– Все равно люди тянутся к добру. Пусть подспудно, даже не каждый себе может в этом сознаться, но это так.

– Конечно, – легко согласился жрец, – корень вопроса в том, что считать добром. Вот живет в Киеве беглый хан Картаус. Говорит, ужасная тут земля, рабов нельзя иметь. Зло в чистом виде.

– Даже спорить не хочу.

– И не надо, тем более в книжке твоей рабовладение не возбраняется.

Пророк попытался возмутиться, но Неждан только рассмеялся:

– Да я над тобой подтруниваю! Твой отец очень любил игру заморскую, шахматы называется.

– Да, я и сам люблю эту игру.

– Вот и он говорил – игра для умов.

– Верно.

– Ничего не верно, – отмахнулся Неждан, – это для глупцов. Взял пешку и походил. Ага, держи карман шире. В жизни оно разве так бывает? Ты за пешку взялся, а она тебе: «Эй, ты чего это удумал! Тут на черной клетке – моя земля, я тут родился, тут и помру. И не надо мне той белой клетки даром. Тем более там чужая пешка уже стоит. Не пойду я туда, и все…» – Ты за коня схватишься, чтобы пешку бунташную наказать, а он тебе в ответ: «Да я со всей нашей радостью! Надо пешку побить? Всегда пожалуйста. Но и ты уж мне угоди: хочу, чтобы сыночек мой ферзем стал». – Ты к ферзю, а он обиделся, на такие переговоры глядя, и к врагу перешел. Шахматы эти – не для ума. Для зауми. Для ума – настоящая жизнь.

– Игра по правилам ум упражняет, – не согласился новоявленный пророк.

– Запомни, – Неждан встал со своего места, собираясь уходить, – правило есть только одно – историю пишут победители. И что было правилами, определяют тоже они. Ты не спеши отказываться от моего предложения, подумай. Если у тебя в голове ум, а не заумь, мы еще много дел вместе совершим. А нашу силу ты скоро увидишь.

Уже возле выхода Неждан замешкался и обернулся:

– Да, еще кое-что. Если к тебе вдруг придет волк и будет вести себя странно, ты его не гони. Меня зови.

– Волк?

– Ну зверь такой, волк, с хвостом, зубами и четырьмя лапами. Не появлялся?

– Я думал, вы о моем друге.

Неждан помрачнел.

– Не нашел, значит… Жаль. Помни – увидишь странного волка, не гони. Меня зови.

Колонна беженцев растянулась на многие версты, шли торопливо, но ожидая отстающих. Хорошо, лошадей было достаточно, большую часть поклажи и провизии везли на телегах, но еды оставалось не так уж и много. Племя берендеев было в пути уже третью неделю, забираясь все дальше и дальше на север. За спиной осталось брошенное царство. Покинутое уже не в первый раз, но как многие ветераны в войске чувствовали – на этот раз в последний. Бой с Кощеевой ордой нечисти берендеи решили не принимать. Люди не были трусами, но этот бой, как ни посмотри, означал верную смерть всего их племени, а так еще была возможность побарахтаться. Огромную роль в том, что племя не потеряло голову от горя, играл царь. Дмитрий как мог подбадривал сородичей, где советом, а где и личным примером указывая путь. Стар и млад шли за своим предводителем, не только с болью в сердце о покинутом доме, но и с надеждой на будущее. Поначалу хотели бежать к русичам, но в итоге царю удалось переубедить и войско и прочий народ, что им нужно занять свои земли. И все понимали, что свободные земли остались только на севере, а это означало новую войну. Войну с чудовищами, которых побаивались даже в дальних краях: с яггами.

Среди беженцев по вечерам, у костров, ходили ужасные рассказы о людоедских обрядах чудищ да о колдовской силе, которой те обладают. Военачальники и старосты делали все, чтобы пресечь нарастающий страх перед необычным врагом, но получалось с трудом. Однако племя упорно шло вперед, держась лишь на воле своего царя и верности войска.

Дмитрий, накинув плащ, обходил посты вставшего на ночлег племени. Хорошо, что лошадей было множество. Лошадь и грузы тащит лучше людей, а в случае чего и сама провизией становится. Племя шло быстро. Скорость была куда меньше, чем у постоянно кочующих народов, но все же быстрее, чем можно было ожидать от длинной вереницы людей, в которой было множество стариков и детей. За спиной уже остались многие версты. У одного из костров седобородый воин что-то рассказывал остальным; Дмитрий подошел тихо сзади и прислушался.

– И вот тогда царь русский и собрал воинство, – вел свой рассказ ветеран, остальные внимательно слушали, раскрыв рты, – а во главе, как это водится, поставил богатыря.

– Добрыню, – пояснил кто-то сбоку.

– И ничего не Добрыню, – не согласился рассказчик, – у Добрыни подвигов немало, но там другой богатырь был.

– Святогор?

– Да не помню я, – вздохнул ветеран, – кажется, того богатыря во время набега Тугарина убили. А как зовут, запамятовал. Но богатырь там был, это точно.

– Добрыня это был, я от бабки слышал.

– Ну пусть Добрыня, – сдался рассказчик, – хотя это был и не он. Так вот, собрал царь войско, целый полк отрядил. Пора, говорит, истребить этих ягг на корню. Ну и пошло войско на север. А вернулся один богатырь. Через месяц. Бледный, еле живой.

– Заливаешь, – молодой парень в заячьем треухе недоверчиво потер в затылке, – все знают, что богатырь бледным быть не может.

– Много ты знаешь, – обиделся ветеран, – мне дед сказывал, а ему – его дед. Так вот он сам этого богатыря видел, когда тот появился.

– А чего они, ягги, такие опасные? – задал вопрос один из молодых воинов, таких, как он, недавно набрали из селян, чтобы пополнить войско.

– Ягги?.. Одно слово – чудища.

– Нет, ну серьезно, – не сдавался молодой, – их не так много, как упырей у Кощея, войска у них нет, строй держать не умеют. Как они чужое войско разобьют?

– А вот заколдуют тебя, что ты лягушкой станешь, вот тогда посмотрим, как ты строй держать будешь.

– Ква-ква, – подначил кто-то сзади, но смехом поддержали немногие.

– Не умеют они людей в лягушек обращать, – вышел вперед Дмитрий, все разговоры разом затихли.

– Здрав будь, царь-батюшка, – первым опомнился ветеран в центре.

– Да ладно тебе, – отмахнулся богатырь, – я вам сейчас расскажу, что они могут, а что нет. Мне про то сам Святогор сказывал, а он не из брехунов.

Собравшиеся у костра с интересом приготовились слушать. Только треск сучьев в огне нарушал тишину северной ночи.

– Ягги не так уж многое могут из волшбы. Причем большинство своих заклинаний они могут творить только после проведения ритуалов. Так сразу, в бою, колдовать они не особо умеют. Они могут туман дурманящий наслать, это да. Еще они околдовывают зверей. Это самое опасное. Представь, что на тебя прут два здоровущих северных медведя…

– Конный ратник медведя не боится, – залихватски ответил молодой воин.