Долгие годы снег был для нее олицетворением счастья, красоты и безмятежности. Но бывший муж лишил ее всего этого. Вместе и в отдельности. Когда Алиса впервые познакомилась с будущей свекровью, на улице падал снег. Когда она поняла, что семейной жизни у нее больше не будет, по странному стечению обстоятельств на улице был такой снегопад, что вытянутая рука терялась в белой пелене.

И даже тот факт, что сын Сережка родился в декабре, и ее собственный день рождения тоже приходился на этот месяц, не примирил ее с зимой. До сегодняшнего дня. Когда Игорь снова подарил ей зиму. Белую. Холодную. Только что родившуюся. Неопытную и мудрую одновременно.

– Когда снега станет много, я повезу тебя кататься на санях, – пообещал он, и Алиса даже зажмурилась в сладостном предвкушении. – А пока посмотри на этот снег. Он нападал не просто так. У него есть предназначение.

– Какое?

– Он стер все, что было у тебя в этом году плохого. Накрыл как покрывалом, поверх которого ты можешь начинать жизнь заново. Ты выйдешь из подъезда, и это будут твои самые первые шаги в новой жизни.

– А если какой-нибудь сосед выйдет раньше? – засмеялась Алиса.

– Не страшно. Это не его зима, а твоя. Поэтому его шаги ничего не значат. Они не считаются.

– А если он растает? – вдруг заволновалась Алиса. – Середина ноября еще только! Получится, что растаял твой подарок.

– Ничего подобного. Ты сейчас смотришь в окно, и видишь его. И даже если этот первый снег растает, он все равно останется с тобой. Ты же его увидела.

Алиса уткнулась носом в твердое плечо, обтянутое черной майкой, от которой вкусно пахло одеколоном Дольче Габана. Никогда ни один мужской аромат не сводил ее с ума так, как этот. Хотя дело было, конечно, вовсе не в аромате, а в его хозяине.

– Давай, загадывай, чего ты хочешь от этой зимы, – прошептал Игорь ей в ухо. – И все обязательно сбудется.

– Точно? – на всякий случай посомневалась Алиса.

– Абсолютно. Только давай вслух.

– Хорошо, – как отличница в школе, согласилась она. – Хочу, чтобы ты почаще оставался у меня ночевать. Хочу, чтобы ты вообще был со мной, потому что без тебя мне никакой зимы не надо. Хочу, чтобы мама и Сережка были здоровы. Чтобы бизнес в моей конторе шел нормально, тоже хочу. Иначе у меня не получится быть самостоятельной и обеспеченной женщиной. А еще хочу, чтобы у Наташки кончились все ее неприятности. А то она уже так извелась, что даже переползла из 46 размера в 44-ый.

– Насколько я знаю вас, женщин, ее это должно радовать, – заметил Игорь. – Так что вряд ли это можно назвать тревожным симптомом.

– То-то и оно, что она этого даже не осознает. И вообще, может, ей угрожает опасность? Как ты думаешь? Меня мучает мысль, что я ничего не делаю, хотя рядом с ней крутится убийца. Совсем рядом.

– Алиса, помнится, вокруг тебя тоже крутился убийца, – проговорил Игорь. – Вспомни, что самое мудрое в такой ситуации – не лезть на рожон и не делать глупости. Скажи, ты доверяешь Ивану?

– Бунину? – уточнила Алиса. – Да, доверяю. Как я могу ему не доверять, если он мне жизнь спас.

– Он и твоей Наташке жизнь спасет, если нужно будет, конечно. Будь уверена, он делает все необходимое, чтобы поймать преступника, и у него это обязательно получится. Вы, дамы, главное не мешайте ему. Держите свое природное любопытство в узде.

– Ты не думай, мы тихо сидим, – заверила Игоря Алиса. – Мы вообще ничего не делаем. Только переживаем. Особенно Наташка, конечно. Мы уж так, по остаточному принципу.

