– И их тоже!

Со стороны толпы раздались довольные многоголосые женские выкрики.

– Бабам можно, например, поручить готовить, чтобы мужиков от дела не отвлекать, ту же глину ногами месить. Да и дети, хоть в малости какой, а помогать смогут.

– Можа, княжич, без баб обойдемся? А дитки малые нам вообще ни к чему, – упрямился зодчий, не привыкший работать с женским коллективом.

– Еще раз говорю, бери всех! Бабам можно половинное от мужиков жалованье платить. Лето короткое, кирпичей не успеешь в нужном количестве выделать! В конце концов, я плачу, я и определяю, кого брать на работу, а кого нет. Поэтому мой тебе наказ: пристраивай к работам всех желающих.

– Но дитям я платить не буду. Если захотят, то пусть за кормежку робят! – сидящая в Авдии жаба не желала смириться с беспрекословным поражением.

– Ладно, так и быть! Бывай до вечера!

Авдий не уходил, отчего-то мялся.

– Ну, что у тебя еще? – спросил я.

– Пойдем, княжич, отойдем в сторонку, поговорить надо! – Мы отошли от собравшейся толпы. – Я тут намедни слышал краем уха уроки, что дают твои дворяне своим ученикам, и очень заинтересовался расчетами.

– Какими именно? – поинтересовался я.

– Разными, – махнул рукой зодчий. – И наклонной плоскости, где вычисляются углы, градусы и прилагаемые усилия. Рычагом с подсчетом плеча, блоками подвижными и неподвижными.

Авдий горестно вздохнул.

– Беда в том, что индийскую цифирь я не разумею, потому плохо понимаю, что мне объясняют. Разреши мне, княжич, хоть за отдельную плату, брать уроки у твои дворян?

– О плате договоришься с учениками дворян, на первое время тебе и их познаний за глаза хватит. Кроме цифири изучишь новую азбуку. И учиться ты будешь не один, а со всеми своими мастерами. Мне нужны грамотные строители!

– Спасибо тебе, княжич! – вежливо поклонился зодчий.

Решив трудовые споры, я уединился с дворянами (наиболее успевающих учеников направил преподавать строителям), коих я захватил с собой в Гнёздово, и до самого ужина мы решали с ними математические задачки. Так моими ежедневными неустанными трудами с младых ногтей взращивался будущий бюрократический аппарат.

Самому прикладывать руку к формовке кирпичей-сырцов мне, по понятным причинам, категорически запрещалось. А потому я «бесплотной тенью» слонялся по стройплощадкам, время от времени выдавая цэу. Вмешиваться и как-то осовременивать производственный процесс возможности практически никакой не было. Построить хотя бы приближенную к стандартам второй половины XX века кольцевую печь было решительно невозможно. Для этого требовалась туева куча уже готового кирпича (который в нашем случае еще только предстоит обжечь), множество металлических изделий (рельсы, вагонетки, задвижки и т. п.). И самое главное, чтобы все это возвести, требовались квалифицированные рабочие руки, которые уже были заняты на строительстве плотин, зданий, оборудования в Ильинском подворье.

Поэтому долгими майскими, а затем и летними вечерами я делился с Авдием планами дальнейшего развития гнёздовского кирпично-строительного предприятия. Рассказывал зодчему, как было бы прекрасно запрудить местную речку Свинцу и установить на ней водные колеса, построить новые глино-обрабатывающие машины: бегуны, вальцы, глиномялки, формовочный пресс. Ну а, слушая про кольцевые и металлургические печи с невиданным доселе оборудованием, Авдий просто млел от удовольствия, закатывая от нахлынувших видений глаза.

Авдию и его помощникам, что тоже часто присутствовали на наших «творческих вечерах», я, преследуя свои корыстные соображения, решил объяснить, что такое моделирование и с чем его едят. Мужики сразу зажглись новой идеей, по достоинству оценив ее не только эстетическую сторону, но и прикладную ценность. На то мой информационный вброс и был рассчитан! Рыбки с радостью заглотили наживку, и я, пользуясь по полной моментом, попросил их смоделировать не только кирпичеобжигательную, но и доменную, пудлинговую (я ее назвал «перемешивающей») и тигельную печи. До самого моего отъезда мастера были обуяны юношеским энтузиазмом и задором. Все свое свободное время они проводили за модельной лепкой (из маленьких глиняных кирпичиков) спроектированных мною на бумаге печей. Разгорались жаркие споры, в которых участвовали заинтересовавшиеся новым модным трендом дворяне с учениками. Мне, корча недовольную физиономию, приходилось выступать третейским судьей. Хотя на самом деле я себя чувствовал котом, объевшимся сметаны. Еще бы не быть довольным, если в этих словесных баталиях фигурировали единицы измерения, делались различные элементарные математические расчеты. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

Как раз осенью я думаю заняться строительством металлургических печей. С кондачка этот вопрос сложно будет решить, построить такие сложные печи с нуля, без соответствующего практического опыта будет сложновато. А вот повозившись несколько месяцев с моделями, перебирая в них по многу раз каждый кирпичик, не один вечер поломав голову над металлическими заслонами дымоходов, продумав технический аспект попеременной подачи в топку воздуха – уже совсем другое дело. Количество ляпов и явных несуразностей должно очень резко сократиться. Поэтому я и озадачил Авдия с его помощниками моделированием, вреда от этого профессионального хобби – никакого, а пользы – вагон и маленькая тележка. Чем потом сотню раз реальную печь перекладывать, пускай мужики покамест с модельками повозятся, все меньше мороки и финансовых растрат в будущем выйдет.

Но лирика лирикой, но и о рабочем процессе никто не забывал. Гончары были заняты работой по своему профилю – выкладывали кирпичеобжигательную печь-времянку из высушенной плинфы-сырца, заранее закупленной у Смядынского монастыря. Печь, по нашему совместному проекту, должна была быть круглой формы, диаметром до 4,5 метров и вообще не иметь сводчатого верха. Загрузка и выгрузка кирпичей будет осуществляться через дымоход, стенки которого поднимутся на высоту до трех метров, а сверху на них будет насыпан тонкий слой песка и шлака. От дождя печь будет защищать деревянный навес.

При обжиге температура в печи должна будет постепенно (несколько дней) подниматься. Горячие газы, распространяясь по главному и поперечным топочным каналам, будут равномерно обжигать уложенные на ребра кирпичи. А затем они вместе с печью будут не менее недели остывать. Весь цикл работы печи – от загрузки до выгрузки продукции будет составлять две с половиной недели. Топливом послужат обычные дрова.

Условия труда, из-за затянувшейся весны, выдались поистине каторжные! Во рвах и ямах охочие люди вместе с княжьей челядью стояли по колено в грязи. Из этих ям они выкидывали наверх тяжелую мокрую глину, другие на носилках оттаскивали вынутый грунт к месту, где его смешивали с песком и затем долго и упорно переминали босыми ногами.

А в это время поставленные Перемогой дружинники переквалифицировались в надзирателей и, покрикивая, бродили между мужиками, время от времени вбивая затрещинами радение к княжьему делу. Прямо картина маслом, еще только ватников и тачек не хватает…