— Заложники?

— Под контролем. Огонь, Мухтар!

— Есть!

Капитан Армани связался с командиром гранатометной группы сержантом Карибом Узаром:

— Кариб?! Мухтар!

— На связи!

— Готов?

— Так точно!

— Огонь!

— Есть огонь!

К танкам, частью укрытым неглубокими капонирами, метнулись три молнии. Два выстрела точно попали под башни. Прогремели два мощных взрыва. Третий же выстрел лишь черкнул по броне и, уйдя зигзагами вверх, рванул в небе. Уцелевший экипаж начал разворот башни. Но спецы сирийского взвода действовали быстро и отлаженно. Перезарядив РПГ-7, они сразу же ударили по одному танку. Тот взорвался и загорелся, как и ранее подбитые машины. У экипажей не было шансов выжить. Снайперы взвода, расположившиеся на господствующих высотах, используя ночные прицелы, открыли огонь по пулеметчикам. Первый расчет был уничтожен сразу, во втором пуля разнесла череп первому номеру, помощник вместе с расчетом третьего пулемета, бросив ПК, скрылись в траншее.

Подошли БМП, накрывшие позиции градом снарядов скорострельных пушек, и пошли вперед, не прекращая огонь. За ними — солдаты сирийского взвода.

Идрис Радани в эту ночь спал плохо. И это объяснимо. Он потерял половину и так небольшого, самого малочисленного в бандформировании Курмани отряда, все бронетранспортеры. Да, оставались танки, но если не считать двенадцать человек экипажа, часовых, помощника, пулеметных расчетов, находившихся в траншее, то и людей, которых он мог бросить на оборону, всего тринадцать, и это с ним, командиром отряда. Курмани же в поддержке отказал. После того как спецназ уничтожил особую команду, а русский вертолет разгромил колонну, Азиз Курмани посчитал слишком опасным высылать помощь. Он убеждал Радани, что спецназ, выполнив задачу по группе ПВО, уйдет, и отряду южного направления ничего не грозит, но слова его звучали неубедительно. Если здесь объявились русские, то они не уйдут. Не ограничатся операцией по особой команде. Не помогла Радани ни приличная доза отборной марихуаны, ни ласки юной наложницы Джуны, которую он всегда держал при себе. Отбросив от себя шестнадцатилетнюю девушку, он приказал ей:

— Пошла вон! Ступай в свою комнату! Не хочу тебя видеть!

— Но, господин… — попыталась возразить Джуна, ведь она старалась, как всегда.

— Я сказал, вон, пока не прибил!

Девушка, быстро одевшись, выскочила из спальни.

Поднялся и Радани, подошел к окну, из которого был виден двор и конюшня.

«Где охрана? — удивился он. — Шайтан бы их побрал, собрались, наверное, у входа в дом и болтают, как базарные бабы». И, высунувшись в коридор, крикнул:

— Салим!

Это был боевик, исполнявший при главаре банды роль денщика, слуги, хотя и имел должность помощника. Он находился в соседней комнате и тут же появился, одеваясь на ходу:

— Да, господин!

— Не спишь?

— Только лег, не успел.

— У тебя нет плохого предчувствия?

— Да нет, — покачал головой Салим. — Ведь все спокойно в селении! В десять выходил во двор, часовые сменились, как положено, патруль прошел в террасу, обойдя Мурван, заложники на месте, голоса женщин прослушивались из-за ворот. На позициях тоже тихо. Расчетам хорошо видны подходы с юго-запада, у них пулеметы.

— Значит, предчувствий нет?

— Нет, господин.

И тут на позициях неожиданно забили пулеметы.

— Шайтан! — крикнул Радани. — Я чувствовал, я знал. Машина в готовности, Назар?

— Вы имеете в виду пикап?

— Ну не танк же?

— Готова, она на северной окраине, во дворе дома одной из заложниц, Абиры, муж которой Хасим сейчас в…

— Мне плевать, где Хасим! Беги к машине и жди меня там. С собой возьми два автомата, по три магазина к ним, один гранатомет «Муха», ручные гранаты.

— А спутниковую станцию?

— Она еще здесь нужна. Ты же уходи быстрей!

— Уже ушел! — метнулся Салим в свою комнату.

Радани вызвал командира экипажа одного из танков:

— Харун?! Идрис!

— Да, господин, — запыхавшимся голосом ответил боевик.

— Где ты? Где экипажи?

— Уже у танков, еще пара минут, и мы будем в готовности отразить нападение любого противника.

— Почему стреляли пулеметы, что увидели расчеты?

— Этого не знаю, хозяин. После выстрелов поднял своих и к машинам.

— Хорошо. Быстрее приводите технику в боевую готовность.

— Да, хозяин!

Радани переключился на командира пулеметного отделения:

— Файсар! Это Идрис, слышишь меня?

— Слышу, хозяин.

— Почему стреляли?

— От холмов на дорогу вышли ЗСУ «Шилка» и где-то около десяти человек.

— «Шилка» идет к позициям?

— Да, господин.

— Но это же глупо, танки разнесут ее в клочья! А вы зачем стреляли, ведь до холмов почти три километра!

— Не сдержался один стрелок. Все на нервах.

— Держать оборону. Сейчас направлю бойцов в траншеи.

— Они уже подходят. Видел троих на окраине. О, шайтан!..

— Что? — успел крикнуть в радиостанцию главарь южной базы и тут же услышал два мощных взрыва.

— Что?!

— Вай, хозяин, враг рядом, он открыл огонь из гранатометов, с двух танков сорвало башни, о, Всевышний, и третий взорвался. Гул какой-то. Это БМП, — в панике закричал Харун… и замолчал. Пуля снайпера вонзилась ему в череп.

«Это конец», — подумал Радани и посмотрел на спутниковую станцию: сообщить о нападении Курмани? Но тот прикажет держаться до последнего, а подыхать Радани не собирался. Ходу в собственную усадьбу ему не было, а вот в Турцию он уйти мог. Хотя бы попытаться. Его бойцам уже ничего не поможет. Вот только заложники… Их надо кончать. Всех! И женщин, и детей, чтобы русские, будь проклята эта Россия, не особо радовались победе, доставшейся такой ценой.

Он схватил автомат, который всегда находился в комнате. Убивать заложников придется ему, так как все бойцы уже на позициях и героически сдохнут там. С юго-запада доносились хлесткие очереди пушек БМП-2, автоматные выстрелы, стук пулеметов. Надо пробиваться. Захватив с собой спутниковую станцию и закинув ранец за спину, Радани выскочил во двор. У самого выхода столкнулся с наложницей:

— Господин, а я? Ты бросишь меня?

— Да, Джуна, я бросаю тебя. Ты сделала все, что от тебя требовалось, — всадив ей в живот нож, проговорил главарь.

Женщина захрипела. Он бросил нож и вышел во двор. На отсутствие часовых не обратил внимания. Спешил.