Стоя на коленях у ее могилы, он являл собой образец скорбящего вдовца.

Если бы только его руки не были в земле. Рядом с ним лежала лопата, а ее могила, хотя и поросшая густой травой, выглядела почти что свежей. Слишком свежей для могилы трехлетней давности.

Ее только что выложили дерном.

«Что ты задумал на этот раз, Митч Тейлор?» — подумала Диди с яростью. И хотя она ощутила покалывание, хотя его глаза вдруг в ужасе расширились, воронка снова всосала ее в себя.

Следующая остановка. Жаркий, солнечный день, послеобеденное время. По крайней мере, жарко и светло было снаружи. А Диди находилась в пещере, витала под ее сводом и смотрела сверху вниз на завернутую в скатерть пару, спавшую на полу, футах в шести под ней.

Мужчина был Стив — его лицо все еще выглядело кошмарно, женщину она не знала. Но им, похоже, совсем неплохо друг с другом.

Диди с интересом разглядывала их, когда Стив открыл глаза. Он увидел ее. Она знала это точно. И она помахала ему рукой, просто чтобы поприветствовать его.

Стив вскрикнул и сел. Озадаченная Диди потеряла власть над своими атомами и растворилась.

Когда она снова пришла в себя, то оказалась в углу той же самой пещеры. На нее внимательно смотрела собачка какой-то странной породы. Стив опять лежал, но уже не спал. А женщина прижималась во сне к его груди.

Женщина явно не Элен, жена Стива.

Это было что-то новое. Если не считать романа с ней, Стив всегда был однолюбом. Диди сомневалась, изменял ли он Элен до их романа. Она сказала бы «и после», но доказательство обратного было у нее перед глазами.

Несмотря на то что его всегда влекло к ней, и Диди, конечно же, знала об этом, пришлось немало потрудиться, чтобы совратить Старину Стива. Она со стыдом сознавала, что сделала это хладнокровно и намеренно, дабы проучить Митча. Ее муж, который расстегивал ширинку при виде любой сучки с течкой, заслуживал такого урока.

У Митча была как раз очередная интрижка, когда она решила расплатиться с ним, изменив ему со Стивом. После четырнадцати лет замужества Диди научилась разбираться во всех повадках Митча, ей не надо было никаких доказательств очередной измены мужа — интуиция не подводила ее. И еще она знала, что Стив был одним из тех немногих людей, кого ее муж искренне любил. Красавчик Митч позволял себя любить, а сам смотрел на людей лишь как на средство достижения своих целей и обычно дружил с ними, пока нуждался в них. Однако дружба со Стивом длилась целых три десятка лет. Между ними была настоящая привязанность.

Стив, простая душа, на три недели потерял из-за нее голову, но потом его стали терзать адские муки.

Он не мог простить себе, что обманул жену, не говоря уж о лучшем друге.

Он всегда был ребенком.

Диди подумала, что за это она и любила его.

Она никогда не была влюблена в него, никогда, но она его любила. Любила как брата или что-то в этом духе.

Как поется в песнях, «она обошлась с ним плохо». Очень плохо.

Диди вдруг поняла, что именно это и привязывало ее до сих пор к земле.

Она не сможет подняться в небеса, пока не исправит зло, которое причинила.

Стив лежал лицом вниз на ковре из пуэрарии, вдыхая запах плесени и ощущая, как сырая прохлада земли пронизывает сквозь слой лиан его кости.

Стив боялся взглянуть вверх. В последний раз, когда это сделал, он увидел такое, отчего голова пошла кругом. Слева от него, на ветке огромного вяза, уцепившись за нее согнутыми коленками, на расстоянии вытянутой руки висела Диди и поднятым кверху большим пальцем делала ему одобрительный знак.

Вспомнив это видение, Стив смог только простонать.

Он сходил с ума. Он не мог не сойти с ума.

А может, это его подсознание пытается подавать ему какие-то сигналы. Возможно, повторяющиеся видения Диди должны были напомнить ему, что он не вправе отвлекаться и забывать о своей двоякой миссии, во-первых, прежде чем умереть, ему необходимо успеть выяснить, почему все, включая его брата, хотели убить его и что предпринять в связи с этим. Во-вторых, требовалось узнать, как Диди попала в его кабинет той злополучной ночью.

И меньше всего на свете Стиву хотелось, чтобы от этих дел его отвлекла женщина.

Но какой мужик способен думать, если его голова занята бабскими прелестями?

Ладно, они переспали. Отлично. Но может быть, ему следует на время выкинуть из головы и ее, и секс?

Мягкий, влажный рот коснулся его уха. Боже, неужели она затевает все сначала? Стив колебался, но его член начал оживать в ответ.

Ну ладно, может быть, ему все же не стоит выкидывать это из головы? Может, он уже готов еще раз с ней?..

Нет, он должен перебороть соблазн. Обязательно должен.

«Остынь, — мысленно приказал он себе. — Сейчас сходить с ума — и ослабнуть физически — из-за бабы было бы самоубийством для обоих».

Он не должен позволять себе даже думать о сексе, пока они не окажутся в безопасности.

Колхаун сердито поднял голову, чтобы недвусмысленно дать понять искусительнице, дескать, если она и дальше продолжит теребить его ухо, то это чревато для нее неприятными последствиями.

Но глаза, которые он увидел перед собой, были не теплые золотисто-карие, глаза Саммер, а шоколадно-коричневые и выпуклые. Он тупо смотрел в них, а Маффи, вопросительно наклонив свою голову, по-собачьи часто дышала ему прямо в лицо. Вздрогнув, Стив наконец понял, кто лизал его ухо: проклятая псина!

— Черт бы тебя побрал! — Он выпрямился, протер ладонями глаза и бросил опасливый взгляд на переплетение веток у себя над головой.

Слава Богу, Диди не было.

Стив облегченно вздохнул, а потом посмотрел на женщину, возлежавшую во всем своем нагом великолепии на глянцевитой зелени их ложа из пуэрарии.

«Легла хотя бы на живот», — с осуждением подумал он, ощущая, как его член снова принял выжидательную стойку. На этот раз уже не под действием иллюзии.

Принимая во внимание аппетитность того, чего он желал, ненасытность проклятой хреновины можно было понять.

А женщина действительно выглядела славно. Саммер. Это имя шло ей гораздо больше, чем Розенкранц, и именно поэтому он предпочитал звать ее Розенкранц. Ее глаза, обрамленные густыми ресницами, были закрыты. Во сне она выглядела прекрасной, насытившейся и удовлетворенной, какой и должна выглядеть женщина после ночи любви. Было видно, что она забыла на время и про погоню, и про то, что они спасаются от смерти. Несмотря на все свои переживания, казалось, она спит на тончайших простынях великолепнейшей постели лучшего отеля страны.

Секс — прекрасное лекарство от стресса. Для себя Стив давно открыл это.

Но секс одновременно может быть и источником стресса. По крайней мере, в данном случае. Чем больше он смотрел на предмет своих желаний, тем сильнее нервничал.