— Что..? — начала Мама, а затем закашляла. — Что это существо делает здесь? Я же вам говорила… — Её лицо изменилось, его обычный цвет сменился на красный и белый. Мама посмотрела на меня, открыла рот и начала задыхаться. На мгновение я почувствовал сожаление и вину, я захотел выбежать из дома и позвать на помощь. Но затем Опоссум захихикал и, посмотрев на Маму, я увидел, что она выглядит довольно забавно. К этому времени она отбросила стул и стояла на полу на четвереньках. Маму тошнило, и изо рта выходила красная жижа похожая на кровь.

Опоссум всё смеялся и смеялся. Мама посмотрела на него, и он очень тихо что-то ей сказал — я не расслышал что. Она попыталась отодвинуться, но её руки обессилели, и Мама свалилась на пол, а Опоссум всё продолжал хохотать.

После того как Мама умерла, мы оттащили ее в сарай и примостили рядом с дедушкой. Оттепель была не очень сильной, и примерно через день кровь на мамином лице совсем замерзла, а лицо немного посерело.

Опоссум выгнал меня и Дуэйна из сарая.

— Дайте мне позаботиться об этом.

Мы ушли, сделали пару сэндвичей, а затем вернулись. Мама выглядела милой, хорошей и счастливой — совсем как живая. Опоссум гордо улыбался:

— Она продержится, пока последние оттепели не закончатся.

Дуэйн и я уселись на пол между мамой и дедушкой. Опоссум сел рядом с нами.

И мы болтали до вечера.

Ⓒ Possum by Bentley Little, 1987

Ⓒ Шамиль Галиев, перевод

Встреча с Джоанной

Посвящается Ричарду Лаймону...

Одинокая белая женщина, выпускница колледжа, некурящая, люблю ездить на велосипеде, путешествовать, романы Ричарда Форда, фильмы Вуди Аллена и фаст-фуд. Ищу интеллигентного одинокого мужчину, некурящего, который ценит то же самое.

Рон увидел объявление только потому, что оно было заключено в рамочку и располагалось прямо под его собственным. Хотя он поклялся, что никогда не ответит на еще одно частное объявление - особенно после 290-килограммового бегемота, после женщины, которая выглядела как мужчина, после женщины, которая оказалась мужчиной, - он ничего не мог с собой поделать.

Во-первых, его объявление висело уже три месяца подряд, и не было ни единой поклевки. Ничего. Вообще ничего. Зип-а-ди-ду-да.[39]

Во-вторых, это объявление говорило с ним. Он знал, как это звучит глупо. Только полный лох мог бы увидеть смысл в трехстрочном кратком описании предпочтений для свидания. Можно подумать, что он способен распознать истинную природу женщины по анонимному объявлению в конце мелкой газетенки.

Но, черт возьми, почему бы не быть честным? Вот кем он был. Лохом. Неудачником. А иначе почему он был совершенно неспособен по своей воле приглашать на свидания? Иначе зачем бы ему понадобилось прибегать к платной саморекламе, последней отраде неизлечимых придурков?

Он говорил себе, что тратил эти деньги на свои личные нужды, предпочитая быть одним из тех, кто сам выбирает ответные предложения, а не одним из претендентов, кто надеется быть выбранным. Хотя это и было не то, чем он гордился, и не то, в чем он когда-либо признался бы своим родителям или друзьям, у него было чертовски больше шансов познакомиться с кем-нибудь именно таким образом, чем склеить кого-либо в барах для одиночек.

Но это была слишком оптимистичная рационализация. Правда заключалась в том, что он перепробовал все остальное - от приглашения на свидание коллег по работе до посещения групп для одиноких, - и это была его единственная надежда когда-нибудь найти хоть кого-то.

Но ведь это он раньше ошибался.

Он набрал платный номер в нижней части объявления, оставил короткое сообщение, повесил трубку и тут же отругал себя за то, что упустил такую реальную возможность. Это была его единственная попытка, его шанс захватить инициативу и ослепить свою потенциальную спутницу остроумием, обаянием и умом. А так это прозвучало просто глупо. Он только что пересказал ей Ричарда Форда, Вуди Аллена, предпочтения в фаст-фуде, не добавив ничего своего и, без сомнения, стал первоклассным болваном. Он должен был записать то, что хотел сказать, отрепетировать и прочитать это. Но нет, он не продумал все до конца, а теперь упустил свой шанс.

Она перезвонила ему на следующий вечер.

Ее звали Джоанна, и, как ни странно, именно эта неподготовленная спонтанность его звонка заинтриговала ее. Она сказала, что хотя уже получила десятки ответов, его сообщение было первым, на которое она ответила. Они сразу же нашли общий язык и проговорили почти два часа. Может быть, она была чудовищем, может быть, она была мужчиной, но она ему понравилась так сильно, что он готов был рискнуть. Конечно, у других тоже были хорошие голоса - по голосу ничего не скажешь, - но у него почему-то было хорошее предчувствие насчет этой девушки и, собравшись с духом, он пригласил ее на свидание.

Она согласилась.

- Дело в том, - сказала она, - что я собираюсь уехать на эти выходные. У  моих друзей есть хижина в Биг-Беар, и они пригласили меня туда. - Она сделала паузу. - Они сказали, что если я захочу, то могу взять с собой кого-нибудь.

Он не знал, что ответить.

- Мы можем сделать это нашим свиданием. Если ты не думаешь, что я слишком тороплюсь.

- Нет, конечно же, нет.

Но она, должно быть, услышала неуверенность в его голосе, потому что рассмеялась.

- Если хочешь, мы можем поехать отдельно и встретиться там с остальными. Тогда ты бы смог слинять, если я окажусь отвратительной или начну действовать тебе на нервы.

- А что насчет меня? Я могу быть Рондо Хэттоном[40]. Черт возьми, я могу быть серийным убийцей, к примеру.

- Любой, кто знает, кто такой Рондо Хэттон, не может быть совсем уж плохим. Я готова рискнуть.

- Я тоже, - сказал он.

- Значит, это свидание?

Он рассмеялся.

- Это свидание.

- Уф! - Она преувеличенно вздохнула с облегчением. - Моя машина нуждается в небольшом ремонте, и я не очень-то доверяю ей подниматься в горы.

- Не проблема. Я заеду за тобой.

Они тщательно продумали логистику: адреса, время, маршрут движения, домашний и рабочий телефоны.

- Увидимся в субботу, - сказал он, прощаясь.

- Я буду ждать, - сказала она ему. - Затаив дыхание.

Будильник зазвонил в субботу в четыре часа утра. Джоанна жила всего