— Я это всегда знал, и как ты понимаешь, тщательно старался сделать так, чтобы этого НИКОГДА не случилось. — подхожу к окну. Стискиваю кулаки, пытаясь побороть вырывающиеся изнутри эмоции.

— Ты конечно же не имеешь ничего против именно меня, но вместе со мной она априори втянется в то от чего ты оберегал всю ее жизнь. — усмехаюсь горькой правде. Лука прав. Алёну растили в искусственно созданном мире, тщательно оберегая и стараясь не втягивать в криминальный мир. Все его силы были потрачены на это. Связь со мной перечеркивает все усилия на протяжении восемнадцати лет. Она не сможет жить обычной жизнью.

— Видишь, ты сам все понимаешь. — Лука давит на меня властным голосом, своим присутствием, авторитетом. Каждым словом пытается прогнуть. — Мы вернёмся в Москву, отдадим Алёну в университет. Наверное, в ГИТИС. Пусть танцует, ей это нравится, она отвлечется от всей этой суеты. Её нужно доставать из этого болота и возвращать в привычное ей русло. Будет жить отдельно под тщательным надзором. Я расскажу ей правду, она будет осторожнее и благоразумнее. Она молода и горяча, но не глупа.

— Хорошо придумано. — цежу я с горящим от боли сердцем. Конечно, он прав по всем пунктам. Кто пожелает любимому человеку жить всю жизнь на бочке с порохом. Было бы правильнее все оставить, как есть. Я с Селеной, Алёна подальше от меня. — Только за ней будут охотиться в первую очередь, потому что она твоя дочь. Какой у тебя был план на всю жизнь?

— Она должна была влюбиться и найти достойного мужчину, с которым захочет семью. У них должны были появиться дети и они тогда бы осели в безопасном месте и никому не светили глаза. Дочь Луки Гроссерия, официально бы погибла во время покушения на неё. Никогда бы никогда не догадался, что она все ещё жива.

— А как бы ты с ней встречался?

— Мне было бы больно, но почти не виделся бы. Так бы я окончательно разорвал нашу связь, освобождая ее от креста ношения фамилии Гроссерия.

— И сейчас ты хочешь придумать новый вариант, как девушка из ГИТИСа и твоя дочь станут совершенно разными людьми? — сжимая руками подоконник, пытаясь перенаправить свою энергию в это русло. — Нет, Лука, придётся придумывать другой способ, потому что слишком поздно. На этот раз я не смогу от неё отказаться.

***

Алена

У меня все валилось из рук. Все мои мысли были за пределами этого дома и коттеджного посёлка. В мою голову словно засели пчелиный рой. Невозможно было ни на чем сосредоточиться.

Весь день я подходила к зеркалу и рассматривала себя, пытаясь понять — изменилась ли я. Может быть выгляжу по другому после сегодняшней ночи. Говорят влюблённые люди светятся. Вчера не было ничего особенного, мы просто спали рядом по обе стороны от подушки, но я как будто стала ЕГО. Окончательно. И это внутри переворачивало все моё сознание.

Не знаю, что я искала в зеркале — клеймо на лбу, но мне казалось, что что-то внутри меня изменилось и оно обязательно должно было там быть.

Помимо, постоянного девичьего возбуждения, меня терзали мысли о родителях. Где сейчас Макс, ему удалось что-нибудь узнать?

— Я принёс тебе примирительного чаю. — виноватый Каин зашёл осторожно в комнату, поджимая губы. — Не дуйся, я не хотел чтобы все закончилось именно так, но я очень боялся, что ты наделаешь глупостей.

— Ладно, я не в обиде. Все получилось неплохо. — принимаю чай, делаю глоток и выдыхаю. — Ты, как бы, непроизвольно решил мою проблему.

— Я слышал о Селене. — многозначительно сказал Каин, поднимая брови. — Она собрала вещи и перебралась подальше отсюда. Говорят, вчера была очень расстроена.

Мне, наверное, должно было быть жаль ее. Селена не сделала ничего плохого мне, но я все равно не могу найти внутри себя и крохи жалости. Только радость и ехидство, я как маленький ребёнок, которому досталась игрушка. Хочется кричать «Он мой».

Каждая клеточка заполняется тихим счастьем.

— Откуда ты все знаешь?

— От Кира. Его работа все знать! — улыбается Каин и подмигивает мне. За время всех этих событий, я совсем забыла о друге. Отвратительный человек, эгоистка! — Сразу отвечу на твой вопрос, да.

Усмехаюсь, беру его за руки. Каину не везло по жизни в таких вещах.

Подружки всегда мечтают встретить парней друзей и дружить семьями после свадьбы.

— Я рада за тебя. Вы очень необычная пара, такая контрастная. И дело не в цвете кожи, Вы такие разные по темпераменту. — представляю Кирилла с Каином и мне смеяться хочется. Вот где противоположности притягиваются, даже думать не стоит, кто доминант в их отношениях.

— С нами все понятно! Расскажи лучше о себе и о твоём брате. — мне сразу же режет ухо «брат». Теперь неприятно называть его именно так. Портится настроение. Напоминает инцест. Пока родителей не было дома, мы с братом решили поиграть. Даже передергивает.

— Пока ничего, но наши отношения резко изменили характер, поэтому, наверное, в одном предложении, где фигурируют наши имена и описание действий, не стоит упоминать такие слова, как «брат» и «сестра». — на моих щеках начинают играть ямочки. Время Каина стискивать мои руки. — Если бы еще с родителями все было хорошо, то я бы была самой счастливой на свете.

— Он дикарь! Силы у него больше, чем у Геракла. Такого даже в Форсаже не видел. Он же и мамонта скрутит голыми руками. Представляю, какой он во всем остальном. — на последних словах я совсем смущаюсь и даже резко встаю. Мне становится жарко и неуютно под выразительным взглядом Каина. — Не зря его Бесом назвали.

— Это точно! — Каин улыбается мне доброй улыбкой, как умеет только он.

Меня настораживает резкий скрип у двери в комнату. Срабатывает какой-то рефлекс. Я хватаю кружку и резко оборачиваюсь. В комнату проникает мужчина в чёрном, в его руках пистолет.

Он прикладывает палец к губам и нажимает на курок, стреляя Каину в ногу. Друг падает, издавая истошный вопль, а я не желая терять ни минуты, запускаю в незнакомца кружку, стараясь его как-то отвлечь.

Мужчина быстро отбивает ее, даже не чувствуя удара.

— Иди сюда, киса. Поглажу тебя.

— Иди в жопу. — мы начинаем кружить по комнате. Ему нужна я, он пробрался сюда, чтобы забрать меня. — Еще шаг и я закричу.

— Кричи, тебя никто не услышит. Вся охрана около этого дома убита. И твой друг может потерять шанс остаться живым. — мужчина невысокий, но очень грузный. — Так что иди ко мне.

Делаю вид, что напугана и собираюсь сдаться. Вытягиваю руки и делаю ему навстречу медленные шаги на трясущихся ногах. Пока разыгрываю панику, мозг лихорадочно пытается найти способы спасения.

Подойдя практически в плотную, я равняюсь с ним, приоткрываю рот и шумно дышу, заставляя грудь подниматься чуточку выше, чем обычно. Мужчина ведётся и немного расслабляется, ему кажется, что я молоденькая и напуганная дурочка. Он больше следит за моей грудью, чем за руками. Больше мужчин в этом плане примитивной сборки, ведутся на такие мелочи.