Желающих получить бесплатную медицинскую помощь оказалось много, вся деревня. Пришлось строго предупредить, что в день может исцелить не более двух тяжелых или десять больных средней тяжести. И привлечь старосту в помощники. Но в целом Пете даже понравилось быть таким востребованным. Хотя понимал, что больше так позволять садиться себе на шею нельзя. Один день куда ни шло, а так должна быть строгая запись на прием. Учтет, когда академию окончит и порядок организует.

Зато кормили и в Дальний отвезли бесплатно. Вещи (шинель да форму) ему вычистили и отгладили. Прорезанный рукав зашили. Да еще чистым бельем разжился.

Затем было долгое и непростое объяснение со Штепановским. Петя придерживался той же версии, что и в казацкой деревне, только с некоторыми дополнительными подробностями.

Шаман его каким-то зельем напоил, после чего он до вечера проспал. Что за это время происходило, узнал только от опричника.

Шипов помер? Жалко, но помочь ему ничем не мог, так как сам в это время пребывал в бессознательном состоянии. К тому же предупреждал, что поездка сопряжена с опасностью. Из опыта общения с шаманами подозревал, что смерть Магаде они просто так не спустят.

Почему на Шипова дух напал, а Петя целый и невредимый вернулся? Так это опричники шаманова внука в академию пригласили, им и отвечать. Петя-то тут при чем?

К тому же он тоже пострадал. В результате проведенного ритуала Ульратачи не только не научил его шаманскую энергию вырабатывать, а наоборот, даже той слабой магии, что у него была, лишил. Духов он больше не видит.

Последнее обстоятельство Штепановского, кажется, расстроило больше всего.

– Совсем ничего не видите?

– В пещере ничего не видел. Шаман сказал, что так теперь всегда будет. Мол, нечего непосвященным в их дела лезть. И еще на мороз выгнал.

Опричник загрустил. Получается, попытка наладить взаимодействие с шаманами закончилась полным провалом. И с кого теперь за это спросят?

Петя прислушался к себе. Как-то все не слишком удачно сложилось, но он жив и вроде выкрутился. Но беспокойство осталось.

И тут он высказал идею, над которой уже думал в пещере, когда камень из ложа и костяной нож прибирал.

– Знаете, Александр Петрович, мне здешний Ульратачи с самого начала ненадежным казался. И у него, и у Магаде против магов какое-то предубеждение было. Зато полтора года назад мне с другим шаманом общаться довелось, который южнее, ближе к Ханке живет. Я ему шрамы с лица сводил, и расстались мы, конечно, не друзьями, но вполне доброжелательно. Может, стоит и сейчас его посетить? За спрос денег не берут. В крайнем случае, вернемся ни с чем. Хуже не будет.

Опричник оживился.

– Съездить? Почему бы и нет.

– Только мне свои вещи походные вернуть надо, которые жандармы увезли.

– Вот уж об этом можете не беспокоиться.

Вещи Пете и вправду вернули. Все, включая ордена, пистоль и амулеты. Только не сразу. Причем кадет так и не понял, была ли задержка связана с желанием кого-то что-нибудь из этого себе присвоить, естественной бюрократической волокитой или въевшейся в кровь кладовщикам установкой не выдавать просто так ничего из попавшего к ним в руки. Ибо Петино имущество сдали на склад найденного и конфискованного имущества при жандармерии Дальневосточной губернии.

То есть мало просто явиться на склад (который еще найти надо), еще требуется перечислить утерянные вещи, написать заявление на их возврат, получить на заявлении несколько подписей-согласований и наконец самую главную подпись-разрешение кладовщику выдать.

За три дня не управился. Мог бы и пару недель бегать из кабинета в кабинет (давать взятку Петя не хотел принципиально), но тут Штепановский обрадовал, что все готово к новой экспедиции. Петя его тоже «обрадовал», что ехать без вещей не может, и через час получил все свое имущество. Надо было сразу опричника за ним посылать.

