– Искин, архив бортового журнала на главный экран. – На сонном мониторе загорелась таблица с выведенным реестром записей. – Сформировать в хронологическом порядке в порядке убывания, начиная с сегодняшней даты. – Реестр послушно перестроился и замер.

– Выделить нейрометри́ю первого навигатора во временной интервал с 12 июля по 31 августа. Сформировать данные по предельным показателям и выгрузить отдельным графиком… Остальные данные бортового самописца скрыть.

Скрестил руки на груди, задумался.

Он внимательно смотрел на график, сразу выделил взглядом несколько эпизодов с максимальной амплитудой, маркировал их.

– Искин, открыт ли доступ в бортовых самописцах к изображениям, считанным с сетчатки первого навигатора по маркированным отрезкам.

– Данные доступны, блокировка отключена.

Сабо удивился:

– Да неужели?.. – Снял с креплений височные диски Ульяны и надел их. – Дать трансляцию изображений, полученных на максимальных пиках активности на место первого навигатора.

Искин выбрал самый острый пик активности, самый странный с точки зрения опытного навигатора – скачок без плато, без вводной, сразу в красную зону. Сабо успел зафиксировать дату – 9 августа, за день, когда она оказалась на «Сционе».

Мгновенно оказался в центре мощного потока, полная дезориентация в пространстве. Креонидянин ухватился за спинку навигаторского кресла, чтобы не потерять связь с реальностью, приготовился. Огненный водоворот закончился пустотой. В ее центре – мерцающая пылевая структура. Она то извивалась, то сворачивалась клубком, то формировалась в огромный сверкающий шар. Качнувшись, обернулась странным существом: узкая морда с крохотными глазками-пуговками, тощее тело на тонких лапах, длинный хвост. Существо, почувствовав присутствие постороннего, оглянулось. Посмотрело в глаза Сабо, заставив содрогнуться. Но этого оказалось мало – существо медленно разворачивалось к ней. Узкая морда мало-помалу подобралась, глаза увеличились. Трансформировалась в воплощение, сотканное из тумана, мелкой космической пыли, свитое из аномальной гравитации. Изящный девичий профиль, волосы рассыпались по плечам. Мягкая блуждающая улыбка. Лицо, так похожее на лицо землянки Роговой.

От неожиданности у Сабо сорвалось дыхание, закружилась голова.

«Этого не может быть».

«Двойник» Роговой заглянула в глаза и рассыпалась космической пылью, которая, осыпаясь, сформировалась в текст на интеркоде – давно отмененном языке межгалактических сообщений: «Имплементация расы-наследницы завершена». И рядом возник цифровой код. Шесть цифр, разделённых точками. 00:08:46. На его глазах 46 сменилось на 47.

«Обратный отсчет», – догадался креонидянин, наконец, сообразив, откуда такая поспешность в решениях Грацца и жесткость, с какой он позволил ему действовать.

В этой головоломке оказалось больше неизвестных. Креонидянин посмотрел на время наступления пика – это случилось накануне того, как Рогова оказалась на «Сционе».

* * *

Ульяна проводила его взглядом, прислонилась к стене. Тяжело дыша, медленно сползла по ней на пол. Не в силах подняться, легла на бок, подтянула к груди острые колени.

– Артем, – простонала в пустоту, – где же ты…

Боль медленно притуплялась, растекалась теплом по телу, кутая сознание, приглушая звуки.

Ульяна снова брела по заснеженной тайге. Хруст сухих веток и мягкость хвойного ковра, желтоватого, прошлогоднего, – под ногами. Плеск ледяной воды и разлетающийся над горбатыми сопками дельфиний крик. Девушка смотрела в бледно-голубое небо и видела за облаками крошечный силуэт инопланетного корабля – вытянутый корпус, расставленные паруса энергоёмкостей, приподнятый горб овального купола-рубки.

Он мчался к ней – она знала. Через пустоту и горячую боль.

