По стремнине, да с попутным ветром, уже на второй день ладьи домчались до моря и, закачавшись на волнах просторного залива, стали заворачивать к ближнему песчаному мысу.

– Насколько я помню, Валька, – подошел к богине смерти великий Один, – через три тысячи лет это дикое место будет зваться Рижским заливом. Нам нужно перемахнуть Балтику и найти там уютное местечко. Уж в тамошней глуши ближайшие лет пятьсот нас точно никто не потревожит!

– Да не вопрос, Вик! – пожала плечами девушка. – Только у меня есть одна маленькая просьба.

– Говори!

– Когда я растворюсь в воздухе, то останови схватку после первой же крови. Не хочу, чтобы вся твоя армия израсходовалась на ритуальные поединки. Я попробую удержаться в измененном состоянии, пока не закончу разведку. Вдруг получится? Богиня я или нет?

– А если нет?

– Если нет, значит, я безвольное чмо, – пожала плечами Валькирия. – Придется пользоваться мною по-старинке.

– Попытка не пытка, – кивнул бог войны, выпрыгнул через борт, провалившись в песок почти по колено, выбрался на сушу и вскинул руки: – Нам пора разведать дорогу, мои славные воины! Пришло время ритуального поединка!

Дружинники весело загомонили, торопливо спускаясь на пляж.

– Я готов, моя повелительница! – встрепенулся Ковыльник.

– Даже и не думай! – шикнула на него девушка. – Ты забыл? У смерти не может быть любимчиков. Поэтому наши добрые отношения есть наша маленькая тайна. Сиди и не высовывайся. Воины должны знать, что предо мной все равны!

Валентине нравился кудряшка-богатырь, и даже очень. Но не до такой же степени, чтобы киснуть в однообразии!

Она спорхнула на пляж – в длинном темно-синем платье с разрезом сбоку, в котором постоянно то появлялась, то исчезала соблазнительно белая стройная ножка, с жемчужной россыпью по груди и рубином под горлом, – легко прошлась, резко крутанулась, заставив взметнуться юбку.

– Настал час ритуальной схватки со смертью, храбрые воины! Кто из вас готов пролить кровь и рискнуть жизнью, играя с моей честью?!

– Я! Я! Выбери меня, Валькирия! Возьми меня!

С каждым поединком число добровольцев увеличивалось.

Валентина прошлась туда-сюда, покрутилась и почти наугад хлопнула ладонью по плечу бородача:

– Твое имя?

– Рюрик, Валькирия! Ты не пожалеешь!

– Докажи! – Девушка вонзила палец в черные кудри его бороды, провела им сверху вниз и направилась вдоль пляжа в сторону густых ивовых зарослей.

Когда они пробрались через первые кустарники и впереди появились стройные березки, воин неожиданно взял ее за руки, свел ладони вместе и – приподнял за них, оторвав девушку от земли! Прижал к дереву, завел ладонь в разрез подола, скользнул ею по ноге и дальше, к внутренней стороне:

– Поиграем, Валькирия?

Кажется, впервые в жизни Валентина ощутила, что значит оказаться во власти настоящего мужчины. Не доставая до травы даже кончиками сафьяновых башмачков, она трепыхалась, подобно бабочке в ладонях ребенка, безмятежно балующегося с добычей, не в силах что-либо изменить, помешать, даже просто поправить. Бородач же неспешно исследовал ее тело, осторожно, словно опасаясь сломать игрушку, касаясь бедер, ног, пробираясь холодной шершавой ладонью под пояс к животу.

– Чтобы защищать мою честь, – выдохнула богиня, – сперва ты должен ее забрать. Играй, воин, это твое право.

Рюрик чем-то зашуршал, потом предложил:

– Поцелуй меня, Валькирия…

Он опустил девушку, приближая ее губы к своим – и одновременно Валя ощутила вторжение чего-то холодного в свое лоно. Чего-то, заполняющего ее до самых краев.

– Черт! – Она обняла бородача за шею, ловя его губы своими и уплывая куда-то на сладких волнах льда и пламени, сливающихся в невыносимый водоворот безумия.

Из кустарника Рюрик вышел первым, далеко обогнав богиню смерти и, еще не дойдя до крайних дружинников, захохотал, вскидывая руки с двумя палицами. Навершия – из окатанных речных голышей. Вестимо – любимое с детства оружие.

– Я познал богиню смерти, братья! – провозгласил он. – Теперь мне не страшно умереть! Кто из вас выйдет на поединок и убьет меня, защитника чести Валькирии?!

Добровольцы тут же нашлись, ринулись в атаку. Рюрик отмахнулся от брошенного копья, поднырнул под другое, встретил на скрещенные палицы топор, схлопотал кистенем по ребрам и крутанулся, сбивая напор товарищей-врагов, сближаясь в упор, на расстояние, недоступное для замаха. В воздухе замелькали топоры, палицы – и Валькирия привычно воспарила, перешагивая через место схватки.

Возносясь к зениту, Валентина не полетела – молниеносно скользнула дальше на север, замедлилась, углядев сушу, повернула вдоль берега, теперь уже и вовсе не торопясь. В глубине души она ощущала, что необходимости в столь эфемерном состоянии больше нет, что смерть никому из ее смертных не грозит. Спешить некуда, опасности не существует. Однако, как богиня и догадывалась, ее дар подчинялся более разуму и воле, нежели инстинктам. И если Валькирия не желала возвращаться в плотское состояние – то сего и не происходило.

Богиня смерти снизилась в одном месте, в другом, покружилась в третьем, оценила четвертое… А затем просто возжелала оказаться рядом с Одином – и воплотилась на пляже.

– Она вернулась, братья! Вернулась! – Похоже, долгое отсутствие богини после прекращения ритуального поединка не на шутку встревожило дружинников. – Слава Валькирии! Слава великой! Слава!

Пенное тепло молитв ударило в жилы девушки, заставило рассмеяться, потянуться, выбралось на щеки алым румянцем.

– Точно напротив нас, через море, – пальцем указала она, – есть роскошная система озер, в него впадающих. В них удобно заплывать на отдых и выходить в походы, там сколько угодно места для кораблей любого размера, там не страшны никакие ветра, штормы и ураганы. Там есть где удобно обосноваться подальше от чужих глаз и надолго спрятать тайну нашего дома.

– Слава Валькирии! – обрадовались путники, предвкушая окончание затянувшегося похода.

– У этого места есть только один недостаток, – закончила девушка, – я не увидела там никаких лесов и заметила несколько обширных ледников.

– Это Скандия, земля скал! – догадался один из славян, о чем идет речь. – Там не живет ничего, кроме мха и чаек. Древние боги сказывали, несколько веков назад она вся была покрыта льдом. Ныне толща сия почти растаяла, однако же делать там все равно нечего. Там даже озера мертвые, ибо все вода талая, холодная и пустая. Одно слово: Скандия.

– Земля мертвых скал и мертвых озер? – вскинула брови Валькирия. – Мне это нравится. Но бревна для домов и дрова для очага нам придется везти отсюда.

На некоторое время над песчаной косой повисла тишина.

– Чего застыли, храбрецы?! – спросил бог войны, оглядев дружинников. – Все слышали, что сказала великая? Вот топоры, вон лес. За работу!