litbaza книги онлайнНаучная фантастикаХозяйка Валгаллы - Александр Прозоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 80
Перейти на страницу:

Он разжал руки и хлопнул в ладоши.

Тотчас свечи полыхнули чуть не до потолка, мгновенно обратившись в густой удушливый чад. Женщины закашлялись, размахивая руками, а когда дым рассеялся, то оказалось, что в треугольнике уже никого нет.

– Получилось, – растерянно пробормотал рыжий лопоухий бог.

– И что теперь? – спросила Макошь.

– Их больше нет в нашем времени, – ответил Троян.

– Надолго?

– По нашему счету или по их?

– Это как? – спросила уже Зенка.

– Они в прошлом, они нас постоянно догоняют, и каждый урочный час отбрасывает их на десять дней из колядового круга, – объяснил Троян. – Выходит, каждая наша ночь для них есть попадание обратно на все время заклинания. На десять дней. И каждый наш год – это десять лет для них. А два года – это двадцать лет. Но два года заклинание не выдержит, выдохнется. Если его не подкреплять, то года через полтора все кончится.

– Полтора года долгий срок, – решила Макошь. – Там будет видно. Благодарю тебя за помощь, Троян. Давай возвращаться домой. Уже светает. Нужно хоть немного отдохнуть.

Вскоре правительница славянских земель вошла в тронные покои своего дворца. Постояла, повернулась к креслу на возвышении, села в него.

– В душе моей тревожно, великая Макошь, – услышала она из сумерек женский голос. – Мне чудятся обрывки любви, кровь и война. Мне чудится боль и обман. Решения, принятые во гневе и поспешности, редко бывают верными, великая.

– Что сделано, то сделано, светлая богиня, – ответила усталая женщина. – Сожалеть поздно. Я поступила, как должна!

* * *

Вначале была боль в голове. Потом – во всем теле. Она расползалась от горла в стороны, к рукам и ногам до кончиков пальцев жуткой ломкой, словно внутри прогрызали себе ходы зубастые кроты. Вдобавок ему постоянно не хватало воздуха. И вроде бы ничего не мешало дышать: высоко вздымалась грудь, широко открывался рот. Но он все равно не мог надышаться, постоянно хрипя и закашливаясь.

К счастью, постепенно ему становилось легче. Вскоре взор тоже прояснился, и юноша смог различить плотно подогнанные мраморные плиты пола, подпирающие потолок каменные колонны, множество изящных, тончайшей работы скульптур между ними.

Послышался легкий шорох, словно ветер волочит по песку охапку сена. Орей повернул голову на звук и увидел прямо перед лицом множество змеиных голов.

Он испугался, но оказался слишком слаб, чтобы хотя бы дернуться. Просто чуть повернул голову вверх, к женщине, восседающей на змеях.

– Табити, прародительница скифов, – прошептал он. – Ты собираешься меня убить?

– Я убила тебя еще год назад, Орей, сын великой Макоши, – чуть отступила хозяйка степей. – С тех пор для меня и Ящеры прошло много времени. Гнев утих, остались лишь непонимание и обида. Я забрала тебя в храм Девы, дабы спросить: зачем ты нанес нам столь нестерпимое оскорбление?

Сварожич поднялся, провел ладонями по телу. Он выглядел именно так, как одевался к свадебному пиру: замшевая куртка с тремя линиями золотых клепок поперек груди, пояс без ножей, но с янтарными накладками, на штанах кисточки из соболиной шерсти, на синих сапогах вышиты руны с защитными заклинаниями.

«И никакие руны с амулетами супротив силы Табити не помогли», – подумалось ему.

Все же власть богов простиралась куда выше обычной магии. И хотя часть божественной силы несомненно несла колдовскую природу, однако же главный дар – он был непостижим и неодолим для обычных чародеев.

– Тебя не принуждали к сему бракосочетанию, – не дождавшись ответа, напомнила прародительница скифов. – Ты мог отказаться от свадьбы еще при первых уговорах. Но ты согласился. Чтобы потом публично отринуть невесту прямо у ракитова куста. Зачем?