– Не переживай. Все будет хорошо. Давай, пей своей кофе, и пойдем знакомиться с зимой. Я приглашаю тебя к ней на свидание.

* * *

Брать Володю за жабры прямо с ходу Наталья не стала. Взяла тайм-аут на выходные. Поспешных решений, а уж тем более поспешных действий, она не любила

– В любом деле, сынок, – объясняла она как-то Ромке, который возбужденно тараторил, что они всем классом решили объявить бойкот одному мальчику, – нужно сначала хорошенько подумать, а уж потом принимать решение. Ведь от этого решения всегда зависит не только твоя жизнь, но и чужая. Вот ты сейчас считаешь, что поступаешь правильно, отказываясь разговаривать с Митей Савушкиным. Тебе кажется, что он был неправ, когда стукнул Луизу. Но ведь ты не знаешь, может, у него были какие-то основания поступить именно так, а не иначе.

– Мама, – ошарашенно посмотрел на нее сын, – ты же всегда говорила, что бить девочек некрасиво!

– Безусловно. Настоящий мужчина не может опуститься до того, чтобы ударить женщину. Но, объявляя Мите бойкот всем классом, вы, возможно, переоцениваете его вину. Загоняете в угол. Вы не знаете причины, которая толкнула его на этот очень некрасивый поступок, не даете ему возможности оправдаться, лепите из него образ врага.

– А что такое «образ врага», мама? – поинтересовался восьмилетний сын, и Наталье тут же стало стыдно, что она морочит ребенку голову. Пришлось объяснять про «образ врага», разговор затянулся, и Наталья не была уверена, что сын все понял правильно. Но назавтра он прибежал из школы очень радостный и прямо с порога кинулся рассказывать.

– Ты была совершенно права, мамочка! Оказывается, Луизка издевалась над Митькой, что у него мама старая. Он велел ей замолчать, а она стала кривляться и кричать «старая старуха, на горбу два уха». И тогда он ее стукнул. А учительнице ничего не сказал, только мне сегодня, когда я пристал к нему как банный лист. В общем, мы не стали объявлять ему бойкот. Парни предложили лучше объявить бойкот Луизке, но я вспомнил, что ты говорила, немножко подумал и просто ей сказал, что она тоже когда-нибудь станет старая и морщинистая, и тогда ее обязательно бросит муж, а над ее сыном будут издеваться в школе. Она сначала заревела, а потом попросила у Мити прощения.

– Вот видишь, какой ты молодец! – пряча улыбку сказала Наталья. – Миром решил проблему. И в классе теперь все разговаривают, бойкоты не объявляют, и Луиза с Митей помирились…

Сейчас немножко подумать нужно было самой Наталье. Поступок Володи Шведова, с ее точки зрения, имел несколько объяснений. Самой неприятной была мысль, что Володя продался конкурентам. Но скидывать со счетов версию банальной нелюбви к Развольскому тоже было не нужно.

Наталья промучилась все выходные, а потом посоветовалась с Ленчиком.

– Ты у меня очень добрая, Наташик, – неожиданно жестко отреагировал он. – Подлость и предательство не имеют оправдания, независимо от того, что движет совершившим их человеком. Тому, что сделал этот ваш Володя, нет прощения. Помни об этом, когда будешь с ним разговаривать.

В понедельник всю утреннюю планерку Наталья была рассеяна, поскольку целиком погрузилась в размышления о том, как все же построить разговор со Шведовым. Развольский не преминул высказать ей свое неудовольствие, но она пропустила упрек мимо ушей. В последнее время ее внутренние часы почему-то перестали сверять жизнь по Развольскому, но сама Наталья пока еще не отдавала себе в этом отчета. Станислав по-прежнему был для нее самым главным, самым важным человеком на свете, более того, она чувствовала его частью самой себя, а отступление постоянной мучительной боли, неотступно преследовавшей ее на протяжении пяти лет любовной горячки, связывала с событиями последних месяцев, потребовавшими от нее небывалых нервных затрат.