— Почему ты злишься на меня?

— Не знаю. Не злюсь, наверное. Или… Не знаю. — Мередит ушла в спальню, захлопнув за собой дверь.

Сэм решил оставить ее в покое и остался наблюдать за тем, как дирижабль «Гинденбург» медленно крутится вокруг своей оси, свисая с потолка возле кухонного окна.

На следующий день Ливви снова позвонила:

— Тебе пришло письмо с информацией о моем рейсе? Я почему-то не получила от тебя ответа. Прилетаю послезавтра.

— Наверное, письмо где-то затерялось, — соврала Мередит. Она даже не старалась придумать нормальное оправдание. Она уже была готова сдаться.

— Но ты сможешь меня встретить, да? Скажи сразу. Если нет, я вызову такси.

— Бабушка, не говори глупостей!

— Значит, ты приедешь за мной, правильно?

Мередит не могла выдавить из себя обещание встретить бабушку в аэропорту, но молчаливый кивок вполне удовлетворил Ливви.

— Ты сходила на рынок за продуктами для меня? Возможно, Пенни придет ко мне поужинать в воскресенье вечером.

Мередит снова кивнула, но на этот раз Ливви ей не поверила. Ее внучка плохо умела врать.

— А ну-ка покажи! — потребовала Ливви.

— Что показать?

— Принеси продукты и покажи их мне в камеру.

— Они в другой комнате.

— Квартира не очень большая. Я подожду.

Мередит бросила беспомощный взгляд на Сэма.

— Просто отключи ее, — предложил он.

— Сэм все съел, — объявила Мередит.

— Съел все припасы?

— Он был жутко голодный.

— И поэтому слопал два с лишним килограмма пасты с тем чудным оливковым маслом с добавлением базилика?

— Ага, и бальзамический уксус тоже. Он умирал от голода.

— Ничего себе! — впечатлилась Ливви, после чего программа подвисла, обрабатывая полученную информацию. В ее электронной истории еще никто не совершал подобного подвига. — Не терпится познакомиться с этим парнем.

— А ему — с тобой, — заверила бабушку Мередит.

— В хорошем же свете ты выставила меня перед бабушкой! — упрекнул любимую Сэм, когда Мередит завершила разговор.

— Здорово, что она уже умерла, правда?

— Давай сходим в кино, — предложил он.

— На какой фильм? — Да какая разница!

На следующий день Ливви позвонила еще до рассвета. Даже во Флориде было раннее утро. Наверное, волнуется перед полетом, решил Сэм. Со стоном Мередит выползла из постели и ответила на звонок. Сэм тоже поднялся, чтобы в предрассветных сумерках поздороваться с Ливви, но по большей части затем, чтобы, встав позади Мередит, положить руки ей на плечи. Тогда она могла упереться затылком ему в живот и рассеянно прикасаться к его пальцам во время разговора.

— Здравствуй, Сэм, — поприветствовала его Ливви.

— Доброе утро, Ливви.

— Как поживаешь?

— Отлично. А у вас как дела?

— Рада, что вот-вот буду дома. Наконец увижу моих любимых внуков. И конечно, жду начала сезона.

— «Мореходы» должны неплохо выступить, — пообещал Сэм. В действительности они отставали на двенадцать с половиной игр от лидера, а регулярный сезон должен был закончиться в ближайшие выходные.

— Надеюсь. Держу пальцы скрещенными, — сказала Ливви. — Кстати, куда мы пойдем ужинать в первый вечер после приезда? Как обычно?

— Наверное, — согласилась Мередит.

— Прекрасно. Почему бы вам тогда не зарезервировать столик на семь? И позвони маме, спроси, не хотят ли они сходить на бранч в воскресенье?

— Позвоню, — сказала Мередит.

— И у меня к тебе еще одна просьба, детка. Ты ведь знаешь, где на рынке продается мое любимое оливковое масло?

Мередит кивнула.

— Сходи купи мне немного масла, бальзамического уксуса и пасты. Надо припасти на лето. У меня большие планы.

— Схожу сегодня днем, — пообещала Мередит. — Буду ждать тебя, когда ты прилетишь.

— Скоро увидимся. Не терпится! Скажи: «До скорой встречи!»— До скорой встречи! — попрощалась Мередит.

Утро они провели в салоне, выполняя рутинную работу. Ближе к полудню Сэм предложил пойти куда-нибудь пообедать.

— Нам нужна передышка, — аргументировал он.

— Точнее, она нужна мне. Это ты имеешь в виду? — уточнила Мередит.

— Нам обоим, мне кажется.

— Мне нужно на рынок, — сказала она, окинув его скептическим взглядом.

— Зачем?

— Надо.

— Для чего?

Она просто посмотрела на него, не желая признавать очевидного. Она знала, что он знает, и понимала: затея глупая.

— Мерд, нет! Скажи, что ты шутишь!

— Вовсе нет.

— Она не возвращается по-настоящему. Давай сходим на последнюю игру сезона с твоими родителями и помянем Ливви как подобает — по старинке.

— Но я обещала, — произнесла Мередит с извиняющейся улыбкой, будто говорящей: «Ну что я могу поделать?» — Если я схожу и куплю ей продуктов, может, она успокоится и перестанет говорить о приезде? Во всяком случае, я смогу показать ей, что пополнила запасы, как она и просила.

— Я пойду с тобой, — решил Сэм, на ходу хватая куртку. — Побродим среди лавочек. Пообедаем где-нибудь рядом. Будет весело.

— Не обязательно. Со мной все в порядке. Все равно нужно закупить еды к приезду родителей. Я справлюсь. Понимаешь, мне нужно сделать это одной.

— Я люблю тебя, ты ведь знаешь, — произнес Сэм.

— Да, знаю. Я тебя тоже люблю. К концу сентября наплыв туристов в Сиэтле уже постепенно сходил на нет. Еще немного, и туристический сезон будет окончен. То же самое можно было сказать о хорошей погоде. День стоял ясный, и солнце еще пригревало, но Мередит укуталась как зимой и по дороге к рынку сняла с себя всего один слой одежды. Последний в этом сезоне круизный лайнер, прибывший с Аляски, стоял на швартовке в гавани. На его фоне все казалось карликовым: паромы, отели, доки и пирсы — все вокруг. Казалось, перевернутый набок небоскреб мерно покачивается на водах бухты Эллиот. Рынок пестрел кроваво-красными георгинами и темно-зелеными плодами фермерских трудов. Народу было много, и Мередит лавировала между праздно гуляющими, фотографирующими штаб-квартиру «Старбакс», разглядывающими надписи на сувенирных футболках людьми. Она шла не под навесами и даже не по тротуару, а по булыжной мостовой, смотря себе под ноги, стараясь особо не задумываться о том, что сейчас сделает. Конечно, она понимала, что бабушка не приедет из Флориды, но это не давало ей права нарушить обещание. А вдруг Ливви все-таки возьмет и явится? Существовала ли такая вероятность? Нет. Возможно. Кто знает?