— Пришлешь селфи? — это его стандартная просьба. За три дня он этих селфи получил достаточно, но ему всё равно не хватает.

На автомате фотографирую себя, отсылаю файл, быстро желаю спокойной ночи. И едва он успевает ответить, кладу трубку.

— Уснешь тут, как же… — это я уже говорю себе.

Я не знаю, как это случилось, как смогла это допустить, но границ между нами больше нет. Они обвалились как во время землетрясения, и даже пыли от них не осталось.

Он словно другой человек. Ему теперь всё во мне интересно, его всё волнует, он хочет быть частью моей жизни, частью меня. А мне его внимание приятно до жути, и хочется больше.

Мы с Михаилом провели целую неделю вместе.

Были на концерте, ходили в кино, играли в боулинг, бильярд, ездили в аквапарк в Сочи, исходили вдоль и поперек все Краснодарские парки, побывали в океанариуме, контактном зоопарке, на ферме бабочек и бог знает где еще.

Встречались каждый день, иногда даже по два раза, но при этом учтенных свиданий состоялось всего три. Потапов — мастер изворачиваться и представлять дело так, как ему это выгодно. Торговался как на базаре. Что только ни придумывал, чтобы не тратить свои десять обещанных встреч. Один раз спорил со мной полчаса, что поздний поход в кино в принципе не может считаться полноценным свиданием, в лучшем случае — четвертью. Аргументы у него, конечно, были курам на смех — он, видите ли, может сидеть от меня через кресло, а потом провожать, шагая чуть поодаль. Понятное дело, что сидел рядом, а вместо короткой прогулки домой вообще случилась ночная поездка в парк. Когда он пытался выторговать очередное свидание, мне уже становилось смешно.

Понимаю, что сама ему потакала, но по-другому не могла.

А ведь я собиралась эти свидания «еле выдержать»! И уж точно не хотела получать от них хоть какое-нибудь удовольствие.

Я ведь обещала себе, что ни за что не пущу этого человека обратно в душу.

Я годы назад надела на свое сердце броню. Надежную, железную, в битвах закаленную. И что теперь? Броня моя проржавела, покорежилась и больше от Потапова не защищает! Мало же мне оказалось надо. Немного любви, внимания, человеческого отношения — и я размякла, размечталась. И вот результат — муж снова в моем сердце. Моя любовь к нему живее всех живых, но это знание причиняет лишь боль. Ведь ясно же, что конфетно-букетный период не продлится хоть сколь-нибудь долго.

Неважно, что сейчас происходит между нами, Михаил есть Михаил. Он — двинутый на чистоте ревнивый псих, с которым невозможно жить. Пусть сейчас и старается быть паинькой, меня не обманешь. Все плюсы и минусы брака с Потаповым я проверила на себе, и результат мне не понравился. Стоит мне к нему вернуться, всё вернется на круги своя. Я уверена в этом так же, как в том, что завтра наступит новый день.

Мы заигрались в любовь… И теперь я понятия не имею, что с этой любовью делать.

Этой же ночью:

Аля

— Что за черт, Аля! — гремит он, как только я вхожу в дом. — Шесть часов вечера, а тебя где-то носит! Я четко сказал, без необходимости одна из дома ни ногой! Говорил? Где ты была?!

Потапов нависает надо мной прямо как Кинг-Конг над красавицей-блондинкой.

Он взбешен не на шутку, а я не могу сообразить, что меня задержало. Его всегда дико бесит, если вдруг возвращаюсь позже него, но сегодня он какой-то по особенному злой.

Когда он в таком состоянии, мне страшно, что именно сегодня мне перестанет везти. В этот раз он точно стукнет меня своей огромной ручищей, и останется от меня только мокрое место.

Вот сейчас возьмет, схватит за горло как свою бывшую жену и начнет душить. Если сожмет слишком сильно, моя шея просто переломится как у цыпленка, и меня не станет совсем. По большому счету меня и так нет, давно нет. В доме Потапова живет только он, его эго и моя тень, которая призвана выполнять все его желания.

От криков мужа мне почти физически больно.

На меня частенько орали в детдоме, в «Отличной» тоже ругали, бывало и ремнем доставалось. Только вот крики опекунов мне были безразличны, душу не ранили. Это ведь чужие люди. Потапова же я с самого начала приняла как родного, а то, что это гризли в овечьей шкуре, поняла лишь потом. Правда от этого осознания моя боль никуда не делась.

— Что за ерунда, Аля?! — разоряется он пуще прежнего. — Опять сопли развела!

Касаюсь своих щек, а они мокрые от слез. Громко всхлипываю, начинаю рыдать чуть ли не в голос.

— Аля, что случилось? Аля! Да успокойся ты!

Михаил хватает меня за плечи и начинает трясти. Сильно трясет…

Резкий хлопок по щеке и…

Я просыпаюсь.

— Что случилось? Тебе плохо? — кричит Иришка и продолжает меня трясти.

Я вздрагиваю, оглядываюсь и понимаю, что я в собственной спальне, что мужа нет, и никто меня мучить не собирается. От сердца отлегает.

— Всё в порядке, просто приснился кошмар, — пытаюсь я успокоить подругу.

Смотрю на часы, время — пять утра.

— Знаю я твои кошмары! — фыркает она. — Опять злой Потапов в гости приходил?

Киваю.

Сегодняшний сон я знаю практически наизусть. Каждое выплюнутое им в гневе слово, каждый его жест, каждый вздох. Потом Потапов превращается в зверя и пытается меня сожрать. Бывают и другие вариации — он гонится за мной по какой-то совершенно невероятных размеров лестнице, плывет за мной по реке, ходит по нашей с Иришкой квартире в белой перчатке и проверяет, чисто ли я тут без него убиралась.

Он часто снился мне, когда я только перебралась в Краснодар. Мучил меня неделями, а потом исчез. Я думала, навсегда, а оказывается нет.

Иришка все мои кошмары знает, я с ней ими делилась.

— Всё хорошо, правда… — пожимаю руку подруги.

Она бросает на меня озабоченный взгляд и идет к своей постели. Наши кровати стоят параллельно друг другу.

Выключается ночник. Комната снова погружается в ночной полумрак, освещенная лишь отблеском уличного фонаря. Я кутаюсь в одеяло, но засыпать не спешу, засыпать мне страшно. Сердце всё еще колотится как бешеное. В голове шевелятся вчерашние переживания, а потом наваливаются воспоминания о замужней жизни.

Еще на первую годовщину свадьбы мне захотелось привнести в наши отношения немного романтики. Я взяла один из выданных Потаповым конвертиков и отправилась в город. Не знала, чего ищу, хотелось праздника. Я часами бродила по магазинам, пока не наткнулась на бутик, где продавали удивительное по красоте белье. Я примерила розовый пеньюар, халатик в тон, к ним даже нашлась обувь.

Продавщица ляпнула, что, если осветлю несколько прядок, буду похожа на кинозвезду. Я подумала, почему бы и нет, свернула в салон красоты по соседству. Стрижка, мелирование, укладка, маникюр заняли гораздо больше времени, чем я думала. И как назло разрядился телефон.