— Да. В больнице.

— Выздоровеет. Небось, молодой? — Зинаида попыталась, приободрить грустную старушку.

Бабушка шумно вздохнула, будто хранила давнюю семейную тайну. Она вновь принялась считать мелкую монету.

— Как Ваше имя? — спросила Зинаида.

— Гаделя. Гаделя апа.

— Гаделя апа, Вы так хорошо говорите на русском? — искренне удивился Кайрат, подключившись к разговору, — без акцента.

— Я давно живу в городе, — сказала она, устало оглянувшись на парня.

— Не переживайте! Выздоровеет, Гаделя апа, ваш сын, — улыбнулся Кайрат.

— Сейчас медицина творит чудеса, — внесла свою лепту оптимистичных ноток Зинаида. — В какой больнице лежит Ваш сын?

— В раковой…, — дрогнул голос у старушки, — нашли онкологию у моего отзывчивого человека!

Кайрат и Зинаида замолчали. Каждый понимал, серьёзность заболевания. Они неподдельно пожалели бабушку и желали, чтобы сотворилось чудо. Было заметно, как Гаделя апа сильно любит и лелеет свою кровиночку. Первым очнулся Кайрат.

— Гаделя апа, на ранней стадии болезни, говорят, излечиваются сто процентов пациентов, — распространитель решил подкрепить веру в исцеление.

— Может, диагноз не подтвердится! — проронила Зинаида, — у него брали анализы? Сколько лет Вашему сыну?

Её тембр изменился, став более грубым и колючим.

— Моему непутёвому сыну тридцать шесть, — Гаделя апа понуро замотала головой. — Как я с ним намучалась!

Кайрат и Зинаида переглянулись. Бабушка говорила странные вещи. То она хвалила, то обзывала больного сына.

— Вы живёте с ним вдвоём? — осторожно спросила Зинаида, остерегаясь потревожить психическое состояние пожилого человека.

— Нет, — молвила старушка, — с мужем и сыном. Муж — пьяница и алкоголик. Сам всю жизнь пил и сына научил. Все вещи из дома продали и пропили. Прошу терпения от Аллаха, чтобы выдержать, посланное мне, испытание. Житья от них никакого нет! Получаю пенсию и прячу, чтобы беспутные не потратили на водку…, сама голодаю, но терплю. Стараюсь сохранить пенсию.

Её речь прервалась. Гаделя апа сглотнула слезу.

— Убежала бы из дому, чтобы их опухшие морды не видеть, — продолжила откровенничать она, — но некуда!

Кайрат посочувствовал.

— Сын работает?

Гаделя апа всплеснула руками.

— Если бы…! Ни одного дня не работал. Даже не делал попыток устроиться. Всю жизнь на моём горбу. Уселся трутнем и никак не сгонишь.

Она вконец запутала Кайрата и Зинаиду. Продавщица подступилась ещё ближе. Она задала вопрос в лоб.

— У Вас один сын? Или двое?

Ответ не внёс ясности, наоборот, приплюсовал новую дилемму, затягивая, как раскрытая матрёшка внутри которой находилась более мелкая её копия.

— Сын?! — переспросила Гаделя апа. — Азат! Один!

— Азат лежит в больнице? — подхватил нить расспросов Кайрат. Он словно нащупывал истинный путь в тёмном, дремучем лесу.

Гаделя апа сурово покачала головой.

— Азата танком не прошибёшь. Целыми днями валяется на диване. Смотрит телевизор. Пьёт, спит и ест. Никаких проблем. Говорю ему по-хорошему: «Азат, сынок, найди работу! Мне тяжело!». А ему, хоть бы хны! Уходит из дому, а затем возвращается пьяным.

— А муж получает пенсию? — Зинаида забыла о работе и всецело предалась беседе.

Гаделя апа переступила с ноги на ногу. Видимо, у пожилой женщины переполнилась чаша терпения, и она нуждалась в разговоре.

— Получает. Им с сыном хватает пенсии мужа на два дня безудержного пьянства. А затем бегут ко мне, чтобы я накормила. На продукты у них денег не находится.

