Палуба была пуста, мальчишка куда-то исчез. Тут Андрей заметил клок желтой рубахи, оставленный на остром конце обломанного поручня трапа, ведущего в трюм судна. «Ага, здесь парень зацепился – выходит, он внизу».

Продвигаться пришлось на ощупь. Андрей чиркнул спичкой, вспышка выхватила из мрака дверь каюты. Он толкнул ее и очутился в небольшой комнате, освещенной керосиновой лампой.

* * *

В центре каюты стоял высокий юноша лет пятнадцати. Лицо его выражало крайнюю решимость. Левой рукой незнакомец прижимал к груди преследуемого. Бегун оглянулся, и Андрей понял, что это девочка. Парень издал гортанный звук и поднял правую руку, в ней Рябинин увидел ружейный обрез.

– Уходи! – хрипло, сильно волнуясь, проговорил хозяин каюты.

Андрей показал ему ладони:

– Успокойся и опусти ствол, я не вооружен.

Парень не послушался.

– Ты из уголовки или минтон? – строго спросил он.

– Ни то, ни другое. Я с завода «Красный ленинец». Нам поручили ловить беспризорных, я погнался за твоим приятелем, а он оказался девушкой, – Андрей улыбнулся и посмотрел на беглянку. Она была коротко стрижена, мокрая рубаха и брюки облепили тело. Девочка дрожала от холода и жалась к пареньку.

– На обмен согласен? Я – за нее? – предложил хозяин каюты.

– Мне все равно. Могу и не брать никого. Скажу, что убежала, – пожал плечами Андрей и опустил руки.

Парень недоверчиво поглядел на него, но обрез тоже опустил.

– Ты кто? – спросил он.

– Рябинин, начальник цеха.

– Отчего во френче и галифе?

– Недавно демобилизован из армии.

– Комиссар?

– Командир эскадрона. Послушай, это к делу не относится, мне нужно идти.

Парень размышлял:

– Идти можешь, коли дашь слово не говорить, где мы прячемся.

– Даю слово, – с легкостью согласился Андрей. Ему импонировало решение парня отдать себя за девчонку.

Беспризорник вздохнул:

– Тогда свободен, – он разрядил обрез и бросил его на ящик, заменявший стол.

Парень шепнул что-то подружке, и она пошла к стоявшей в углу кровати, взяла старое суконное одеяло и укутала плечи. Ее кавалер повернулся к Рябинину:

– Что стоишь?

– Ты здесь обитаешь? – поинтересовался Андрей и огляделся. Комната имела вполне жилой вид: круглые окна-иллюминаторы были занавешены тряпками, пол устлан протертым до дыр ковром. Не грязно, хотя крайне бедно.

– Ну живу я тут, и что? Ты против? – с вызовом отозвался хозяин «дома».

– Не против. Интересуюсь. Как тебя зовут?

– Ты что, урод глухонемой? Меня в округе каждая собака знает! – крайне удивился и даже обиделся парень. – Я же Мишка-Змей!

Девчонка на кровати важно покивала, подтверждая, что, мол, правда, это Змей и есть.

Андрей рассмеялся:

– Извини, Михаил, я недавно прибыл в город. Могу я присесть?

– Садись, – махнул рукой Змей и, указав на табурет, плюхнулся в плетеное кресло напротив.

Рябинин вынул портсигар и протянул Мишке. Тот с достоинством принял папиросу, закурил и произнес:

– Змей всем известен: беспризорной братве, ворам и даже налетчикам. Я – фигура!

– Да ну! – усмехнулся Андрей.

– Натурально! Я знаком с самим Гимназистом. Никто его не видал, кроме меня!

Рябинин вспомнил о налетчике-фантоме, и ему стало интересно:

– Говорят, застрелили твоего Гимназиста.

– Брехня. Его никто не одолеет. Он был и будет. Всегда! – безапелляционно отрезал Змей.

Андрей не нашелся, что ответить, и спросил:

– Как же ты его узнал, ежели не секрет?

– Почему секрет? Нет никакого секрета. Я его спас.

– Ты?

– Натурально, я. Прошлым летом он утекал от оперов после гранта и схоронился в подвале, где я обитал в то время. Накинулся на меня, хотел кокнуть, но я увидал, что он ранен, и предложил помощь.

– Так его ранили?

Змей указал пальцем себе на грудь:

– Подранили малость. Пуля скользнула по ребру, локш[84]. Разве шрамик и остался от сих до сих, – он провел рукой по левому боку. – Я бинтов нарвал из его исподней, перевязал, он и ушел.

– Выходит, ты теперь с Гимназистом за руку здороваешься? – засмеялся Андрей.

– Куда хватил! Кто с ним, да за руку – тому долго не жить. Я и сам-то его толком не разглядел – он все верхозу[85]закрывал, да и сидели мы в потемках.

– И все же ты – важная персона, – улыбнулся Андрей.

– А как же! – задрал нос Змей.

– Гимназист тебя наверняка отблагодарил.

– Было… Сыскал меня Фрол, его главный поддужный[86] , видный уркач[87], спрашивал: «Что хочешь?» А мне ничего не надо, я гордый. Ответствовал ему: пусть, мол, за Гимназистом должок останется. Он и ушел, Фрол этот, – с ленивым куражом ответил Змей. Вдруг он сощурился и спросил. – Теперь, когда ты меня узнал, так небось жалеешь, что не взял вместо Катьки? Улов у вас был бы знатный!

– Не взял я тебя не потому, что не знал, кто ты, а потому, что мне понравился твой поступок, – пожал плечами Рябинин.

– Что Катьку не отдал?

– Да. Я, видишь ли, хоть и красный, но офицер и в вопросах чести разбираюсь.

– С честью у нас все в ажуре, – заверил Змей.

Его взгляд смягчился. Андрей отметил, что он симпатичный: темные, с поволокой, глаза, приятное лицо и вьющиеся русые волосы. Змей почему-то напомнил ему любимого героя детских книг – Гекльберри Финна. Ах, как он мальчишкой мечтал походить на славного Гекльберри! И вот он перед ним, его детский кумир, – покуривает в рваном кресле, нога на ногу, под клетчатой рубахой – зеленая тряпица, повязанная шейным платком. Андрею стало тепло и уютно в каюте Змея. Он посмотрел на Катю – девочка уже успокоилась и согрелась.

– Катерина, как я погляжу, твоя добрая знакомая.

– Моя девчонка, никому в обиду не дам, – объявил Змей.

– Прости за нескромность, Миша, который вам год? – справился Андрей.

– Мне – четырнадцать, Кате – тринадцать. А что?

– Ничего. Ты читал «Приключения Тома Сойера»? – неожиданно выпалил Андрей.