда начинал дышать ревностью, я не слепая.

— Я его иногда убить подумывал.

— Не надо.

Андрей ложится рядом и прижимает меня к себе, он кладет ладонь на мою спину и воюет со складками сбившегося платья, пытаясь отыскать под ним мое тело. Я же нахожу оголенный клочок над единственной пуговицей, которую успела расстегнуть.

— Поэтому, Андрей, — вдруг признаюсь ему, хотя ничего не планировала.

— Что? Ты о чем?