– Кто?

– Племяш здоровей. Весь в отца. В брата моего, значит. Двадцать лет уже, а работать…

– Значит, встретившийся вам человек был худощав?

– Ну, по сравнению с племянником.

– А лицо, стрижка, нос, приметы особые: шрам, глаз косит или бородавка на щеке?

Зинаида уткнулась невидящим взглядом в стену, прокручивая в памяти свою встречу с незнакомцем.

– Не помню такого. Я его особо не рассматривала, о другом думала. Ну… волосы темные, лицо такое… симпатичный, в общем, парень, только бледный какой-то.

– Сейчас мы с вами пройдем в нашу лабораторию и с помощью компьютера составим портрет этого человека.

Через полчаса Юлий понял – это надолго. Создавалось впечатление, что Зинаида Ивановна решила пересмотреть все виды носов, глаз, бровей и губ, которые только находились в памяти компьютера идентификационного отдела.

– Нет, у него такой прямой нос был… Вот, вот, только поуже… Нет, не такой.

Заведующий лабораторией, толстый парень в очках, флегматично нажимал клавиши, собирая по фрагментам портрет человека, вышедшего из двора после убийства Шурезова.

В полумраке комнаты глаза Зацепина стали слипаться. Он был не прочь завалиться спать прямо здесь, сдвинув стулья и положив под голову вместо подушки кулак.

– Глаза такие… из-под бровей так. Нет, не выпученные.

Юлий клюнул носом.

– Губы…

– Лоб…

Голова соскочила с кулака, которым он подпирал голову, шея дернулась и противно хрустнул позвонок. Юлий встал:

– Дружище, у тебя кофе есть?

– На подоконнике, – не оборачиваясь, ответил завлаб. – Только он растворимый.

Зацепин мельком глянул на экран, с которого смотрело ничего не выражающее лицо робота.

«Хрен кого найдешь по таким портретам». Он включил электрический чайник.

Вспомнился анекдот, рассказанный Данилой, как из тюрьмы сбежал преступник и полицейские разослали его портрет: левый профиль, правый и фас. Через час из Техаса звонок местного шерифа: «Все трое застрелены при попытке к бегству». Юлий криво усмехнулся. Опять Данила. Что он все время в голову лезет? Нет, ну с ножом натурально вышло. В момент броска он был уверен, что Данила и есть разыскиваемый маньяк. Маньяк? Черт, второе убийство! Надо проверить рану той девушки; если совпадает, то это действительно серия.

– Вот, похож, ничего менять не надо.

Юлий повернулся к экрану. Так и есть: бездушное угловатое лицо, гипсовая маска. На Меджиславского он похож не больше, чем на самого Юлия.

– Я могу идти? – спросила женщина.

– Да, конечно. Спасибо большое, Зинаида… – из головы напрочь вылетело отчество. – Вы очень помогли следствию.

Взяв распечатку, Юлий попытался уловить, кого ему напоминает фоторобот, но в глазах двоилось, нос наезжал на рот, и он бросил эту затею.

– Хреново выглядишь, – весело сказал толстяк.

– Не сплю третьи сутки.

Он вышел из кабинета и столкнулся с Киреевым.

– А я тебя ищу. Знакомься, это Колыванов Богдан, только «учебку» закончил. К нам направили.

Зацепин посмотрел на парня, стоящего рядом с Киреевым. Лет двадцати – двадцати трех, спортивного телосложения, приятной внешности. Смущенно улыбаясь, он переминался с ноги на ногу.

– Будет в нашем отделе.

Зацепин протянул руку, отметив крепкое рукопожатие.

– Спортсмен?

– Так, в армии немного занимался.

– Это хорошо, – рассеянно заметил Юлий. – Значится, так. Слушайте оба, повторять не буду. Проверить убийство недельной давности на идентичность. Была убита девушка, причем убита ножом.

– Зачем нам это? – удивился Сергей. – Этим другой райотдел занимается.

– Есть у меня подозрение, что эти убийства связаны. Богдану пояснишь детали по ходу дела. Все поняли?

Через два часа подозрения подтвердились. Смертельные раны гражданина Вениамина Шурезова и гражданки Марии Сениной совпадали. К тому же были нанесены специфическим оружием. После этой новости начальник отдела собрал всех в своем кабинете на экстренное совещание. Чуть позже Зацепин все-таки позвонил иллюзионисту и назначил встречу.

* * *

Дверь в кафе распахнулась. На пороге стояли два индивидуума, одетые по моде девяностых в спортивные синие костюмы и кожаные куртки. Один был худой и сутулый, второй – коренастый и широкоплечий. У сутулого на голове лежала сплюснутая кепочка, натянутая на глаза, из-за которой ему приходилось немного задирать голову. Увидев Данилу, они подошли к его столику.

– Слышь, это ты фокусник? – нахально спросил Сутулый.

Данила откинулся на спинку стула и спокойно сказал:

– Воспитанные люди вначале представляются.

– Слышь, ты это… не борзей. У нас к тебе базар есть. – Парень в кепочке пытался говорить спокойно и значительно, явно кого-то копируя, но у него это плохо получалось.

– Ну, базарьте. Только покороче, у меня скоро встреча с людьми.

– Короче, меня Серега зовут, – наконец представился Сутулый. – Тебе просили передать, чтоб ты прикрыл эти свои голимые наезды на фирму.

– Какую фирму?

«Вот и сбылось предсказание профессора».

– Сам знаешь. – Серега зыркнул из-под кепки маленькими глазками на прошедшую мимо официантку с подносом.

Данила сразу понял – речь идет о фирме парапсихологов «Судьба». А еще он понял, что перед ним обычное мелкое хулиганье, пытающееся выдать себя за крутых бандитов. Они напомнили иллюзионисту таких же бездельников из черных кварталов Америки. Только черные одеваются получше. Никому из них в голову не придет идея нацепить под спортивные штаны туфли, надетые к тому же на толстые шерстяные носки. Негры – модники известные.

– На кого вы работаете?

– Чо ты гонишь, ты чо, блатной? – процедил молчавший до сих пор напарник Сереги.

– А ты? – в ответ спросил Данила.

– Мы на Косого работаем, понял?

– Вот с ним я и поговорю, – заключил иллюзионист. – А с вами мне говорить больше не о чем. Все, свободны.

От такой наглости спортивно-кожаные ребята немного растерялись, но падать друг перед другом в грязь им не хотелось, и они скорчили угрожающие рожи:

– Ты врубаешься, с кем базаришь?

Без драки было не обойтись, чего Данила не боялся, но на периферии сознания, как всегда, появилась мысль о поломанных пальцах, которые ему было необходимо беречь не меньше скрипача или пианиста.

Но тут появился Зацепин. Стремительным шагом он подошел к столику, поздоровался с Данилой и уткнулся угрюмым взглядом в поникшие лица хулиганов.