— О Боже! — пропищала я, разглядывая его длинный хвост.

Я еще не успела отойти от первой волны ужаса, как Алек, откусив от бутерброда приличный кусок, опустил кулак на клаксон. Машина взвизгнула, Дракон, просыпаясь, зарычал, глянул в нашу сторону, открыл пасть и дыхнул на нас пламенем.

Я заорала, что есть мочи.

А Алек так и не прекратил сигналить зверюге и жевать.

Жаркое пламя пронеслось над крышей автомобиля, салон наполнился едким черным дымом и воздух в нем раскалился. Кричать я уже не могла, и не потому, что дышать стало нечем, а от ужаса, что сейчас я окажусь поджаренной на высоте черт-знает-сколько метров, на краю обрыва от пламени мифической ящерицы. Ужас сковал мое тело, я не могла пошевелиться и только наблюдала за происходящим.

Жующий Алек совершенно не растерялся в данной ситуации. Он, одной рукой продолжая сигналить зверюге, другой по-деловому завернул свой недоеденный бутерброд в бумагу, которая лежала на переднем сиденье, открыл окно и перегнулся через него.

— Ты че тут ррасселся! Дрругих мест для «поспать» что ли нет? — возмутился мой водитель. Он оперся о дверь, которая находилась со стороны обрыва, всем весом, а из-за того, что колеса машины стояли практически на самом краю, я не без оснований опасалась, что он нас просто-напросто перевернет.

Дракон закрыл пасть, поморгал, огляделся и, уже не размахивая беспечно хвостом, поднялся выше по скале, освобождая дорогу и осыпая на крышу нашего автомобиля камни и пыль.

— Эй! — возмутился Алек, снова высунувшись по пояс в окно. — Ты мне машину так угрробишь!

Монстр не обратил внимания на его возмущение, нашел небольшой выступ, где пристроил задние лапы, снова прилип к скале и закрыл глаза. Мол, езжайте и меня не трогайте.

Алек сначала было тронулся, но проехал несколько метров и остановился:

— Слушай, я тут Виррилия ищу из твоего племени. Знаешь такого?

Дракон мученически вздохнул, выпуская из ноздрей черный дым, и лениво обернулся в нашу сторону. Правда, отвечать на вопрос Алека он не торопился, а я вдруг поняла, что до сих пор у своего приятеля не уточнила о том разговаривают Драконы в зверином обличье или нет.

Да и справки Алека из психушки тоже не видела. А вдруг у него есть какое-то заболевание пострашнее клептомании да фетишизма? Например, наклонности к суициду?

— Я слышал у него Искрра есть. Хочу посмотрреть на нее, — пояснил Алек, а Дракон от его слов, кажется, полностью проснулся: зарычав, он взлетел, а затем опустился обратно на дорогу, позади нашего автомобиля и снова раскрыл пасть, но на этот раз не спросонья, а из ярости.

— Я тебе сказал: автомобиль мне не поррти! — заорал ему Алек возмущенно. — Ты что ли и есть Виррилий?

Дракон закрыл пасть, продолжая неодобрительно смотреть на Алека своими маленькими голубыми, прищуренными глазками.

— Я Алек, из племени Золотых. Мне нужно с тобой поговоррить. Прреврратись, а! — попросил он, открывая дверь и ступая на край обрыва. Машина качнулась, когда он, опираясь на крышу, стал продвигаться к багажнику. Я отскочила к противоположному краю сиденья, все еще боясь, что он опрокинет нас с обрыва.

А когда обернулась к Дракону и Алеку, то большого монстра уже не увидела: около багажника мой приятель стоял в компании худощавого, высокого мужчины в подобие кафтана, который я видела на Алексии в замке «типа родителей». Правда этот был в синих и голубых тонах и более простой, повседневный.

Из открытого окна до меня донеслось его недовольное замечание:

— Я думал все Золотые светлые.

— Я не урродился, — заявил Алек, проведя рукой по своей темной шевелюре. Он серьезно собрался выдавать себя за Дракона?

— Не помню тебя, — сказал мужчина недовольно.

— Так ты сколько уже в отшельниках живешь? — задал Алек вопрос. — Лет трридцать-соррок? Я тогда еще мелким пацаном был. Мы виделись, всего парру рраз на прриемах деда.

Вирилий нахмурился, напрягая память, а потом поинтересовался:

— Мелкий Астена?

Алек поспешно закивал.

— Так тот же Алексием был, — резонно заметил мужчина, пытаясь разобраться в происходящем. Я прикрыла глаза, стыдясь за своего сопровождающего.

Алек, ты собрался прикидываться Алексием? Серьезно?

— Так он им и остался, — согласился парень. Мой приятель стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но была уверена, что он самодовольно лыбится.

Мужчина подозрительно прищурился, продолжая приглядываться. Сейчас он его точно раскусит.

А потом и меня раскусит… пополам.

— Алек — это сокрращение, — через некоторое время затянувшегося молчания пояснил парень, на что Вирилий снова заметил:

— Ты же светленьким был.

— Паррик в багажнике, — усмехнулся Алек и начал подпрыгивать на носках — похоже у парня тоже есть предел невозмутимого вранья, и вот уже у него начали сдавать нервы. О Боже, не вались ты так, клоун!

Однако Дракон ему почему-то поверил.

— Я думал, это слухи, — заметил он, указав куда-то в район своего виска и смотря пристально на Алека. Тот беззаботно пожал плечами.

— Парру лет у нас неуррожайные, — снова сказал он не понятную мне фразу про сельское хозяйство.

— Выродолись, — усмехнулся издевательски мужчина, и Алек перестал подпрыгивать, нахохлившись:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сам ты вырродился! — возмутился он.

— Ой, ладно. Не принимай близко к сердцу, малой, — похлопал его подбадривающе по плечу Вирилий, а глаза его продолжали искриться ехидством. Злой Алек сбросил его руку с плеча.

— Искрру покажи! — потребовал он.

— Не борзей! — тут же посуровел мужчина. — Сам себе Искру найди и любуйся сколько влезет!

При словах Алека об Искре с лица Вирилия стерлось всякое благодушие, которое читалось пару секунд назад. Он резко посуровел и ожесточился.

— Нашел уже. В машине сидит.

Я распласталась по сиденью, чтобы с улицы меня не было видно, поэтому часть разговора мужчин пропустила. И испугалась, когда Алек резко открыл заднюю дверь со стороны скалы.