Знала и тянула к нему свои руки.

Глава 11. Ночь вдвоем

Ульяна пришла в себя внезапно, будто вынырнула с глубины: вот только что любовалась плывущем по небу Флиппером, а сейчас уже лежит, скорчившись на полу медблока и зябко обнимает себя за плечи. По-прежнему мерно дышит оборудование, а брошенное поверх распечаток стило Артема выглядит дико и неестественно. Будто бы мир перевернулся.

Она цеплялась за мысль, что еще нет. Что еще есть, за что бороться.

Но хотя бы Сабо не было рядом.

Девушка села, подтянула на груди лиф навигаторского комбинезона, с трудом вставила ватные руки в рукава. Дендрогаль на плече пропитался кровью и расслоился, стал похожим на подгнившую слизь. «Надо посмотреть в информере, можно ли отремонтировать», – автоматически отметила про себя. Застегнула молнию и, схватившись за край саркофага, неловко приподнялась.

На движение в помещение среагировали фотопанели, включился свет и вентиляция. С потолка потянуло прохладой, Ульяна повела плечом и стянула с полки золотистое одеяло, укуталась.

– Флиппер, где гость?

– В рубке, капитан. В настоящий момент просматривает карту квадрата, полученную по результатам гамма-сканирования.

– Хорошо, как долго я отсутствовала?

– Два часа пятнадцать минут сорок восемь секунд, капитан.

Ульяна удивилась – ведь казалось же, что только на мгновение заснула. Вздохнула:

– Флиппер, ты, пожалуйста, фиксируй все запросы, которые он делает, все данные, к которым получает доступ сейчас… И в отдельный реестр выписывай, сбрасывай мне на креоник каждый час.

– Да, капитан.

Девушка неохотно выскользнула в коридор, с тоской посмотрела на пустынную кают-компанию и по винтовой лестнице поднялась в жилую зону. Оказавшись в своей каюте, сбросила пропитанный кровью и порванный комбинезон на пол, сама нырнула под душ. Плечо ныло, но уже тупой, ноющей болью, которая на периферии сознания рассыпалась и обжигала суставы. Рука плохо слушалась. И чем больше отступала боль, тем сильнее мучал вопрос – что дальше.

Сабо притащил ее сюда, чтобы отдать атавитам, теперь это ясно.

Не ясно, почему спас. У него изменились планы? Или это очередная уловка, чтобы запутать ее?

Летний аромат шампуня окутывал мысли, обострял желания. Первое и основное – вернуть Артема. И ребят. Второе – вернуться домой.

Дом – это там, где близкие, где семья.

Артем и ребята – тоже семья. Как выбраться – Ульяна не представляла.

Она чувствовала себя беспомощной и потерянной.

Девушка медленно опустилась на дно душевой кабины, с ослепляющей ясностью принимая то, что ускользало от нее все эти месяцы. Оказалось – Артем и команда «Фокуса» – это не просто тыл, это она сама. Без них она не стоила ничего.

Двадцать дней до масштабной экспансии атавитов, а она топчется на одном месте, не в силах принять решение – что делать, искать ли энергон или заручиться чьей-то поддержкой, чтобы спасти ребят. Чувствовала, что драгоценное время скользит сквозь пальцы, тает, словно лед на горячих камнях.

Она вышла из душевой кабины, с остервенением вытерла волосы, оделась. Вытащила из ящика парализатор, сунула в карман на бедре – какая-никакая, а все-таки защита. Заплела волосы и вышла в коридор.

Внизу, в кресле, не спуская глаз с двери ее каюты и будто поджидая, сидел Сабо. Она сразу встретилась с ним взглядом, замешкалась от неожиданности – первое желание было вернуться в безопасность, в каюту – но она не могла прятаться в ней вечно, взяла себя в руки и подошла к лестнице. Неторопливо спустилась.

Прошла в кают-компанию: