верится в то, что ты рассказала. Даже для меня, уроженца Мистбурга, это звучит, как какие-то сказки. Даже не могу себе представить, откуда мог взяться скорпион, хоть его появление и было, очевидно, очень своевременным. Ни одна защита не способна на подобное… Очень жду, когда у тебя получится меня провести на ту сторону, чтобы осмотреть место происшествия, попытаться со всем разобраться и, конечно, увидеть окна в другие миры своими глазами… Но, знаешь, пока повремени с переездом туда. Хотя бы одну ночь проведи в моей квартире. Одна. Я объясню, зачем это нужно. Мы должны всё-таки удостовериться, что я не ошибся в своих предположениях. Если враг магик действительно есть, то он, по моим расчётам, попытается до тебя добраться. А я буду в это время скрываться неподалёку и попробую его засечь. Есть у меня пара хитростей, как это можно сделать.

– Почему вы уверены, что он пойдёт в наступление?

– Потому что он перешёл к решительным действиям, когда снял чары с Вадима. Значит, если исчезновение чар – это всё-таки не случайное стечение обстоятельств, то ему уже плевать на скрытность. Что-то заставляет его торопиться, отбросив осторожность. Поэтому я думаю, что, узнав о том, что ты одна в квартире, он непременно захочет до тебя добраться. И тогда у нас появится шанс его засечь. Не волнуйся, до тебя он не доберётся. Мой дом – настоящая крепость. Там столько невидимых ловушек, что даже Шантар, окажись он внезапно в нашем мире, не смог бы тебя заполучить.

– Я могу охранять Глашу! – вставил свои пять копеек Цербер.

– Нет, малыш. Враг не засечёт мои ловушки, но твою могучую ауру он учует и начнёт осторожничать. А мне хотелось бы попытаться его вычислить.

На том и порешили.

После этого я по сложившейся в последние пару дней традиции решила попытаться провести Василия Петровича на ту сторону. Правда, сначала переместила туда Цербера и попросила берегиню сделать так, чтобы с улицы никто не видел то, что творится в магазине. Она коснулась моего лба и безмолвно заверила, что всё сделано.

В этот раз оборотень прошёл практически полностью. Мы с ним не смогли протащить только кисть руки. Зато он смог оглядеть новую обстановку магазина и познакомиться с берегиней. Всё это привело его в восторг, а особенно поразил сплетённый мной узор защиты. Он признался, что никак не мог поверить до конца в мой рассказ, но теперь у него точно не осталось сомнений, что я не то что не преувеличила, а даже приуменьшила детали.

– Завтра я наверняка пройду полностью, – сказал он. – И, наконец, увижу окна в другие миры своими глазами!

Глава 22

Цербер и вовсе попросил оставить его на стороне Мистбурга. Если раньше он всеми силами рвался прочь, то теперь всё изменилось. Он-то, кстати, немедленно посетил мою квартиру и налюбовался на вид из окон.

Я попросила берегиню заботиться о щенке и общаться с ним по возможности. Она заверила, что всё будет в порядке. Кстати, я разрешила ему погулять в других мирах, ещё раз уточнив у куклы, насколько это безопасно для него. Она заверила, что угроз нет. Он был в восторге, учитывая, что ему нечасто удавалось порезвиться на улице. В последние годы он вообще всё время был заперт в магазине, а выходить начал только недавно, да и то ненадолго. Хоть он и был магическим созданием, но всё равно имел чувства и живой ум. Выход в другие миры означал для него долгожданную свободу.

После этого, оставив счастливого малыша познавать новые территории (я всё равно взяла с него обещание, что он будет осторожен), мы с оборотнем отправились по своим делам. Сначала он порталом переместил меня в нашу с мамой и папой квартиру, чтобы я собрала необходимые вещи. Я управилась быстро, поскольку теперь, когда родители уехали, квартира оказывала на меня гнетущее впечатление и вгоняла в тоску.

После этого мы отправились осуществлять вторую часть нашего плана.

Оборотень снова активировал портал, и я с вещами мгновенно оказалась в просторной прихожей.

Мне и раньше приходилось бывать в квартире у Василия Петровича, и я всегда любила там находиться. Его квартира располагалась в престижной высотке, да ещё и под самой крышей. Вид на город из неё открывался умопомрачительный. Впрочем, после того, как я открыла окна в другие миры, моё мнение чуть изменилось.

На ремонт оборотень не скупился, так что внутренняя отделка тоже была на уровне. У Василия Петровича имелась гостевая комната, куда он меня и определил. Жаловаться было не на что – холодильник был забит деликатесами, на кровати свободно могло разместиться человек пять, ноги утопали в чудесном пушистом ковре, а в огромной ванной комнате хотелось зазимовать, но…

Но какой бы красивой ни была квартира и каким бы безупречным ни был ремонт, мне здорово не хотелось оставаться там одной!

К тому же моя собственная квартира, созданная берегиней, нравилась мне куда больше.

Но через это следовало пройти.

– Я сейчас уйду и не появлюсь до самого утра и утром, возможно, тоже. Мне лучше не звони, так как я затаюсь так, чтобы наш враг как можно дольше меня не засёк. Возможно, он как раз под утро и появится, специально выждав, чтобы убедиться, что тебя действительно никто не охраняет. Но ничего не бойся, в квартиру никто не проберётся. Никуда не уходи, пока я не приду и не скажу, что можно.

После этого он велел мне располагаться, как у себя дома, и… ушёл.

Квартира сразу показалась мне пустой, гулкой и жуткой.

Правда, погрузиться в это неприятное состояние полностью я не успела.

Стало чуть темнее и что-то тут же изменилось. Мне показалось, что воздух, уплотнившись, еле заметно гладит меня по коже.

Теперь квартира отнюдь не казалась мне пустой. Наоборот, появилось яркое до невозможности ощущение, что я здесь не одна.

При этом, что бы это ни было, казалось, что оно везде, наполняет буквально каждый сантиметр пространства. Я чувствовала взгляд, острый, пробирающий до мурашек. Он не пугал, но тревожил, вызывая какой-то смутный и будто бы знакомый отклик внутри.

Я переоделась в мягкий спортивный костюм, поужинала, хотя аппетита не было, и приняла душ, надеясь, что привычные домашние дела помогут мне успокоиться.

Это не помогло. Ощущение, что кто-то наблюдает за каждым моим шагом, жестом, движением и даже пристально следит за мимикой, будто исследуя, изучая меня и все мои реакции, никуда не исчезало.

Время от времени мне вновь чудились невесомые касания воздуха, от которых по телу проходила волна мурашек, откликаясь откуда-то изнутри эхом нездорового противоестественного возбуждения. Да что со мной творится?

Вязкая, томная атмосфера квартиры заставляла всё глубже погружаться в это странное состояние, тонуть