Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать на столь непривычное обращение, Велебор подался ко мне и поцеловал. Мгновение, и вот он уже отстранился. Прижав к губам пальцы, украдкой взглянула на тирана и поняла, что продолжи Ярый в том же духе, и даже до вечера не дотянет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но его светлость явно любил ходить по лезвию ножа. Довольный произведенным эффектом, поднялся, нарочито пафосно поклонился Галеано.

— Я в вашем полном распоряжении.

— Пойдемте, — повторил Редфрит. Больше не удостоив меня даже взглядом, вышел из спальни.

Князь не стал задерживаться, последовал за его величеством, а я, дождавшись Руту, стала успокаиваться волшебными каплями. Может, стоило предложить их и тирану? Они бы ему сейчас тоже не помешали.

В тот день умы придворных, да и всей столицы, занимал один-единственный вопрос: что стало причиной внезапного землетрясения? Оказывается, в этой части королевства их отродясь не было, а потому всем было вдвойне интересно, с чего это вдруг начался конец света.

— Мы так испугались…

— Так испугались! — всполошено лепетали феи, явившиеся ко мне сразу после обеда.

— Вы где пропадали? Я переживала.

— Помогали мэтру Вруктилсу и другим целителям, — хором отчитались малышки.

А Иви с готовностью уточнила:

— Мы неплохо успокаиваем и утешаем. Совсем забрать чужие страхи нам не под силу, но можем их притупить.

— У многих придворных дам случилась истерика, на счету была каждая фея.

Какие же здесь все нервные.

Немного придя в себя, я снова засела за книги, но погрузиться в чтение так и не смогла. Страха больше не испытывала, зато меня вдруг начало снедать чувство вины. Пока я тут голову ломаю, как отречься от Галеано и благополучно отбыть восвояси, люди продолжают пользоваться рабами. Забирают у фей эссенцию, взамен отдавая страхи. И накшерров за живых существ не считают. Бьют их, ругают, приносят в жертву.

Просвещаться резко перехотелось. Захлопнув книгу, я отправила ее к остальным кладезям знаний и помассировала виски, чувствуя, как голова начинает болеть. Слишком много в последнее время в ней роилось тревожных мыслей.

— Что-нибудь случилось? — заботливо поинтересовалась Ринна.

Не желая, чтобы фей снова эксплуатировали — припрягли успокаивать местных истеричек, велела им не покидать спальню. В конце концов, мне их подарили, а подарки, как известно, назад не возвращаются.

Ни с кем ими делиться больше не собираюсь!

— Да вот думаю о Мие и Эмме. Маркиза забрала их с собой?

Малышки грустно кивнули.

— Говорят, его величество снова дал ей от ворот поворот и настоятельно посоветовал съездить к родственникам в деревню, — понизив голос до заговорщического шепота, с явным удовлетворением произнесла Ринна.

— А также не торопиться возвращаться в Хельвиву, — хихикнула Лиа.

— Нечего ей тут делать! — воинственно заявила Иви, а потом печально завершила: — Но Мии и Эммы мы больше не увидим.

Не мог ей подарить шоколадные конфеты или какое-нибудь там колечко.

Постепенно разговор переключился на фею, которую прикарманила себе Мильдгита.

— Она почти все время находится с чародейкой, та ее от себя не отпускает, — расстроенно сказала Лиа. — И эссенцию из нее ежедневно выкачивает, опыты на ней ставит.

Меня передернуло.

И как Редфрит не видит, что за стерва и живодерка эта его ведьма?

— Спящего на них нет! — в сердцах высказалась я. — Может, и хорошо, что он пробудился. Люди его явно заслужили.

— Не надо так, — принялись успокаивать меня малышки. — На земле много людей с добрым сердцем и чистой душой.

— А черную душу можно найти и в Средиземье.

— От Спящего никому хорошо не будет, — покачала головой Ринна. — Рано или поздно, если не уснет, он уничтожит все живое.

— Древним сущностям ведь нужна энергия. А получают они ее, вытягивая из всего живого: людей, зверей, природы. Чу́дных народов… — тихо подхватила Лиа.

— То есть Спящий (а точнее, благополучно Пробудившийся) тоже, можно сказать, выкачивает своего рода эссенцию, — задумчиво заключила я. — Только в глобальных масштабах — из всего мира.

— А ведь о его пробуждении предупреждали Сестры скорби, — вздохнула Иви. Описав в воздухе круг, мягко опустилась на стопку книг и сложила крылья. — Давно еще, но никто им не верил. Все считали их сумасшедшими.

— Сестры скорби? — переспросила я.

— Пророчицы Средиземья, якобы способные видеть прошлое и будущее.

Интересно.

— Но они очень странные, — закатила глаза Ринна. — И очень любят изъясняться загадками.

— Может, потому к ним и не прислушивались. Никогда толком не объясняли. Только запугивали.

— Но почему именно скорби?

— Потому что ничего хорошего они ни разу не предсказали, — хмыкнула Лиа и с явным недовольством, адресованным загадочным сестрам, скрестила на груди руки. — Все страшилками наши народы пичкали, пока мы их не прогнали.

Даже так!

— И где они теперь?

— Да кто их знает! — Фея безразлично пожала плечами. — Одни говорят, что сестры облюбовали для себя Черную гору, другие утверждают, что нашли свое пристанище в Мертвых топях. Но большинство уверено, что их уже давно нет в живых. Пусть чу́дные народы и живут долго, но бессмертных среди нас нет.

— Поверьте, Даниэла, они о-о-очень старые, — подхватила Лиа.

— И скорее всего, уже очень мертвые, — прыснула Иви, но быстро вернула себе серьезный вид и проговорила: — А вообще у них много имен: Изгнанницы, Шептуньи, Вестницы мрака.

— Шептуньи?

Не знаю, почему я зацепилась за это слово. В голове сразу воскресли воспоминания: туманный лес и голоса, кружащие вокруг меня.

— Любят вещать замогильным шепотом. Вернее, любили. О них уже давно ничего не слышали.

До самого вечера я была с феями: расспрашивала о народах Средиземья, об истоках вражды с людьми, о которых, как выяснилось, никто уже и не помнил. А слушая малышек, то и дело возвращалась мыслями к загадочным Шептуньям.