снизу вверх, отчего почти сразу же начало ломить шею и затылок. Пальцы у Хагганы были сухие, прохладные и гладкие. Словно камешки.

   – Он приручил тебя. Настолько, что ты доверяешь ему. Делаешь всё, что он скажет. Доверяешь его рукам, его словам – всему. Тебе даже кажется, что ты действуешь самостоятельно и осознанно. Но всё это лишь его игра, его ложь. Едва он достигнет своей цели, он выбросит тебя из своей жизни.

   – Боже правый, с чего вы взяли, Айрина, что он мне в моей жизни так уж нужен? - сказала Рена.

   Немного невнятно – и не только оттого, что её держали за подбородок.

   Просто не так уж легко врать, когда припёрли к стенке. А что еще делать? Не драться же с инспектором? Рена подумала, что ей не особенно страшно – она в замешательстве. Потому что не знает, что делать. Будь на месте Хагганы парень, она бы нашлась быстрее.

   – С того, что он тебе внушил много всякого, – сказала Айрина. – И настолько глубоко, что в любой момент попользуется тобой, а потом вытрет о тебя ноги. И ты будешь страдать, отвыкать от него, словно пьяница от бутылки, искать с ним встречи. А он станет араном… и даже не посмотрит на тебя. И я прошу тебя, милая маленькая Рен: лучше тебе обратить внимание на тех, кто честен с тобой, кто не играет твоими чувствами и не пытается манипулировать твоей жизнью. Что ты намерена делать потом, когда твой раб получит вместо свободы заслуженный срок? Может быть, всё-таки пойдёшь служить в моём распоряжении?

   У Рены опять заболела шея. Теперь уже от едва сдерживаемого желания помотать головой. Ей вовсе не хотелось работать на Хаггану.

   – М… может быть и пойду, – сказала Рена. – Но для начала вам надо сделать так, чтобы Котт попался. Проще всего, мне кажется, убрать Эмиль. Он даже рассчитывает на то, чтобы вы куда-нибудь дели Эмиль.

   – Почему это? - быстро спросила инспектор.

   – Потому что тогда он повезёт вице-мэра сам, – сказала Рена.

   – И что это даст нам?

   – Его будет легче взять с поличным, – Рена всё-таки не сдержала улыбку, увидев, какую охотничью стойку сделала Хаггана. - Но, Айрин… можно вас спросить? Только ответьте мне правду.

   Если в первый раз ей показалось, что инспектор никак не отреагировала на «Айрин», то теперь было очевидно: Хаггана рада переходу на более неофициальный уровень отношений. Во всяком случае, она решила, что Рена всё-таки обдумала предложение работать в инспекции, когда «избавится от Котта».

   – Спрашивай, – разрешила Хаггана.

   – Вы-то сами меня не выкинете?

   – Рен!

   – Вот когда Деми поймаете, то не передумаете? Не свалите на меня ответственность за моего раба? В конце концов, он ведь на момент ареста будет не мужем араны, а моим рабом, и я сильно рискую, доверяя вам информацию о его махинациях. В конце концов я буду вам не нужна, когда вы изловите Котта, и вы меня запросто сможете арестовать!

   – Рен! Как вы можете! Я с самого начала просто беспокоюсь о тебе. О том, что у тебя нет никакой работы и ты под влиянием негодяя!

   Инспектор слабо улыбнулась. Улыбка вышла кривой и неуверенной. Как будто она сама ещё не решила, что делать с Реной сан Марной. Оставить так или поджарить и съесть? Все-таки она очень напоминала сказочного людоеда, разве что была женского пола.

   – Мне хочется вам верить, Айрин. Что ж… До встречи, – сказала ей Рена, чтобы хоть что-нибудь сказать. – Завтра. В девять часов утра Эмиль собирается подать машину к особняку вице-мэра.

   Айрина сан Хаггана кивнула и наконец-то вышла.

   Рена без сил плюхнулась в кресло и прерывисто вздохнула.

   Висящий почти точно напротив портрет арана Моосса смотрел так, словно сочувствовал, и Рена вяло махнула ему рукой.

   – Нет, вы видели, ваше аранство? – спросила она устало. – Она хочет, чтобы я поверила в её игру.

ГЛАВА 23

Белый «голубь», наверное, и в лучшие свои времена не выглядел таким шикарным. Теперь те араны, что ценили истинную старину, готовы были бы отдать за него немало денег. Деми в восхищении обошёл мобиль со всех сторон. Белоснежный, блестящий, с тонкой золотистой отделкой капота и дверей, с белыми обводами колёс, внутри он был обит вишнёвой кожей. И отделан золотыми деталями, делавшими вид машины безукоризненным и чуть кичливым. На этаком чуде должен ездить нувориш средней руки, активно пробивающий себе дорогу, зарабатывающий свой второй миллион не самыми честными путями и увлекающийся коллекционированием антиквариата. Деми моментально составил себе портрет этого воображаемого человека. Чего он хочет, как себя ведёт с разными социальными элементами, как подаёт себя женщинам, которым хочет понравиться… и как старается выпендриться перед аранами, втайне мечтая о титуле.

   Именно такой человек нужен маленькой скромной аране, которая оказалась в беде и вынуждена ютиться в совсем небольшом, но со вкусом обустроенном особняке, каких уже немало выросло на берегу водохранилища. Деми уже присмотрел среди объявлений именно такой особняк, уже звонил богачке, которая держала его, и уже договорился, что завтра посетит её с предложением, от которого нельзя отказаться. А дальше дело, конечно же, за Реной, которой и предстоит сыграть роль той самой взятой под крыло маленькой араной. Робкая и пугливая, словно лань, но в то же время – аристократка, настоящая аристократка!

   Так обрисовал себе и Рене план Деми сан Котт, ощущающий себя в шаге от торжества. Во-первых, когда всё получится, у него будет свобода. Во-вторых, он докажет бабушке и Микки…

   Тут сан Котт помрачнел. Он погладил руль мобиля, украшенный оплёткой из вишнёвой скрипучей кожи, и вылез из уютной кабины.

   – Благ тебе, значит, Сэмми, – в руках Деми, подобно сухим листьям с деревьев, зашуршали банкноты.

   Хозяин ремонтной мастерской проверил каждую.

   – Нельзя быть ни в чём уверенным, когда имеешь дело с тобой, Деми, - сказал он. – Помню, ты продал предыдущую ласточку на пятнадцать десяток дороже, а мне отдал только две сверху.

   – Да ведь уговор-то был…

   – Ты получил на пятнадцать дороже, - грустно улыбнулся Сэмми, - жулик ты этакий. И я имел право забрать семь с половиной, потому