Насильно прогоняя из головы все страхи, я набираю ванну, добавляя в нее масло лаванды и пены. Забираюсь в тёплую воду, ощущая как по телу пробегает нега, расслабляя мышцы. Не люблю всякие медитации и йоги, но верю в самоустановку. Поэтому заставляю себя думать только о хорошем.

Например, о словах Макса.

Даже при невольном воспоминании его касаний и слов, я краснею и возбуждаюсь. Каждое его движение было пропитано чувствами, содержание которых было богаче любой речи. Он действительно прямолинейный варвар, одержимый внутренними бесами. Макс способен на все. И это будоражит. Ты с ним словно танцуешь танго в огненном кольце, любое неверное движение и сгоришь дотла.

Постепенно я успокаиваюсь и спокойно отмахиваюсь от разговора Крестного с Максом. Не знаю, что связало судьбы родителей, но они точно любят друг друга. Если смотреть на мои отношения с Максом, то мы вообще сводные брат и сестра, готовые на людях убить друг друга. Может быть ненормальные отношения — конёк нашей семьи.

Я вытираю тело махровым полотенцем и не одеваясь выхожу в комнату. Не успела обжить ее, все кажется холодным и у меня нет пижамы, но это мало меня смущает. Мне всегда нравилось спать голой, ощущение прикосновения шелковых простыней к голому телу действовали расслабляюще.

Случайно замечаю на кровати тонкое кружево. Только подойдя ближе, узнаю комплект белья, который я мерила сегодня. Лифчик и трусики аккуратно разложены. Как заворожённая провожу рукой по нему, пытаясь понять, как оно сюда вообще попало, когда Макс успел его положить на кровать.

— Без него тебе лучше. — голос за моей спиной обдает жаром, выводя меня из равновесия. Я тут же хватаюсь руками за край одеяла и лихорадочно тяну его на себя под смех Бра… Беса, пытаясь прикрыться. Но есть ли смысл? Уверена, что эти жадные глаза успели уже все рассмотреть.

Макс материализуется из темноты. Он даже не пытается скрыть, что его веселит моё смущение. На лице играет издевательская ухмылка, которую очень хочется стереть. Что он о себе думает? Почему завалился сюда без приглашения?

— Я же закрывала дверь. — для чего-то озвучиваю очевидный факт. Итак, понятно, что этому зверюге ни один замок не помеха. Подтверждая мои мысли, Макс выгибает бровь. — Почему не ужинаешь?

— Уже. Я привык есть по-солдатски, быстро и тщательно пережевывая. — совершенно спокойный он проходит и подходит ко мне вплотную. — подслушивать нехорошо, малышка. Тебя этому точно учили.

— еще меня хвалили за любознательность. — в тон ему отвечаю я, нервно сглатывая. Его нахождение так близко — нервирует. Одно движение и я буду в его руках: голая и готовая на все. Это сводит с ума.

И хочется и колется.

— Тогда спрашивай. — глаза Макса скользят по моей шее и задерживаются в ложбинке стиснутых грудей. Он смотрит так по-хозяйски, свободно, что мне хочется провалиться сквозь землю. Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели. Жадно. Без тени смущения.

Контраст изменения наших отношений ввергает меня в ступор. Пугает натиск событий. Макс сдерживает свой темперамент, пока только знакомя меня с собой.

— Папа насильно удерживал маму? Заставлял быть с ним?

— Нет. — Макс пожимает плечами, неожиданно улыбаясь. Его слова подтверждают мои предположения. — Считай, что это была игра.

Он стаскивает с себя футболку, обнажая идеальный торс и небрежно вешает ее на стул. Потом медленно расстёгивает ремень, глядя мне прямо в глаза с неким вызовом. Я внимательно слежу за его движениями во все глаза, не смея даже моргать. У меня роговицы пересыхают от напряжения, пытаясь запечатлеть все.

Это охренительно. Мне будто стриптизера вызвали на день рождения.

Макса точно лепили, как статую, все слишком идеально, неприлично проработано. Даже в кино так не бывает. Хочется потрогать все его тело, ощутить мощь мышц.

Когда джинсы отправляются на стул вслед за футболкой, я нервно сглатываю и сажусь мимо кровати, плюхаясь попой на пол. Мой конфуз амортизирует одеяло. Получается даже изящно, как будто я, так и планировала.

— Я в душ. — поясняет он с невинным выражением лица и уходит в мою ванну, не закрывая за собой дверь, оставляя меня в недоумении. Я продолжаю сидеть и не двигаться еще пару минут, прислушиваясь к шуму воды и пытаясь понять происходящее.

Лицо пылает от его близости. Просто факт его нахождения так близко доводит меня до предынфарктного состояния.

Превращаюсь в курицу, бегающую по комнате в панической атаке. Сначала пытаюсь найти одежду для сна, потом отбрасываю эту мысль. Буду спать голой, я же так собиралась. Почему я должна менять свои планы из-за его появления?

Нет, он подумает, что я слишком распущенная и отругает, нужно одеться.

А собственно, за что ругать? Это моя кровать и моя комната. Мое решение. Я же не обязана подчинять всем его желаниям! Или обязана?

Конечно, нет. Женщина шея, крутит, как хочет мужчиной.

Я даже принимаю воинственную позу и поджимаю губы, показывая всю свою смелость невидимому собеседнику. Именно в такой глупой позе он и застаёт меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он, еле сдерживая смех. Оборачиваюсь и теряю уверенность напрочь, прикрывая рукой глаза. Кто доминирует в этой комнате — очевидно.

Нет! Я не в порядке! Ты стоишь в моей комнате с битой между ног наперевес, а я в костюме шаурмы кручусь перед зеркалом и разговариваю сама с собой. Блин!

— Выдохни. — Макс подходит ко мне и подхватывает вместе с проклятым одеялом. — Я просто перед перелетом хочу хорошо выспаться. А смогу я это сделать, когда точно буду знать, чьи руки обтирают твою голую жопку.

В качестве подтверждения он быстро находит лазейку к телу и проводит ладонью по ягодице, обжигая нежную кожу. Макс невероятно старательно укладывает меня на кровать, с особой нежностью целуя в губы.

Я лежу практически с закрытыми глазами, стесняясь смотреть на него.

Он тушит свет и ложится рядом, притягивая меня к себе и по-детски устраивая между нами подушку. Гулкое биение моего сердца выдаёт разочарование. Тело в тайне надеялось на другой исход.

— Боюсь, что если мой дружок прикоснется к тебе, то его уже ничего не остановит. — Макс спокойно вздыхает и ложится спать. А я напряжённо вытянувшись и вдыхая его запах просто взорвусь сейчас от ощущений внутри меня. Происходящее становится невыносимым.

— Ты серьезно? — подскакивая на кровати, забывая о том, что я голая, начинаю почти кричать. — Ты будешь спать? Вот так просто? Ничего не чувствуя?

— Я буду спать с ощущением, что мои яйца прокручивают в мясорубке, а моим стояком можно колоть лёд на Байкале зимой. Но будем спать. Во-первых, потому что завтра я еду искать родителей и это важно, мне нужно быть собранным и спокойным. Во-вторых, мы теперь всегда будем спать вместе чтобы не произошло, потому что просто спать вместе — намного интимнее самого секса.