Численность населения Бахрейна составляла тогда (1829 г.) около 60 тыс. человек; доминировали шииты, на них приходилось до 45 тысяч человек. Среди иностранных коммун выделялись: индусская, представленная торговцами-банйаналш из Гуджарата и Катча; персидская, состоявшая из владельцев небольших лавок на рынках Бахрейна и Махаррака; и еврейская, занимавшаяся ювелирным ремеслом и ростовщичеством. Имелись также общины арабов-хувалов и африканцев-маеала. Хувалами аравийцы называли тех арабов, которые много веков тому назад перебрались из Омана и Неджда на побережье Персии и основали там уделы; считали их «арабами нечистыми», смешавшимися с персами, и утратившими дарованную им Богом индивидуальность — принадлежность к арабской расе. Мавали в речи аравийцев — это африканские рабы, которых на Бахрейне использовали в качестве ныряльщиков при ловле жемчуга.

Главными статьями дохода правителя Бахрейна являлись тогда таможенные пошлины, собираемые в портах; платежи за сдаваемые в аренду землю, магазины, лавки на рынках и постоялые дворы (ханы). Доходы шейха были довольно внушительными, но и расходы немалыми. Он содержал диван (администрацию); многочисленных членов семейства Аль Халифа и их домочадцев; гвардейцев-телохранителей, численностью в несколько сот человек. Немало денег уходило у правителя на прием иностранных гостей и проведение традиционных у арабов Аравии маджалисов, то есть встреч-посиделок с шейхами племен, старейшинами семейно-родовых и родоплеменных кланов, и с главами торговых семейств. Кроме этого, требовались деньги и для того, чтобы ублажать племена, добиваясь их лояльности «подвигами щедрости», как говорили арабы Аравии, и задабривать дорогими подарками и обильным гостеприимством наиболее непредсказуемых вождей этих племен. Когда правители нуждались в деньгах, то пополняли казну за счет всякого рода налоговых сборов, и в первую очередь с торговых общин евреев, индусов, персов и бахрейнцев-шиитов (только они, к слову, платили тараз, то есть налог за право на жемчужную ловлю).

Урегулированием «жемчужных дел», то есть споров и разногласий, возникавших во время «жемчужной охоты», занимались суды ныряльщиков (салифат ал-гавс), состоявшие из самых именитых и уважаемых в своей профессии лиц. Разбор жалоб и претензий друг к другу торговцев вершили так называемые коммерческие суды (ал-маджлис ал-‘урфи или ал-маджлис ат-тиджара).

Стремление эмира Турки подчинить себе султана Маската, подпавшего уже под протекторат Англии, отмечал в одном из своих справочных материалов, посвященных истории Неджда, А. Адамов, «привели ваххабитов к столкновению с Великобританией, которая зорко охраняла целостность владений султана от всяких поползновений ваххабитских имамов». Но как бы там ни было, султан Маската, дабы обезопасить себя с севера и со стороны Берега пиратов, «принужден был все же выплачивать дань эмиру Турки» (19).

В 1831 г. эмира Турки не стало. Он пал от руки убийцы, подосланного к нему его племянником Машари, которого, в свою очередь, устранили вскоре сторонники шейха Файсала, сына эмира Турки, забравшего в 1834 г. власть в свои руки.

В те смутные времена, воцарившиеся в Неджде, род Аль Халифа, как гласят сказания, отказался от выплаты дани Са’удам (1833), сбросил с себя путы вассальной зависимости, и между Недждом и Бахрейном разразилась многолетняя война. В 1834 г. Бахрейн даже блокировал на какое-то время порты Эль-Катиф и Эль-‘Укайр.

Острые разногласия наблюдались и в семействе Аль Халифа. Шейх ‘Абд Аллах ибн Ахмад возымел желание властвовать единолично, и потеснил от управления островным уделом шейха Мухаммада, сына шейха Халифы ибн Сальмана, своего умершего брата-соправителя. Это спровоцировало затяжной конфликт внутри семейства Аль Халифа.