Утром следующего дня перед дверьми гостиницы снова стоял караван из трех саней с жандармами на козлах. Дежавю какое-то. Только жандармы теперь все местные были, столичные уехали в Пронск, отчитываться. Тело Шипова увезли с собой. В артефактном гробу с наложенными заклинаниями «очищения» (дезинфекции) и «сохранения». Заклинания магии жизни, Петя их тоже знал, но здесь без него обошлись. Дорога дальняя, остается надеяться, что все сделано как надо. Жандармский офицер – маг огня, ничем помочь не сможет.

Наличие каравана Петю немного смутило, ехать до второго (или первого, если по времени знакомства с ним) Ульратачи совсем не близко. Но оказалось, никуда далеко сани ехать и не собирались, на них просто участники экспедиции приехали. А сейчас они только прихватили Птахина и его вещи и доставили через площадь к вокзалу. Можно было и пешком пройти.

На вокзале выяснился еще один приятный сюрприз. К направляющемуся в Ханку поезду специально для них прицепили дополнительный вагон. Первого класса. Так-то туда только вторым классом доехать можно было. В общем, к подготовке путешествия Штепановский отнесся самым серьезным образом.

Это проявилось и в составе экспедиции. Офицер жандармов оказался магом огня и воздуха. Не слишком сильным (шестого разряда), но способным не только согреть палатки или расчистить путь, но и слетать на разведку. Не очень далеко, но в походе это и не требуется.

Заодно дал Пете повод задуматься, откуда такие маги берутся. То есть это-то понятно, из академии. Но он как-то всегда на лучших ориентировался, которые академию с четвертым разрядом оканчивают, а то и с третьим, как Волохов. Но ведь на самом деле таких было не так уж много. Пален со своим четвертым разрядом был лучшим в прошлогоднем выпуске, Воронцов и Шувалов, тоже с четвертым, были лучшими год и два назад. Сейчас, правда, курсом младше много талантов, та же Дивеева (еще и барышня!), но в целом со своим пятым разрядом он будет к выпуску твердым середняком, даже ближе к лучшим. Не так мало и с шестым разрядом выпускаются. С седьмым, правда, редкость. Это надо во время учебы откровенно бездельничать, чтобы за два с половиной года себе разряд не повысить. А вот застрять на шестом – запросто. Вот этот жандарм тому пример. Интересно, а как там Вознесенский (Шуваловский подпевала) себя чувствует? Или в Ханке достаточную практику получил, чтобы с шестого на пятый разряд перебраться? Хотя, если все так же опий курит, вместо того, чтобы тренироваться, вполне мог и прекратить рост.

Еще в вагоне вместе с ними ехал знакомый Пете по дальневосточной практике Матвей Яковлевич – приказчик купца-золотопромышленника Карташова. При пятерке казаков. Из них двое тоже знакомых, правда, не близко. Лечить их кадету не доводилось, за диверсантами-чжурчжэнями вместе не гонялись.

Казаки Петю тоже признали, но обниматься не полезли, как он сначала опасался. Вели себя корректно. Возможно, присутствие опричника сказывалось.

Впрочем, в этой поездке Птахину ни с кем особо общаться не довелось. Ехал он в отдельном купе, как и все остальные попутчики, и мог спокойно заняться своими делами. Точнее, одним делом, которое могло оказаться как бессмысленным, так и важным. В Дальнем он успел купить несколько тетрадок и теперь делал копию своих каракулей, которые он успел в свое время с шаманской книги срисовать. Тогда делал это второпях, в лесу, так что многие значки получились довольно корявыми. Сейчас это можно было бы исправить, но Петя боялся это делать. Точка или черточка в иероглифе могут полностью поменять его смысл, и, когда не знаешь язык, лучше правкой текста не заниматься. Так что старательно копировал все свои неровные линии и закорючки.