– Знаешь, куда ехать? Садись за руль.

Мы быстро поменялись местами, и Соня легко справилась с обязанностями женевского таксиста, с ветерком доставив всех нас к мрачноватому зданию из темно-серого камня с государственным флагом и флагом кантона над центральными дверями. Мы вышли из машины и, все разом смолкнув, уставились на высоченные стрельчатые окна полицейской цитадели.

– Такое чувство, что преступник – это я, и сейчас меня засадят на веки вечные, – проговорила Ольга.

Она была смертельно бледна. Лорен, будто вновь возвращаясь к привычной для нее роли хозяйки-диктатора, решительно взяла ее под руку:

– Пойдем, девочка моя, тебе нечего бояться.

И обе зашагали к дверям. Мы с Соней переглянулись и последовали за ними.

Этот день окончательно расставил все по своим местам. После допроса Ольги, длившегося более пяти часов, комиссар Танде повел нас в ресторанчик «Фелисити» на набережной озера, заказал закуски, омаров в лимонном соусе, клубничный торт и шампанское – все за свой счет.

– Все просто великолепно, – проговорил он, лукаво подмигивая мне. – Ольга была последней каплей: Бенини, только увидев ее, сначала разрыдался, а затем выложил все как на духу.

Мы сидели на открытой террасе ресторана. Розовато-серый воздух, осязаемо густой и теплый, как пенка над чашечкой ароматного капучино, начинал неуловимо сгущаться, делая рисунок лиц и предметов вокруг мягче и нежнее. В ожидании нашего заказа комиссар неторопливо закурил, устало откинувшись на спинку кресла, прищуренными глазами глядя вдаль – туда, где стальная гладь озера, казалось, сливалась с темнеющим небом.

– Это надо было видеть: Бенини с трясущимися руками, с бегающими глазками… Да, Ален, вы абсолютно правы: Пьер Бенини – классический трус. По его словам, Монтесье, убирая свидетелей, вошел, что называется, во вкус, и, как только приятель сообщил ему о том, что Ольга нашла Шарлоттино послание полиции, немедленно заявил, что русскую нужно убрать. Это он дал Бенини снотворное: Ольга должна была выпить дозу с шампанским, после чего предполагалось вывезти ее на озеро и бросить в воду. Простой случай: русская девушка перебрала в гостях, отправилась купаться, но не рассчитала своих сил. Ужасно, печально, все плачут. Но Бенини струхнул. Приятель вообще начал его пугать: ну, ладно, смерть Камиллы была случайной и, к счастью, все следы этого преступления удалось скрыть. Но когда Монтесье хладнокровно расправился с Шарлоттой, а потом со стариком Жосье, Бенини занервничал. Говорит, будто ночами ему снилось, как Монтесье пытается его задушить, все время повторяя, что он, Бенини, – нежелательный свидетель.

Комиссар блаженствовал – все глаза были устремлены на него, никто даже не пошевелился за время рассказа.

– Итак, Бенини, напоив Ольгу шампанским, тут же струхнул и отвез ее не к озеру, а в Танси, в свое имение. Говорит, что никаких конкретных планов в голове у него не было, просто он ужасно боялся. На следующий день он наврал Монтесье, что кинул девушку в бурную Рону, подальше от Версуа. А когда с приездом Алена закрутилось следствие по исчезновению российской туристки, труп которой уже давно должны были бы выловить, Монтесье стал подозревать обман. Бенини же окончательно перепугался и от греха подальше отправил Ольгу в Москву. К тому времени уже был убит старик Жосье, а Бенини старательно избегал встреч с приятелем, отчаянно боясь пополнить собой список жертв.

Танде докурил сигарету и столь же неторопливо, словно смакуя блаженные мгновения этого вечера, открыл бутылку шампанского и разлил его по бокалам.

– Словом, дело благополучно завершено, Ольга жива и здорова, – комиссар поднял в ее сторону свой бокал. – И все – благодаря Алену.

Комиссар посмотрел на меня с хитрым прищуром:

– Кстати, Ален, предлагаю нам перейти на «ты». Идет?

– Идет, комиссар!

– Между прочим, ты можешь называть меня просто – Жак… Этот тост – за тебя!

Все подняли свои бокалы и чокнулись со мной:

– За тебя!

– За тебя, Ален!

А Лорен и вовсе обняла меня и расцеловала в обе щеки. Черт возьми, все было просто замечательно.

Официант принес огромное блюдо с великолепным омаром, и мы накинулись на еду, чувствуя превосходный аппетит после всех треволнений дня. Быть может, потому за столом зависло молчание, сменившееся дружеской болтовней лишь к десерту.

– Между прочим, я взял копии допроса Монтесье, – наклонившись ко мне, вполголоса проговорил Танде. – Вообще-то это запрещено, но, думаю, тут можно сделать исключение. Ты – особый случай, Ален.

И он протянул мне желтые плотные листы с отпечатанным текстом.

Вечер продолжался. В кафе стоял оживленный гул голосов посетителей, негромко играла музыка. Выпив чашечку кофе, комиссар пригласил Соню на танец. Лорен с Ольгой, усевшись рядышком, о чем-то увлеченно беседовали, а я принялся за чтение полицейских протоколов.

Едва ли не все мы любим то, что называется развлекательной литературой: описание волнующих событий, великолепные герои, тщательно отредактированные реплики, способные прошибить слезу. Передо мной были полицейские протоколы – сухая стенограмма вопросов и ответов. И, тем не менее, читая их, я словно наяву видел все, о чем шла речь: трагедия на ночной трассе, история знакомства Монтесье и Шарлотты, эпизоды и сценки, которые привели к новой трагедии… Главное же открытие, которое помогли мне сделать эти протоколы, заключалось в простом факте: красавчик и сноб Монтесье тоже способен чувствовать и страдать.

«Следователь. В ночь на 27 апреля из кемпинга в Шамбези исчезла восемнадцатилетняя Камилла Дюваль, труп которой со следами травм головы и позвоночника был обнаружен в вашем саду под розовой клумбой. Как вы можете это объяснить?

Монтесье. Очень просто – мы с моим приятелем Пьером Бенини закопали мертвую девушку, разбив на месте захоронения клумбу. Это так романтично – быть похороненной под благоухающими розами!

Следователь. Предполагается, что смерть Камиллы Дюваль произошла в результате несчастного случая. Что вы можете сообщить по этому поводу?

Монтесье. Это действительно был несчастный случай. 26 апреля – мой день рождения, мсье. Мы с Пьером Бенини превосходно его отметили в «нашем» ресторане – в ресторане отеля «Англия», где отмечали все торжества еще во времена нашей юности. Естественно, выпили немало спиртного. Понимаю и каюсь: мне не стоило в ту ночь вообще садиться за руль, но мы с Пьером вспомнили былые годы – как устраивали сумасшедшие гонки на ночных трассах. В ту ночь мы решили тряхнуть стариной и вновь посостязаться в скорости.

Следователь. Кто из вас сбил Камиллу Дюваль?

Монтесье. Разумеется, я, иначе она не была бы захоронена на территории моего поместья… Я всегда обгонял Пьера, ему не хватает методичности и выдержки.