Кайрат и Зинаида понимающе вздохнули. У забулдыг ёмкость со спиртосодержащим пойлом всегда находится на первом месте. Тем не менее, тайна о неизвестном больном сыне не раскрылась.

— А того парня, кто лежит в больнице…, как зовут? — деликатно спросила продавщица.

Лицо Гаделя апы посветлело, но, вспомнив, что он борется со смертельной болезнью, вновь омрачилось.

— Ярослав.

Она помолчала, а затем принялась рассказывать.

— Прошлой зимой вышла из магазина и упала недалеко от уличного крылечка. Поскользнулась и не смогла удержать равновесия. Гололёд. Сломала ногу. Боль сильная. В горячке пыталась подняться, а не получается. Подкашивается нога. Кое-как доползла до магазинного выступа и опёрлась. Везде снуют люди. Никто не остановится. Я их не виню! У каждого свои проблемы. Стала трогать больное место, пытаясь определить, где больнее. Моментально нащупала. Лодыжка уже стала опухать. Дотронуться невозможно. Что делать? Надеяться, что всё пройдёт само? Или прыгать на одной ноге до дома? А, может, скакать сразу до больницы или травмпункта? Чувствую, что дело серьёзное и необходимо врачебное вмешательство. Притулившись, размышляю. Если кое-как добраться до дома, то обнаружу в квартире пьяного мужа и спящего сына — выпивоху. От них в таком состоянии толку никакого. Значит, придётся ползти до лечебного пункта самостоятельно. А, если сразу отправиться в больницу, то мешает сумка. Груз небольшой. Буханка хлеба, да пакет молока. Но всё равно поклажа. Тянет к земле. Сижу и ломаю голову, как поступить? Начала ругать себя, мол, какого чёрта тебе надо было топать за продуктами? Не могла, старая кляча, выбрать другой день, когда погода переменится. Тем более деньги заканчивались. До пенсии требовалось ждать ещё десять дней. Сохранила бы целыми остатки, которые приходилось жутко экономить. И такая тоска от безысходности меня взяла, что, сама не замечая, заплакала. Отчего же мне досталась жизнь, полная несправедливости и страдания?

— Почему не позвали на помощь, Гаделя апа? — сказал растроганный Кайрат, — возле магазина полно людей.

— Действительно, — согласилась Зинаида. — Глядишь, кто-нибудь пожалел бы и оказал посильную помощь. По крайней мере, вызвали бы карету скорой помощи!

Кайрат поправил шапку.

— Чёрствых людей мало. Добрых больше. Так мне мама говорит.

Гаделя апа, впервые за весь разговор, улыбнулась. Её глаза наполнились родительской любовью.

— Хороших людей много. Мама не обманывает! — подписалась старушка под истиной, — ко мне подошёл парень. Он заметил слёзы на щеках и не смог пройти мимо. Я расплакалась ещё горше, от избытка эмоций. Уже плакала от того, что мои проблемы хотел взвалить на свои плечи совершенно посторонний человек в то время, когда родной муж и сын понятия не имели, какое несчастье меня постигло. Попадёшь случайно под машину — никто не хватится! Этот парень для меня оказался спасителем. Наверное, подобные ощущения возникают у, сбившихся от основной дороги и потерявшихся, путников.

— Я же говорю, что добрых людей на свете больше! — удовлетворённо повторил распространитель.

Пожилая женщина помолчала, вспоминая тот далёкий день.

— Он моментально сориентировался, уловив в моём поведении, всю гамму чувств. От испытываемой мною боли до неуверенности. Сначала он меня успокоил. Затем парень спросил: «Вы сможете дойти до дороги? Я поймаю такси!». Когда я постаралась встать, он усадил меня обратно и побежал за машиной. Он привёз меня к входу травмпункта. Помог выйти. Опёршись об его руку, я дохромала до кабинета. Врач направил меня в соседний кабинет, чтобы сделать рентген. Как назло,