Пальцы Фила, перебирающие ее волосы, замерли.

— И что потом? — тихо спросил он.

— Пришел папа. Он прибежал весь мокрый из-за дождя, обнял меня и стал успокаивать, — ответила Нелли. — И тогда, наверное, я поняла, что мама не вернется, поэтому стала рыдать в голос. Рыдала до самой ночи. Сорвала голос. Я очень ждала ее. Думала, что мне нужно хорошо себя вести, чтобы она вернулась. И я изо всех сил старалась быть хорошей, но… Она так и не приехала. Мне сказали, что мама уехала по работе в другой город и что она скоро приедет, только я знала, что это ложь.

— Я не люблю осуждать людей, но твоя мама поступила неправильно, — сказал Фил.

— Она поступила ужасно — давай все называть своими именами, — усмехнулась Нелли. — Она отвратительная мать. А я отвратительная дочь. Я долго не могла ее простить, и, наверное, до сих пор не готова сделать это полностью. Эта квартира принадлежала ей, она подарила ее мне на совершеннолетие. Но, знаешь, лучше бы она извинилась передо мной. Живя здесь, я все время вольно или невольно вспоминаю ее.

— Тебе было тяжело, маленькая моя, — прошептал Фил. — Ты сильная девочка, раз не сломилась.

— Рядом со мной были мои родные. Постоянно приезжала бабушка, помогала. И Катя всегда помогала. Так что не жалей меня, ладно? Это не я потеряла многое, а мама, раз так легко отказалась от меня. По крайней мере, так для себя решила я сама.

— Ты действительно сильная. Я горжусь тобой. Фил склонился и коснулся губами ее лба.

— Знаешь, я, наверное, головой я понимаю ее, — вымученно улыбнулась Нелли. — Она была молодой, красивой, с большим будущим, но влюбилась в бедного художника с детьми от предыдущего брака. Наверняка беременность стала для нее неприятным сюрпризом. Думаю, она пыталась создать семью — родила меня, расписалась с папой, но быстро поняла, что не сможет так жить. Она хотела достатка, хотела наряды, хотела путешествовать, а папа жил творчеством. Деньги для него ничего не значили, а для нее значили слишком многое. К тому же вместо одного ребенка она получила троих. Наверное, поэтому и сбежала. Нашла какого-то мужика, переехала в США. Потом вроде одумалась, пыталась наладить общение, звала жить к себе, но я ни разу не поехала.

— А она приезжала к тебе? — спросил Фил.

— Нет, и самое смешное, — ей не дают визу, — отозвалась Нелли со смешком. — Да и не хочу я ее видеть вживую. Пока что не хочу… А у тебя милая мама, мне она понравилась. — Ей хотелось поменять тему.

— Да, она замечательная. Но, к сожалению, ей достались такие сыновья, как мы, — вздохнул Фил. — Она все никак не может дождаться внуков.

— Скажи ей, что я быстро могу решить эту проблему, — почему-то стало смешно Нелли.

— И как же? — низко склонился к ней Фил, а она обняла его за шею, чмокнула в губы и снова попыталась защекотать.

Они лежали на диване, болтали, смеялись, целовались, и с каждой минутой их поцелуи становились все горячее, а прикосновения — бесконтрольнее и откровеннее. Темнота, накрывшая их своим пологом, словно сбрасывала все запреты. Разрешала делать все, о чем оба раньше мечтали.

Из-за поцелуев — рваных, сбивчивых, жадных — у обоих срывало дыхание. Им приходилось отстраняться друг от друга, чтобы глотнуть раскаленный, пропитанный сладостью карамели воздух, чтобы прошептать что-то теплое, что-то важное — почти бесценное, чтобы понять: они вместе. В какой-то момент Нелли оказалась прижата обнаженной спиной к дивану с заведенными за голову руками, которые Фил легко удерживал, нависнув над ней.

Она смотрела на него снизу вверх и улыбалась — так, как улыбаются только любимому человеку. Ее волосы разметались, грудь глубоко вздымалась, а в глазах застыла нежность. На них обоих не было футболок — как они от них избавились, Нелли не помнила.

— Ты красивый, — прошептала она, не отрывая взгляда от человека, по которому с ума сходила. — Ты такой красивый.

Фил покачал головой.

— Нет, это ты красивая. Безумно. Сама не знаешь, насколько.

Не отпуская ее рук, он склонился к Нелли, с упоением вдохнул аромат ее волос и снова поцеловал. Волнующе-медленно, с предвкушением, наслаждаясь каждым мгновением. То отстраняясь и едва касаясь ее губ, то делая поцелуй глубоким, почти сумасшедшим. То целуя в шею, то задерживаясь губам на ямочке между ключицами, то лаская грудь и невольно заставляя девушку выгибать спину.

Фил будто играл с ней, не позволяя себя касаться, и Нелли изнемогала — ей тоже хотелось дотронуться до него! Крепко обнять. Запустить пальцы в растрепанные волосы. Оставить следы от ногтей на крепких плечах.

Она должна чувствовать его. Должна давать волю своему огню. Но Фил не давал ей этого — держал крепко, словно она была бессильной игрушкой.

«Я так не могу», — с каким-то отчаянием подумала Нелли.

Словно прочитав ее мысли, парень отстранился, но так и не убрал пальцев с ее заведенных за голову рук.

Она распахнула глаза.

— Освободи меня… Фил… — прошептала Нелли, чувствуя, что еще немного — и она сгорит, если не сможет обнять его.

— Нет, — ответил он.

— Почему?! — выдохнула девушка.

— Еще немного, и я просто не сдержусь, — признался он. — От твоего любого прикосновения с ума схожу. Но не хочу наброситься на тебя, как животное.

Нелли лукаво улыбнулась.

Он не играл с ней. Он боролся с собой.

Эта мысль отчего-то наполняла сердце нежностью — можно подумать, для этой безумной, почти бесконечной нежности в ее сердце еще было место!

— Хорошо, — холодно сказала Нелли. — Освободи меня, и на этом мы закончим. У меня реально затекли руки.

— Прости, — прикрыл глаза Фил.

Он действительно убрал руки и сел, потирая пальцами глаза, словно не понимая, что на него нашло. Но тотчас был повержен — Нелли толкнула его в грудь, заставляя откинуться на подушку, а сама оказалась сверху, упираясь коленками в диван. Из одежды на ней почти ничего не осталось, а волосы падали на плечи, и в мерцающем свете свечей отливали медью.

Фил совершенно не ожидал этого — того, что Нелли уложит его на лопатки. Но она взрослая, и желания у нее тоже взрослые.

— Как какое животное ты собрался набрасываться на меня? — поинтересовалась Нелли, склоняясь к Филу. Его ладонь скользнула от ее колена к голени, а сам он откинул голову назад и хрипло рассмеялся. Она думает, что он играет? Нет. Это не так. Он действительно с трудом сдерживается от того, чтобы наброситься на нее.

— Как панда? — пошутил Фил.

— Это было эгоистично, милый, — продолжала Нелли, взяв его за подбородок. — Ты делал все, что хотел, а мне ничего делать не разрешал. Так не честно. Я обиделась.

Фил приподнялся и оперся локтями о подушку.

— И что ты сделаешь? — поинтересовался он, пожирая девушку голодным взглядом.