— Попозже попробую, объелся, — пожаловался Артем. — Вот ты знаешь, Алика, я не увидел в квартире самого главного…

— А чего ты не увидел, мой хороший? Здесь вроде все есть для удобного проживания…

— Я не увидел кровати, моя радость!

— Она на антресолях, и там очень уютно, давай покажу!

Алика стала подниматься по ступенькам, Артем — за ней. Они вдруг поняли, насколько соскучились друг по другу, их обоих охватила дрожь от близости, от того, что расставание закончилось и обещает превратиться в продолжительный и упоительный праздник.

Парень опустил Алику на ложе и стал покрывать ее лицо, руки мелкими жадными поцелуями.

* * *

Асмолов, как и обещал, быстро уговорил Владимира Тетевина приехать к Невельской домой. Режиссер прибыл к часу дня, Ирина его встретила в домашних лосинах и длинном джемпере, с мягкой улыбкой на лице. Слава богу, следы от скотча на руках прошли благодаря волшебной атяшевской мази. И опухоль на ранке под лейкопластырем на лбу уменьшилась.

— Вы извините, что нарушила ваши планы и пригласила 31 декабря к себе, но у меня стресс. — И брови Невельской сошлись у переносицы. — Хочется не то завалиться на диван и плакать, не то найти гадов, так унизивших меня, и выпороть кнутом.

— Рад вашему боевому настроению, Ира. Изменение места встречи случилось абсолютно в тему. Мне отсюда значительно ближе до «Мосфильма», я там буду встречать Новый год. Вы будете читать все? — Режиссер с сомнением тряхнул папкой. — Обычно актеры ограничиваются кратким содержанием и своей ролью…

— Разумеется, — не переставая улыбаться, отрезала Ирина. — Иначе будет нечего обсуждать.

Закрыв за Тетевиным дверь, Ирина девочкой проскакала обратно к себе в кабинет и, разложив папку с текстом на столе, принялась читать.

По сюжету главная героиня Мария Федоровна обладала необыкновенной энергетикой: она была лекарем, ведуньей и даже ясновидящей, способной найти убийцу, если видела жертву и место преступления…

Фильм начинался с того, что монахиню Марию как врача пригласили к юной девушке, смертельно раненной неизвестным мужчиной… Девушку спасти было невозможно. Мария, женщина сорока лет, необычайно праведная и красивая, пришла на место преступления и вдруг, словно на самом деле, увидела всю сцену убийства. Убийца — младший сын богатого саранского купца, на лето отправленный в Атяшево. Девушка сообщила ему о своей беременности, а он стал уговаривать изгнать плод. Завязался спор, девушка не уступала. Она хотела выйти замуж за купеческого сына, которого любила, хотела стать купчихой (а не поденщицей в лавке) и родить ребенка.

Рассказав об увиденном полиции, ясновидящая честно пре-дупредила: фактов вины нет. Но отец виновного чувствует, что это правда, и обвиняет сына. Тот сдается в участок, но быстро откупается…

Далее время словно поворачивается вспять и раскрывается личность самой Марии.

Она была единственной дочерью купца второй гильдии Федора Кореня. Родители души в девочке не чаяли. В их богатом доме, построенном на окраине Атяшево, тогда еще небольшом мордовском селе, Марию старались ограждать от любых неприятностей, под которыми подразумевались общение с «низкими» людьми, ведение купеческого хозяйства.

Зато в дом приглашали преподавателей. Девочка легко одолела грамоту, знала математику, умела музицировать и обладала хорошим голосом. С мамой, Евдокией Аминишной, Мария пела вечерами романсы и играла на фортепьяно. Днем женщины вышивали или ходили в батрачный барак, где нанявшиеся бабы в одной его половине готовили для дома и на продажу то ягоды-грибы, то капусту, а в другой солили и коптили говядину, свинину и баранину. В мясное отделение Мария старалась не ходить.

Отец нашел знаниям дочери особое применение — она стала вести часть его деловой переписки, а вскоре приняла в управление все его дела. Но одновременно у нее всегда было желание помочь людям. Она лечила хворых детишек или перевязывала рану грязному мужику.

Бывало, что Мария прощала бабе часть долга, уверенная, что та не сможет расплатиться, и предвидя гибель кормильца. Или могла вынести со склада с полдюжины тулупов и бесплатно раздать работникам. «Морозы через три дня начнутся лютые».

Родители были обеспокоены «блажью» дочери и хотели быстрее выдать ее замуж. Богатая и красивая невеста многих привлекала, несмотря на «странности».

— Я, папенька, насмотрелась в нашем дому других купцов и их домочадцев — милые люди. — Мария скромно улыбалась. — А в лавке да в разговорах с работниками они звери.

И девушка отвечала отказом многочисленным женихам.

Влюбилась она тоже странно. Увидела в Саранске на ярмарке, куда они с отцом приехали проверять свои лавки, высокого и сильного красавца, помогавшего разгружать с повозок тяжелые туши. Он не матерился, не балагурил, не кричал вслед проходящим мимо девицам и молодкам зазывные слова. При перезвоне на куполах церквей останавливал работу и крестился.

И девушка из богатой семьи, образованная, послушная и набожная, тихо заявила родителям: «Пойду только за Ивана». И они знали: она не уступит.

Свадьбу сыграли не в Саранске, а в Атяшево, стыдясь нового родства. Фамилию менять не пришлось, Иван согласился стать Коренем.

Только три года счастья было им отведено. Вскоре мужа убили завистники… Вдова была безутешна, не снимала вдовьи одежды пять лет, а потом решила, что замуж больше не выйдет, а построит приют для бедных и будет помогать сирым и беззащитным в память о любимом супруге.

Родители с Марией не спорили, радовались, что на их воспитании остались хотя бы внуки — Дашенька и Роман.

Завистники пытались разорить Кореней, поджигали поля и дом, но Мария всегда знала, кто преступник и как предупредить беду. Постепенно ее стали бояться и нарекли ведьмой, но это не смущало женщину, она продолжала ухаживать за больными, учить детей грамоте…

Ее, наверное, лет через десять после смерти причислили бы к лику святых, но грянула Октябрьская революция. Дом Кореней сожгли, а школа осталась…

Вот такой сценарий.

* * *

Молодые люди, с такой страстью предававшиеся любви, заснули одновременно среди бела дня. Молодость и влюбленность — отличное сочетание, которое никогда не даст загрустить или отчаяться. Спали Алика с Артемом тесно обнявшись, с блаженными улыбками на лицах.

Девушка открыла глаза первой — она почувствовала рядом ровное дыхание Артема, сердце вновь забилось учащенно. «Это абсолютное счастье», — подумала она… Парень зашевелился, поцеловал Алику в макушку и сказал:

— Слушай, бэби, давай чаю выпьем? А? И еще я все-таки хотел бы поговорить.

— Чаю — с удовольствием, — ответила Алика, хотя появившееся обращение «бэби» ее слегка покоробило.

Она натянула на себя домашние джинсы, футболку, надела шлепанцы и стала спускаться, чтобы прибрать все после застолья.