Я пробираюсь в комнату к Анджелине. Я счастлива, когда сажусь на ее кровать и смотрю на сомкнутые веки этого ангела. Длинные реснички, аккуратный нос, пухлые щечки…само очарование.

Девочка открывает глазки.

– Фея! Ты пришла, – шепчет она, подпрыгивая. Обнимаю ее, вдыхая аромат ее фруктового шампуня.

– Я всегда была здесь. С тобой, – не знаю, что ей сказать, хочется просто побыть рядом с девочкой.

– Ты разминулась с моим дядей…я бы вас познакомила. Он бы сошел с ума от твоей красоты, – она хихикает, играя густыми бровками. – Он принц. А ты принцесса. Все, как в сказке! Я прочитала такую недавно…

Девочка в захлёб рассказывает мне о сказке. А я понимаю, что я никогда не была такой…наполненной светом. Я родилась внутри с этим зерном тьмы, говна и прочей погани. Я изначально была разрушена.

Это в моих генах – я изначально нелюбима, я изначальна брошена своими родителями. Одинокая.

Говорят, что маньяки и садисты не зря выбирают своих жертв…они находят их словно ищейки. Они видят таких, как я. Надломленных, способных быть жертвой. Ведь жертва всегда нуждается в любви…и порой она находит ее только в лапах своего мучителя.

Человек, наполненный любовью и светом, никогда бы не оказался в этом доме. Подобное притягивает подобное, и к Каю притянулась «достойная» его пыток жертва.

Мы болтаем с девочкой обо всем и в целом ни о чем. Я, как вампир, питаюсь ее светом. И понимаю, почему Кай так ласков и добр с ней. Он тоже приходит сюда, приходит в свой храм света для зарядки. Все это формируется в его организме во тьму и желчь, и он приходит снова…снова, чтобы надышаться. Чтобы жить.

Мы пожираем эту девочку, а сами ничего ей не отдаем…хотя, может, Кай и компенсирует украденные частички души и света своими подарками.

А что могу дать я? Кроме боли, что засела во мне, как раскалённая стрела? Мне нужна реанимация. Нужно спасение. Нужно, чтобы стрелу эту выдрали…с острием.

Но это не по силам маленькому ангелу. Выдрать может только мой демон и мой Властелин. Кай Стоунэм.

– Сладких снов, ангел, – наговорившись вдоволь, я прощаюсь с Энджи и ухожу на цыпочках. Я тихо радуюсь, что мне позволено выходить из дома, хоть и знаю, что сбежать отсюда невозможно. Уверена, у каждой двери стоит охрана. Прыгать из окна не вариант.

Вдоволь подпитавшись светом, который перекрывает всю тьму сегодняшнего дня, я засыпаю, как младенец.

И только один раз мое тело сковывает судорога, на секунду я чувствую вкус Кая у себя во рту и пистолет, направленный в голову.

– Безусловно, каждый человек, каждый из нас ощущал в себе некое внутренние противоречие, – я пытаюсь слушать Лидию, зная, что все это и так знаю наизусть, но информация не дает мне до конца осознать, что да – все это произошло и со мной. Деймон отчаянно пытается защититься, доминировать надо мной. Каждый раз, когда он доминирует во мне, а нахожусь в беспамятстве, он творит такое…а потом искусно заметает следы. Все чисто. И только из уст Лидии я могу узнать то, чего еще не знаю о Деймоне. А он знает обо мне ВСЕ. Я о нем – очень мало.

– Это нормально. Совершенно нормально. И я, бывает, чувствую такое. Слышу, свой внутренний голос. На работе мы одни, с любимыми дома – совершенно другие. Но есть четкое осознание своего «цельного я», которое доминирует над другими. При расстройстве множественной личности, вы и ваше второе эго конфликтует. Деймон ведет свою жизнь, и она, разумеется, влияет на вашу жизнь. Кем вы хотели стать в детстве?

– Рок-музыкантом, – отрезаю, чувствуя, как голова начинает болеть от того, что эта женщина копается в моих извилинах. Но это необходимо. Пока я не причинил вред окружающим. Пока это не сделал Деймон. Я боялся, что он может прийти, например, в тот момент, когда я нахожусь рядом с крохотной Энджи. И убить ее…

Меня бросило в жар.

– Но вы стали конгрессменом и занялись бизнесом, создали крупнейшую в мире корпорацию, развив и без того успешный бизнес своей семьи. Вы и сами не заметили, как это у вас получилось, не так ли?

– Отчасти да.

– За вас это сделал Деймон, – в глазах Лидии горит неподдельный блеск – кажется, она счастлива встретить такого «интересного» пациента. И в то же время я чувствую, что она побаивается меня. Точнее его. – Я знакома с Деймоном, у вас очень много различий. Как вы говорите, вы его видите в своих галлюцинациях в темной комнате. В неком «пятне», где вы имеете возможность, так сказать, общаться?

– Он моя копия. Клон. Не считая платино-серебристых волос. Черных глаз. И у него нет родинки, – я провожу пальцем по скуле, вспоминая лицо этого подонка. Я давно не видел его лицо. Его кресло всегда развернуто от меня, с тех пор как мы стали конфликтовать друг с другом.

Лидия что-то записала у себя в тетради.

– Он не рассказал мне того, что произошло с вами в террариуме и другие события из детства, которые вы не помните. Я записала еще несколько фактов, которые будут вам интересны. Он знает латынь, китайский, русский, испанский. Вы знаете, какой-нибудь из этих языков?

– Немецкий. Ни один из этих языков я не знаю.

– Он почти не знает немецкий. Он левша. Ваши почерки совершенно разные, взгляните, – она протянула мне два листка бумаги. Я помню, как записывал эти ничего не значащие предложения на одном из сеансов Лидии. Почерки действительно были разные…мой, размашистый и неаккуратный, и каллиграфически-идеальный почерк Деймона смотрелись разными, как небо и земля.

– Не верю, что это написано моей рукой.

– Но это так. Это написал Деймон. Точнее вы, когда в вас доминировала его субличность.

– Что еще?

– А дальше приятного мало. Деймон одержим властью. Проведя ряд тестов, я пришла к выводу, что вы преследуете совершенно разные цели, находясь в политике и бизнесе. Вы, чтобы изменить мир к лучшему. Деймон, чтобы подчинить себе все, что движется. Но это еще не все…

Я знал это и без нее, но слышать подтверждения собственным догадкам было жутко. В моей жизни есть минуты, часы и дни, когда я не присутствую в своем теле, как вам такая новость?

Как с этим вообще можно жить?

– Деймон социально опасный человек.

– Поэтому я однажды пришел в себя на сеансе привязанный к стулу?

– Да. Мне пришлось привязать вас, мистер Стоунэм. Иначе…Деймон бы изнасиловал меня.

Я облизнул губы, глядя на Лидию. Я бы несомненно ее трахнул. Но только, если бы она этого хотела. А вот Деймону плевать, ему лишь бы найти влажную киску и удовлетворить свою похоть.

– И…выяснилось, что Деймон – доминант.

– Вы имеете в виду БДСМ?

– Именно. Вы не знали об этом, но он состоит в специальном клубе. Каждый раз, когда владеет вашим телом, он посещает его, причиняя девушкам боль. Вам нравятся такие вещи?