В 1835 г. племена ал-бу-‘али и ал-бу-‘айнайн не захотели оставаться под властью шейха ‘Абд Аллаха, отложились от него, и во главе со своим вождем, шейхом ‘Исой ибн Тарафой, ушли в АбуДаби. Когда же шейх ‘Абд Аллах заключил договор о мире с правителем Абу-Даби, то оба эти племени, руководимые все тем же шейхом ‘Исой ибн Тарафой, перебрались на остров Кайе, что у побережья Персии.

Вследствие всего произошедшего и непредсказуемости дальнейшего развития событий усилилась миграция с Бахрейна торговцев, рассказывает о ситуации, складывавшейся на Бахрейне в 18361838 годах, Лоример. Они стали переселяться в Кувейт и Линге. Города пришли в упадок, торговля увяла. Плата за арендуемые дома и лавки на рынках упала, и составляла лишь одну восьмую от той, что была прежде. Шесть сыновей шейха, претендовавших на власть, никак не могли договориться. Их соперничество, равно как безудержное выкачивание денег с торговцев, разоряло и расшатывало страну (20).

На Бахрейн с вожделением стал взирать находившийся в то время у власти в Неджде эмир Файсал ибн Турки. Однако «забрать Бахрейн в свои руки» так и не смог.

Правление эмира Файсала ознаменовалось еще и борьбой с эмиром Кувейта, тоже не увенчавшейся успехом. Управляя Недж-дом, эмир Файсал не последовал мудрой политике своего отца в отношении Египта, за что и поплатился. В 1838 г. египетская армия вновь вторглась в Неджд, наголову разбила войско Файсала близ Эр-Рияда. Затем захватила Эль-Хасу. Эмир Файсал бежал в Эль-Ка-тиф, где его и схватили, и сослали в Каир. Наместник эмира Файсала в Эль-Хасе укрылся на Бахрейне. Египтяне потребовали его незамедлительной выдачи, а также уплаты им той дани, что род Аль Халифа платил ваххабитам, и передачи в заложники одного из сыновей шейха (21).

Мероприятия, развернутые египтянами в рамках подготовки к захвату Бахрейна, подвигли к действиям персов, считавших острова Бахрейнского архипелага своими землями. Они также стали готовиться к военной кампании против Бахрейна.

В складывавшихся обстоятельствах правитель Бахрейна, тогда еще шейх ‘Абд Аллах ибн Мухаммад Аль Халифа, решил не осложнять свои отношения с египтянами. В мае 1839 г. признал сюзеренитет Египта над Бахрейном и обязался выплачивать египтянам дань — в размере 3 000 талеров Марии Терезии в год.

В 1840 г. под нажимом Англии, египетская армия, установившая полный контроль над Недждом и Эль-Хасой, вывела оттуда свои войска. Управление краем было вверено шейху Халиду, двоюродному брату шейха Файсала.

Шейх Халид надзирал за Недждом (с титулом турецкого вали, то есть губернатора) до 1842 г., когда был смещен и выслан из Эр-Рияда своим кузеном ‘Абдаллой.

В 1842 г. до англичан дошли сведения о готовившемся вторжении персов на Бахрейн. И британскому политическому резиденту в Персидском заливе поступило распоряжение внимательно следить за всеми действиями персов в Заливе. В случае обнаружения какой-либо угрозы в таких действиях как в отношении удела рода Аль Халифа на Бахрейне, так и любого другого из дружественных Англии арабских княжеств, незамедлительно их опротестовывать. В случае же разворачивания персами военных кампаний против шейхов Прибрежной Аравии — пресекать таковые, используя в этих целях корабли английского флота, находящиеся на дежурстве в Персидском заливе.

В это время распря между двумя кланами в правящем семействе Аль Халифа настолько отрицательно уже отразилась на положении дел на Бахрейне, вызвала такой рост недовольства населения политикой шейха ‘Абд Аллаха, что в 1843 г. он был отстранен от власти и покинул Бахрейн. Руководство страной перешло в руки шейха Мухаммада ибн Халифы, его племянника. На стороне оппозиции во главе с ним выступили известный уже читателю шейх ‘Иса ибн Тарафа, вождь двух ушедших с Бахрейна племен, и Башир ибн Рахма, сын знаменитого флибустьера из рода ал-Джалахима, тогдашний глава этого рода. Поддержали шейха Мухаммада и ваххабиты, и англичане.