— Это та девушка, что лежит в морге? Вообще-то похожа, — прокомментировал Рик.

— Время смерти не сходится, — покачал головой Джон. — Патологоанатом утверждает, что третья жертва умерла в районе полуночи.

— Ошибка в пределах возможного — особенно если учесть, что тело лежало на холоде.

Джон потер затылок.

— Ладно, допускаю.

Рик посмотрел на экран.

— Очевидно, 150 фунтов — это чтобы расплатиться с ней за секс. А потом она вытягивает из него еще и презервативы.

— Хотя уже взяла презервативы в «Кримсоне»?

Рик пожал плечами.

Выходя из комнаты, Джон досадливо щелкнул пальцами.

— Черт, забыли забрать кассету из «Новотеля». Администратор обещала оставить ее нам на ресепшне.

— Заскочу туда завтра утром. Ну что, по домам?

Джон взглянул на часы и только сейчас осознал, что уже поздняя ночь.

— Хорошая мысль.

Рик написал расписку об изъятии кассеты видеонаблюдения, и напарники вышли. Дверь за ними щелкнула.

Рик застегнул куртку.

— Я пешком. Мне отсюда пять минут до дома. А тебе, наверное, стоит дойти до станции Пиккадилли. Там стоянка такси.

Джон бросил оценивающий взгляд на проезжающие машины.

— Да ладно, я тут поймаю. Хорошо поработали. Давай, до завтра.

Они пожали друг другу руки, и Рик обронил:

— Спасибо, что выручил тогда, у «Кримсона».

Джон встретился с ним глазами.

— Был рад помочь.

Рик отпустил его руку и улыбнулся:

— Мне тоже так показалось.

Джон отвел глаза. Жаль, что Рик стал свидетелем драки. Даже себе самому стыдно было признаться, что перспектива применения силы его не пугала, а, наоборот, возбуждала и радовала. Но Джон ничего не мог с собой поделать — он испытывал это чувство всякий раз, когда гнев брал верх над рассудком.

Инспектор взглянул на дорогу, стараясь сосредоточиться мыслями на расследовании. Гордон Дин поворачивал направо, когда выезжал со стоянки. Центр города и «Новотель» были у него слева. А Дин поехал в противоположную сторону к круговому развороту на А57 и дальше к мотелю «Платинум инн» и Бельвью.

Но даже если Гордон Дин отвез девицу, которую они видели на записи, прямо в мотель, то все равно по времени она не может быть третьей жертвой.

Пока Джон переминался с ноги на ногу, в уголке сознания зашевелилось странное чувство тоски и тревоги, похожее на начало головной боли.

Бившийся между висков тяжелый шар вытащил Фиону из глубины беспамятства. Она не открывала глаз, прикидывая, исчезнет ли он сам собой, если удастся заснуть. Тем не менее сознание постепенно пробуждалось. Стал различим ровный гул проезжающих за окном машин, дал о себе знать стоявший в воздухе запах застарелого пота и перегара. Фиона чувствовала, что уже светло. Она попыталась перевернуться на спину, но ее руки что-то держало.

Фиона раскрыла глаза, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Глаза закрывала какая-то материя…

Фиону охватила паника. Она резко дернула головой, и тут материя соскользнула с ее лица. Взору предстал прикроватный столик, пустой, если не считать настольной лампы и квадратика фольги, разорванного почти пополам.

Фиона забилась, стараясь высвободиться, и обнаружила, что руки удерживает только простыня — та же, что накрывала лицо. Рядом кто-то храпел. Она снова посмотрела на разорванную фольгу. Это была обертка от презерватива. Сев и вытянув ноги, Фиона поняла, что недавно занималась сексом. Ее замутило. Обернувшись через плечо, она увидела коммивояжера, лежавшего лицом в подушку, в уголке его рта блестела слюна. Мередит? Мерсер? Коммивояжер спал, рядом стояла недопитая бутылка шампанского.

Фиона медленно огляделась. Она была в гостиничном номере, ее одежда валялась на полу рядом с кроватью. Осторожно выбравшись из постели, она подобрала вещи, прошла в ванную и заперла дверь. Фиона едва успела дойти до раковины, как ее вырвало едкой коричневой жидкостью, и тут же в ноздри ударил кислый приторный запах. Она отвернула краны, и в потоке воды, смывающем эту жижу, показались прожилки слизи. Ее снова стошнило.

Боль, пульсирующая в голове, волнами докатывалась до коренных зубов. Фиона налила в стакан воды и начала пить маленькими глоточками. Желудок спазматически сжался, однако вода осталась внутри. Навалилась ненависть к себе, неизменно следовавшая за запоями, как старый ржавый танкер за буксиром. Сейчас к ней примешивался и стыд. Захотелось свернуться комочком и заплакать. Только не здесь. Где угодно, только не здесь.

Она оделась, стараясь не наклонять голову, чтобы не усиливался стук в висках. Туалетные принадлежности коммивояжера лежали на полке над раковиной. Чувствуя себя воровкой, Фиона достала из несессера зубную пасту и выдавила немного на палец. Потом размазала ее по зубам и по всему рту. Язык невыносимо жгло — и ладно, так ей и надо.

Глядя на себя в зеркало, Фиона причесалась, стерла салфеткой комочки туши. Когда она выходила, дверь в ванную громко щелкнула. За углом, в комнате, послышался какой-то шорох, и она затаила дыхание.

— О Господи, ну и ночка! — простонал коммивояжер.

Фиона рванулась к двери и выбежала наружу. В конце концов отыскала лифт, прошла через холл и оказалась на улице. Щурясь от яркого солнечного света, огляделась. Портленд-стрит, дальше Пиккадилли-Гарденс и прямо напротив — автобусная станция. Цифровое табло показывало время — 8.43. На улице полно машин и чистых, умытых, спешащих на работу людей. Фиона обхватила руками живот и двинулась к автобусной станции, не отрывая взгляда от мостовой.

Пройдя метров тридцать, она заметила справа от себя бар, где познакомилась с коммивояжером; официанты за закрытыми дверями убирали со столов стаканы, многие наполовину полные.

На станции было полно автобусов: одни заезжали, чтобы высадить пассажиров, другие, уже пустые, выезжали. Двигатели подвывали на высоких оборотах, повсюду слышались гудки, воздух был наполнен дымом выхлопов. Стоя перед расписанием, Фиона с трудом пыталась сообразить, как же ей добраться до дома.

Полчаса спустя она выбралась из автобуса, со вздохом облегчения вставила ключ в замок входной двери и едва не прошла мимо небольшой стопки писем на свое имя.

С недобрым предчувствием, что это окажутся счета, Фиона открыла дверь в свою комнату, бросила нераспечатанные письма на кровать и сразу же отправилась на второй этаж, в душ. Потом, уже сидя в домашнем халате, взяла надписанный от руки конверт. В нем оказалась открытка из салона: все желали ей счастья в новом доме. Увидев подписи, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и даже на какой-то момент забыла о головной боли. Однако при виде оставшихся писем боль вернулась с утроенной силой. Это были квитанции за электричество, газ и воду. Предлагалось заплатить через «Дайрект дебит», за что сулили скидку в пять фунтов. Фиона кинула взгляд на свою сумку — ей едва хватило денег на билет до дома.