Охеда вместе с самыми ловкими и энергичными продолжал продираться вперед, пока после тридцати дней пути наконец не почувствовал, что земля под ногами становится все тверже. Испанцы выбрались на сухую тропу и через какое-то время достигли индейской деревеньки; как только они оказались в безопасном месте, энергия словно ушла из них и путники рухнули на землю, не в состоянии даже пошевелиться.

Куэйбас, касик местного племени, был человеком мирным, впрочем, как и остальные его люди; все они были поражены, узнав, что эти белые сумели пересечь трясину, куда даже индейцы рискуют сунуться лишь в случае крайней необходимости.

Обессиленных путешественников развели по хижинам, вволю накормили и напоили, а касик приказал своим людям прочесать болото в надежде найти еще кого-нибудь из оставшихся в живых испанцев.

Когда Охеда восстановил свои силы и пересчитал людей, оказалось, что из семидесяти двух человек, высадившихся вместе с ним с корабля месяц назад, в живых осталось лишь тридцать пять, в том числе и Бернардино де Талавера.

Полностью придя в себя, дон Алонсо решил исполнить обет, данный Пресвятой Деве. Ему было очень жаль расставаться с чудодейственной иконой, поскольку Охеда считал, что именно Пресвятая Богородица помогла им спастись и в этот раз.

Он несколько раз побеседовал с касиком, используя те слова, которые выучил на Гаити, и помощь Фернандо, лучше знающего языки индейцев, и объяснил Куэйбасу, насколько это было возможно, таинства католической религии, а также рассказал, кем была Богородица.

Индеец слушал, почтительно кивая головой. Самое большое впечатление на него произвели красота белого божества и блестящие краски, которыми фламандский живописец расписал эту маленькую дощечку.

Прямо в хижине касика из нескольких хлопковых покрывал Охеда обустроил часовню и установил икону на столе, словно на алтаре.

Две недели несчастные путешественники восстанавливали свои силы, прежде чем смогли продолжить свой путь.

Когда Рыцарь Пресвятой Девы в последний раз преклонил колено перед иконой, он разрыдался. Дон Алонсо навсегда расставался со своей покровительницей, столько лет оберегавшей его. Кто знает, что ждет его в будущем, вдали от этого образа, что провел его целым и невредимым через все войны и невзгоды!

Куэвас даже был вынужден подбодрить его и потянуть за собой, чтобы Охеда наконец решился оставить свою Пресвятую Деву.

Много лет спустя отец Бартоломе де лас Касас, путешествуя по Кубе, обнаружит в маленькой деревеньке касика Куэйбаса часовню Охеды и его икону Пресвятой Богородицы. Знаменитый монах отслужит мессу перед ней, а касик, решив, что кто-нибудь может присвоить икону «маленького белого вождя», начнет беспокоиться и заменит ее другой, а эту спрячет в лесу так, что никто никогда ее больше не увидит.

Куэйбас предоставил Охеде для похода через пустынные места отряд индейцев, которые заодно несли и мешки с разнообразной провизией для экспедиции.

Так они прибыли на южное побережье Кубы, расположенное прямо напротив острова Ямайка. Эти земли индейцы называли Макака, там их встретил местный касик, которого рекомендовал Куэйбас, он и сообщил дону Алонсо, что отряд испанцев под командованием капитана по имени Хуан де Эскивель уже обосновался на Ямайке.

Дон Алонсо тут же вспомнил и этого человека, и соперничество с ним в Санто-Доминго. Эскивель был тем самым капитаном, отправленным вице-королем Диего Колумбом захватить Ямайку, которому Охеда поклялся отрубить голову.

– Эх, Фернандо, – грустно произнес он, услышав эти новости, – видимо, это моя судьба – унижаться перед теми, кого я когда-то оскорбил.

Он вспомнил, как вызвал на дуэль Никуэсу, а всего несколько месяцев спустя тот спас его от смерти в жутком походе, где погиб Хуан де ла Коса. Вот и теперь он вынужден просить помощи у человека, которому клялся отрубить голову, если тот завладеет Ямайкой. Ведь благодаря тому, что Эскивель сейчас на Ямайке, у Охеды и его людей появилась надежда выбраться с Кубы, уже казавшейся им тюрьмой, из которой нет спасения.

Касик территории Макака предоставил им каноэ с несколькими гребцами, и на этом ненадежном легком суденышке Фернандо Куэвас вместе с неким Педро де Ордасом отправились к Эскивелю.

Этот опасный путь длиной в двадцать лиг на допотопном судне по безжизненному океану был сравним лишь с тем отчаянным путешествием, что несколько лет назад с Ямайки в Санто-Доминго предпринял Диего Мендес, чтобы спасти Колумба от трагического финала в его последнем, четвертом плавании.

Капитан Эскивель, полагавший, что Охеда успешно правит богатыми землями Новой Андалусии, как только узнал о печальной судьбе губернатора, тут же отправил за неудачливым героем и его вынужденными попутчиками каравеллу к южному побережью Кубы.

Встреча двух соперников была сердечной. Охеда, который когда-то честью клялся отрубить голову Эскивелю, ступив на землю Ямайки, приветствовал капитана так искренне, словно они всегда были лучшими друзьями.

– Хуан де Эскивель, мои весла уже не гребут, – сказал он после приветствия, – делайте со мной все что хотите, ваша светлость.

В ответ Эскивель обнял его, отвел в свой дом и предложил ему пользоваться всем, чем располагал сам.

– Мы оба рыцари, – сказал он Охеде, – и видели друг друга в лучшей ситуации, чем сейчас. Люди высокого происхождения должны уметь благородно относиться друг к другу, забыв о прошлых обидах.

Куэвас восхитился благородству обоих идальго, признав в очередной раз, что его собратья по оружию могут посоперничать в великодушии и жертвенности, когда дело касается себе подобных, но при этом демонстрировать жестокость и беспощадность в тех случаях, если речь идет о представителях другой расы.

Поскольку Охеда торопился вернуться в Санто-Доминго, чтобы отправить помощь Писарро и гарнизону Сан-Себастьяна, он тут же принял командование каравеллой, предоставленной в его распоряжение Хуаном де Эскивелем.

Бернардино де Талавера со своей бандой остались на Ямайке, оттягивая свое возвращение в Санто-Доминго. Теперь, оказавшись на испанской земле, они со страхом думали о Верховном суде Эспаньолы и процессе, открытом по делу о краже генуэзского корабля.

В придачу ко всему они боялись, что Охеда, восстановив свои права губернатора Новой Андалусии, предъявит им счет за все те дерзости, которые они позволяли себе по отношению к нему. Как только Охеда с Куэвасом погрузились на корабль и отплыли в Санто-Доминго, эта проблема отпала.

– Да поможет тебе Бог, Талаверишка! – сказал напоследок Охеда пирату. – Не думай, что я забыл все оскорбления, но я не способен подло мстить, выдав тебя правосудию. Если ты выкрутишься в деле о краже корабля, а я буду не так как сейчас занят делами своей провинции, мы встретимся один на один, и тебе придется познакомиться с моим мечом.

Когда каравелла прибыла в Санто-Доминго, дон Алонсо первым делом навел справки о бакалавре Энсисо. Выяснилось, что несколько дней назад тот отправился в колонию Сан-Себастьян с новыми людьми, а также грузом оружия и провизии.