Ну да, везде жизнь и предвкушение скорой весны. Только в душе у Дины вечная осень, в которой каждый день похож на предыдущий. Ладно, чего грустить о собственном несовершенстве, когда в номере ждет незаконченный перевод. Да и есть хочется.

До вечера Дина прилежно работала, не нарушая данное себе слово сделать сегодня две дневные нормы перевода. Она так безнадежно отставала от графика, что две нормы совершенно не спасали. Но это же лучше, чем ничего. Мысли укладывались в ровный и довольно красивый текст, пальцы порхали над клавишами, выстраивая этот текст в ровные и аккуратные строчки. Дина спокойно работала, стараясь не отвлекаться на страсти, бушующие как вокруг нее, так и внутри, в душе.

Около девяти вечера она захлопнула крышку компьютера, испытывая если не довольство собой, то хотя бы частичное удовлетворение, приняла душ, переоделась и спустилась в гостиничный ресторан, чтобы поужинать. Народу здесь было немного. От трапезы ее оторвал внезапный звонок Бориса, и Дина улыбнулась лежащему на столе телефону, как будто он был живым существом, сделавшим для нее что-то неожиданно хорошее. Все-таки Борис о ней беспокоится…

– Слушай, Резникова, – услышала она в трубке. Голос был деловым и ни капельки не нежным. – Ты бы хоть сообщала своим подругам, где находишься. Или хотя бы трубку брала, что ли. А то они тебя у меня ищут.

– Чего? – удивилась Дина. – Это кто меня, интересно, ищет? Я вообще никому не говорила, что живу у тебя. То есть жила. И номер твоего телефона никому не давала. Кто это меня ищет, интересно?

– Да откуда я знаю, – кажется, этот невозможный человек снова начинал сердиться. – Позвонила какая-то Света Соколова, сказала, что ты не берешь трубку, и попросила тебя позвать. Я ответил, что тебя тут нет и сегодня уже не будет. Она извинилась и отключилась. Так-то мне совершенно все равно, но я решил проверить, почему ты на звонки не отвечаешь. Мне все время кажется, что ты вот-вот ввяжешься в какую-то неприятность.

– Я не собираюсь никуда ввязываться, – холодно сообщила Дина. – Я ужинаю в ресторане своего отеля и, как ты и велел, никуда сегодня не выходила. Сидела и работала над переводом. Телефон, как видишь, у меня с собой, и я прекрасно отвечаю на звонки. И еще хочу заметить, что я не знаю никакой Светы Соколовой, кроме той, которой дарили розовые розы в моем далеком детстве.

– Что? – Дина поздравила себя, потому что впервые в голосе Бориса Посадского была слышна растерянность.

– Слушай, ты старше меня, поэтому песню «Розовые розы Светке Соколовой» должен помнить лучше, – развеселилась она. – Нет, Борь, правда, я не знаю ни одного реального человека с таким именем. Так что понятия не имею, кто это меня у тебя искал.

– Мне это не нравится, – медленно сказал Борис, – мне вообще в последнее время все не нравится, но это особенно.

– Да брось ты, – беззаботно сказала Дина. – К примеру, не надо сбрасывать со счетов, что это моя мама или кто-то из ее подружек решили провести разведку боем и узнать про наши с тобой взаимоотношения. В конце концов, я неделю прожила в твоей квартире, а вчера переехала. Я, конечно, никогда не замечала за моими родителями таких выкрутасов, но, поверь, их очень тревожит, что их более чем взрослая дочь до сих пор не определилась со спутником жизни.

– И твоя мама решила, что я подхожу на эту роль?

В голосе Бориса звучали странные нотки, Дину тут же бросило в жар, и она обругала себя за то, что такая бестолковая и неловкая.

– Борь, на твою драгоценную свободу никто не посягает, – сердито сказала она. – Я просто объясняю, чем мог быть вызван так напугавший тебя звонок.

– Во-первых, он должен был напугать тебя, а не меня, – назидательно сказал Борис. – А во-вторых, ты сама-то веришь в высказанную тобой версию? Я, конечно, много лет не встречался с твоими родителями, но я привык думать, что у тебя очень адекватная семья, Дина. И твоя мама вряд ли способна на такую глупость, как звонить мне и представляться чужим именем. Нет, тут что-то другое.

– Борь, как говорил герой одной детской книжки, нет ничего тайного, что не стало бы явным. В конце концов, я нахожусь в гостинице в центре Москвы, и никто, кроме тебя, не знает, где я. Вряд ли ты в телефонном разговоре с посторонним человеком раскрыл мое местонахождение.

– Разумеется, нет.

– Ну вот и славно. Все, давай, до завтра, я уже все доела и собираюсь вернуться в номер и лечь спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказал Борис, которого, похоже, вовсе не убедило Динино спокойствие.

Ночь Дина спала крепко и без сновидений. Ничего не тревожило ее душу, словно все плохое осталось далеко позади. Почему-то в глубине души Дина была уверена, что в ближайшие несколько дней сможет узнать правду о совершенных убийствах, а потом, когда преступник будет схвачен и обезврежен, она выполнит взятый заказ, на следующей неделе – второй и уедет наконец домой, в привычную безопасную жизнь.

Впереди у нее был еще один незанятый день, который она собиралась провести за переводом, поэтому будильник Дина ставить не стала, позволив себе снова выспаться. Не так часто в жизни ей это удавалось.

Тем не менее будильник ворвался в ее утренний сон, самый сладкий и безмятежный, и ввинчивался в черепную коробку противными гудками. Дина нашарила на прикроватной тумбочке телефон, потянула его к себе, вытащив зарядку из розетки. Та с грохотом стукнула по тумбочке, окончательно будя Дину, и она, разлепив наконец глаза, поняла, что звонит не будильник, а просто телефон.

«Соседка Лена» – было написано на экране.

Интересно, поняла она вчера, что застукала Дину в собственной квартире, или поверила, что у неведомой подруги дома могут быть такие же точно часы? Впрочем, сейчас это было, по большому счету, совершенно не важно.

– Привет, Лен, – сказала Дина в трубку и сладко зевнула. – Новостей никаких нет.

– Ой, я тебя разбудила, – всполошилась собеседница, – извини, пожалуйста. Ты у Бориса?

– Нет, я в гостинице, – терпеливо сообщила Дина. – Я же тебе вчера сказала, что переехала.

– Ой да, я просто позабыла, – голос в трубке стал еще более виноватым. – Слушай, Дина, ты прости меня, пожалуйста, я, наверное, тебе ужасно надоела, но понимаешь, мне очень важно с тобой поговорить. Как-то так получилось, что больше не с кем, – и она горестно всхлипнула.

– А как же Веня? – поддела собеседницу Дина. Ее ужасно умиляли взаимоотношения соседей, которые казались чрезвычайно трогательными. Или это было не умиление, а обычная зависть? – Или вы тоже поссорились?

– Нет, что ты, мы не ссорились. – Голос Лены звучал тихо, и вообще она казалась какой-то пришибленной. Дина впервые с начала разговора встревожилась. – Только я не могу это с ним обсудить, потому что, понимаешь, нет, я не знаю, как сказать.

– Лена, у тебя что-то случилось? Что-то с ребенком?

– Нет, с малышом все в порядке и со мной тоже. Вот только Веня… – Голос ее упал до шепота.