– Я виноват и признаю это, великая Табити. – Юноша пошарил по груди, нащупал амулет. – Мой поступок гнусен и непростителен. Но все же я прошу прощения, богиня, ибо я и в мыслях не полагал оскорбить тебя и твою дочь. Я виноват в том, что не подумал о вас, слишком погрузившись в свои переживания. Я отказался от свадьбы из-за ссоры с матерью, а не из недоброжелательности к вам. Теперь я готов принять твой суд и наказание, великая Табити. Решай!

Сын Макоши склонил голову перед змееногой богиней.

– Не я стояла у алтаря, не я была отвергнута, не мне пришлось испить всей полноты позора, – степенно ответила женщина. – Ты должен просить прощения у моей дочери. Я поступлю так, как решит она.

Правительница степей поманила юношу, скользнула по храму. Они прошли между колоннами, остановились возле одного из пологов, свалянного из белой шерсти и украшенного разноцветными кругами, треугольниками, защитными рунами.

– Ты не занята, дочь моя? – спросила богиня.

– Нет, матушка! – отозвался изнутри звонкий голос.

– Тогда прими гостя, дитя мое. Он желает с тобой поговорить.

Юноша откинул полог и проник в светелку размером примерно десять шагов в каждую сторону. Пол ее застилали ковры, стены составляла кошма, свет сюда проникал сверху, из пространства под крышей храма. Пара сундуков, пара плетеных корзин, две широкие медные жаровни, прикрытая овчиной возвышенность у стены и три походные раскладные скамьи – обстановка выглядела богато. Сразу видно – опочивальня не просто одной из дочерей богини, а ее будущей наследницы!

Сама наследница, что-то напевая, сидела возле разложенных на сундуке туесков с драгоценным египетским бисером и набирала из него рисунок, создавая на кусочке войлока изображение распустившегося тюльпана. Одета девушка была легко, неброско, но невероятно дорого: в тунику, сплетенную из тонких льняных нитей, скрывающую тело от взоров, но прозрачную для ветра, для воздуха, а потому очень приятную при жаркой погоде.

В славянских землях подобные рубахи иногда делали из крапивы. Но очень редко, по особым случаям. Труда много, а от сетей или бредней из прочной крапивной нити пользы куда как больше.

Юноша оглянулся.

Полог опустился, богиня Табити осталась снаружи. Орей помялся, сделал пару шагов вперед и опустился на колено, повинно склонил голову:

– Я умоляю тебя о прощении, великая Ящера! В своих помыслах и обидах я совершенно забыл о людях вокруг и невольно нанес тебе страшное оскорбление. Это была ссора с матерью. Тебе я не желал даже беспокойства. Поступок мой ужасен и позорен, он непростителен, мне остается уповать лишь на твое милосердие. Не держи на меня обиду за мальчишескую глупость. Даруй мне свое прощение.

– Не желал беспокойства, но унизил страшно, – подняла на него взгляд девушка. – Что же это за ссоры такие, ради которых невест прямо у ракитова куста отвергают?

– В доме моей матери я полюбил смертную, великая, – вздохнул Орей. – Моя матушка считает плотскую связь между богами и смертными позорной, однако любовь моя оказалась столь сильна, что я не устоял перед запретом, так же как моя Репушка. Мы любили друг друга безумно, забыв обо всем. Однако долг любого бога заботиться о благе почитающих его смертных. Наш с тобою брак сулил великое благо народу славян и народу скифов. Возможность слить воедино судьбы потомков Табити и потомков Сварога, прекратить навеки вражду, установить вечный мир между лесом и степью случилась впервые за многие века. Мы решили пожертвовать своей любовью ради наших народов, сохранить ее в наших сердцах и поступить согласно долгу. Мы согласились, что я женюсь на тебе и стану примерным мужем во благо всех скифов и сварожичей. Однако в последние часы перед свадьбой моя мать каким-то образом узнала о нашей связи и обрушила на Репушку свой гнев. Вот, посмотри…

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?