Я хотел было ответить колкостью, но тут вмешался Изяслав Мстиславич, заметив в моих глазах злой сарказм.

– Что ты, Ростислав, сам не видишь?! Владимир как пописаному говорит, к тому же языки греческие и латынские изучил! А потеря памяти у него временная была, уже почти все вспомнил!

Далее князья завели речь о собственном здоровье, житье-бытье. Развлекать Глеба у меня не было никакого желания, и мы молча, шествуя позади отцов, направились в трапезную.

С Ростиславом Мстиславичем вечером обсудили мои закупки в его уделе керамических глин и закладку по осени шахты для добычи каолина. Сошлись на том, что все расходы мои, а добытый шамот и уголь делим пополам. Хотя, что он путевое с бурым углем сможет сделать, для меня осталось загадкой.

На следующий день гости свалили на свое подворье, а еще через неделю умотали обратно в Дорогобуж. Как говорится, скатертью дорожка…

В середине июля закончили кладку пламенной печи. Старая, под непрерывным действием едких щелочей, уже вовсю дымила и грозила рассыпаться. Надо успеть до начала ледостава продать соду немцам, так как финансы, после закупок соли, выплаты зарплат, покупок материалов, уже начинали петь романсы.

Из части рабочих, задействованных в производстве угля, дегтя, смолы, оперативно был сформирован трудовой коллектив содового завода. Построенная местными умельцами по моему проекту содовая печь, с ручным перемешиванием смеси, при круглосуточной работе могла производить 6 тонн сырой соды в сутки.

Отвалы земли у глиняных карьеров росли с угрожающей скоростью. Поэтому, получив деньги за продажу химпродукции, я нанял из города Мстиславля строительную артель, коей и поручил запрудить гнёздовскую речку Свинцу. Прибывшая артель, усиленная мстиславльскими же разнорабочими, разместилась в частично опустевших времянках рабочих, принятых на работу еще по весне, так как сами эти старожилы уже переехали в строящиеся здесь же бараки.

Мстиславцы запруживали Свинцу достаточно оперативно, находясь все время под присмотром специально выделенных для этой цели смоленских артельщиков. Последние товарищи уже имели опыт постановки запруд и водяных колес в Заднепровье. И сейчас они давали мстиславцам цэу, загнав гостей по пояс в воду и с помощью воротов с «деревянными бабами» забивая сваи, быстро углублялись в илистое дно. Другие рабочие по выстроенному помосту тащили бревна и катили тачки с камнем и землей. Наиболее квалифицированные столяры из числа мстиславцев, опять же под присмотром смолян, изготавливали непосредственно водяные колеса с приводными механизмами. Для меня тоже нашлась работенка – с помощниками Авдия мы моделировали глиномешалки и другое оборудование, что должно будет в будущем году существенно поднять производительность труда.

В палатах Ильинского терема было душно, словно в бане. Отхлебывая понемногу квас, я откинулся к стене, закрыв глаза. Сегодня был для меня важный день. Предстояло провести переговоры с очередным купцом, на сей раз итальянцем.

Накинув на голое тело кафтан, вышел на гульбище. Все подворье, перерытое и засыпанное пылью, превратилось в одну сплошную стройплощадку, над которой висело горячее дымчатое марево. Но зато хоть перестало вонять черт-те чем – все самые вонючие химпроизводства окончательно переехали в Гнёздово.

Созерцать уже опротивевшую мне стройку не было никакого желания, прошелся по гульбищу дальше. С новой точки наблюдения вид открывался куда как лучше прежнего. За крепостным частоколом под знойным солнцем сверкали воды Днепра.

Вчера немецкие купцы, сильно озадаченные огромным количеством соды, которую на Руси раньше нельзя было сыскать днем с огнем, полдня грузили ее на свои суда с главной пристани Ильинского конца. На задаваемые ими вопросы о происхождении соды люди княжича лишь скромно отмалчивались, поскольку сами доподлинно не знали, из какого растения и каким способом княжич ее вываривает. Чувствую, долго будут немцы гадать, из какого растения сын смоленского князя так много соды умудряется получать! Пускай на здоровье ищут несуществующую черную кошку в темной комнате.

А сейчас у самого причала притулились венецианские лодьи с обвислыми парусами. Внешне эти суда ничем не отличались от русских. Венецианские морские галеи грузоподъемностью в 150 тонн, добравшись до Днепра, перекладывали товар на более низко сидящие лодьи, часто даже русской постройки.

А вообще итальянцы в Смоленске были редкими гостями, в отличие от тех же немецких купцов. В Киеве ими была устроена складка товаров, и в дальнейшем доставленные ими товары расходились по Руси уже посредством киевских купцов. Вот почему этого гостя с Апеннин мне никак нельзя было упускать. Во-первых, киевским посредникам не хочется переплачивать, а во-вторых, нужно диверсифицировать поставки, зависеть в этом вопросе только от немцев – смерти подобно! Они уже и так начали на меня косо посматривать.

Но что-то итальянцы долго на встречу собираются, подумалось мне. Неторопливо вернулся в свой кабинет, усевшись на топчан, продолжил понемногу пить из глиняного кувшина недавно принесенный из погреба квас.

На столе у меня были разложены образцы товаров, которые я был намерен всучить венецианцу. Глиняные кувшины были заполнены уксусом, скипидаром, дегтем, смолой, эмалями, разноцветными чернилами, спиртом; отдельно от жидкостей в глиняных блюдах демонстрировались сургуч, поташ, сода и красители.

– Buongiorno, синьор ди Скарпанто, – поприветствовал я пришедшего ко мне венецианца, одетого в ниспадающий до земли пурпуровый плащ, под которым виднелся черный бархатный камзол, а на голову итальянца был водружен красный берет с пером.

– Для вас я просто Марко, ваше высочество.

Говорили мы с ним на странной смеси латинского и русского языков. Ни он, ни я в достаточной мере не знали языка собеседника.

Вначале я повел потчевать гостя и завел с ним весьма интересный для себя разговор. Долго и упорно расспрашивал его о делах, творящихся в республике Святого Марка. Из ответов венецианца выходило, что в италийских городах сейчас активно начала складываться банковская система, а бюджет Венецианской республики, подумать только, имел все возрастающий год от года государственный долг! Эти откровения итальянца навели меня на некоторые интересные мысли…

Закончив трапезничать, мы с ним прошли в мою комнату, по центру которой был установлен стол с товарами.

– Этот белильный порошок, – втолковывал я итальянцу, – можно применять для быстрого беления любых материй, тканей, пряжи. Может быть, для других каких-то целей сможешь найти применение этому порошку. А эта жавелевая вода, – показывал я венецианцу раствор хлорноватисто-кислого калия, – отбеливает и совсем не портит материал!

Соды итальянцу я продал всего один, да и тот последний, бочонок, зато поташа сразу двух видов (кальцинированный и каустический) предложил в куда больших объемах.

– Для промывания шерсти в красильном и отбельном производствах лучше моего едкого поташа ты нигде не найдешь! – рекламировал я итальянцу каустический поташ. – Его также можно использовать для производства жидкого мыла, бумаги, в медицине.