– И вы должны заставить этих ваших болванов вести себя потише! – Ван де Вельде презрительно махнул рукой в сторону тяжело раненных матросов. – Их непристойные вопли пугают и оскорбляют мою жену!

Пациент с последним стоном обмяк и затих.

Сэр Фрэнсис мрачно приподнял шляпу, глядя на Катинку:

– Мадам, вы можете не сомневаться в том, что мы учитываем вашу чувствительность. И похоже, этот грубиян предпочел умереть, лишь бы не оскорблять вас и далее, – и продолжил жестким и злым тоном: – Но может быть, вместо того чтобы скулить и позволять себе капризы, вы помогли бы мастеру Неду и занялись ранеными?

Ван де Вельде выпрямился во весь рост, услышав такое, и бешено уставился на сэра Фрэнсиса.

– Минхеер, вы оскорбили мою жену! Да как вы посмели предположить, что она может вести себя как служанка этих грубых крестьян?

– Я приношу извинения вашей леди, но полагаю, что если у нее нет каких-то других причин для пребывания здесь, кроме как украшать собой пейзаж, то вам лучше отвести ее назад в ваш домик и держать там. А здесь почти наверняка будут и другие неприятные картины и звуки, испытывающие ее терпение.

Сэр Фрэнсис кивком приказал Хэлу следовать за собой и повернулся спиной к губернатору.

Они с сыном бок о бок пошли к берегу, мимо матросов, зашивавших тела убитых в парусиновые саваны, и тех, кто уже копал для них могилы. В такую жару хоронить убитых следовало в тот же день.

Хэл сосчитал покрытые парусиной тела.

– Наших здесь только двенадцать, – сообщил ему отец. – Остальные семь – с «Чайки», их вынесло на берег. И еще восьмерых мы захватили в плен. Я как раз хочу с ними разобраться.

Пленники со связанными за спиной руками сидели под охраной на берегу. Подойдя к ним, сэр Фрэнсис сказал достаточно громко, чтобы его услышали все:

– Мистер Кортни, пусть ваши люди подготовят восемь петель вон на том дереве. – Он показал на широко раскинутые ветви огромного дикого инжира. – Мы добавим ему несколько новых фруктов.

И сэр Фрэнсис усмехнулся так жутко, что Хэл вздрогнул.

Восемь пленных матросов в ужасе взвыли:

– Не надо нас вешать, сэр! Нам ведь его лордство приказал! Мы просто делали то, что велено!

Сэр Фрэнсис не обратил на них внимания:

– Подготовьте все, мистер Кортни.

На мгновение Хэл заколебался. Он пришел в смятение при мысли о том, чтобы совершить подобную хладнокровную казнь, но потом увидел выражение отцовского лица и поспешил повиноваться.

Очень быстро через крепкие ветви дерева были перекинуты веревки с петлями на концах. Несколько матросов с «Решительного» стояли наготове, чтобы вздернуть пленных.

Одного за другим матросов с «Чайки» подтащили к болтавшимся в воздухе веревкам, все так же со связанными за спиной руками, и набросили петли им на шеи. По приказу отца Хэл прошел вдоль ряда осужденных, поправляя петли так, чтобы узел каждой находился строго за затылком.

Потом он, побледневший, снова повернулся к отцу, испытывая сильную тошноту. И коснулся лба.

– Все готово к казни, сэр.

Сэр Фрэнсис отвернулся от приговоренных и тихо произнес, почти не разжимая губ:

– Проси о том, чтобы сохранить им жизнь.

– Сэр?.. – Хэл совершенно растерялся.

– Чтоб тебе… – Голос сэра Фрэнсиса изменился. – Умоляй меня пощадить их!

– Прошу прощения, сэр, но нельзя ли пощадить этих людей? – громко заговорил Хэл.

– Эти мерзавцы не заслужили ничего, кроме веревки! – рыкнул сэр Фрэнсис. – И я хочу видеть, как они спляшут дьявольскую джигу!

– Но, сэр, они ведь просто исполняли приказ своего капитана! – Хэл обрадовался роли адвоката. – Нельзя ли дать им шанс?

Головы восьмерых, охваченные петлями, кивали, соглашаясь с доводами Хэла. Выглядели они жалкими, но в их глазах вспыхнули слабые огоньки надежды.

Сэр Фрэнсис потер подбородок.

– Не знаю, не знаю… – На его лице все еще изображалась ярость. – И что мне с ними делать? Прогнать в лес, чтобы их там сожрали дикие звери и каннибалы? Нет, куда более милосердно просто повесить их.

– Но вы могли бы взять с них клятву служить на вашем корабле, сэр, вместо потерянных матросов, – продолжал умолять Хэл.

Сэр Фрэнсис посмотрел на него с еще большим сомнением:

– Да они ведь не станут клясться в преданности, разве не так?

Он пристально посмотрел на приговоренных. Если бы их не удерживали петли, они бы мгновенно рухнули на колени.

– Мы будем честно служить вам, сэр! Молодой джентльмен прав, сэр! Вы не найдете более преданных вам людей, чем мы, сэр!

– Принесите из моей хижины Библию, – прорычал сэр Фрэнсис.

И вот все восемь матросов с петлями на шеях поклялись служить ему верой и правдой.

Большой Дэниел освободил их и увел, а сэр Фрэнсис с удовлетворением проводил их взглядом.

– Восемь отличных экземпляров на замену нашим потерям, – негромко произнес он. – А нам понадобится каждая пара рук, какие только мы сможем найти, если мы хотим подготовить «Решительный» к выходу в море до конца этого месяца.

Он посмотрел на лагуну, туда, где начинался пролив.

– И только милостивый Господь знает, какие еще гости могут пожаловать, пока мы здесь стоим.

Он снова повернулся к Хэлу:

– Осталось разобраться с теми пьяницами, которые налакались присланного Буззардом рома. Как ты думаешь, Хэл, стоит их высечь?

– Подходящее ли сейчас время, чтобы выводить из строя половину команды, отец? А после порки «кошкой» пользы от них не будет. И если Буззард вернется до того, как мы будем готовы к выходу в море, то они и драться не смогут, если половину мяса содрать с их костей.

– Значит, ты предлагаешь оставить их без наказания? – холодно спросил сэр Фрэнсис, чуть придвинувшись к Хэлу.

– А почему не лишить их доли добычи со «Стандвастигхейда» и не отдать это другим, тем, кто честно дрался?

Сэр Фрэнсис мгновение-другое молча смотрел на сына, потом мрачновато улыбнулся:

– Соломоново решение! Пустые кошельки причинят им куда больше страданий, чем боль в спине, и это добавит гульден-другой к нашей собственной доле.

Ангус Кокрейн, граф Камбр, поднялся на седловину горного перевала примерно в тысяче футов над берегом, на который он сошел с «Чайки». С ним были боцман и двое матросов. Все имели при себе мушкеты и абордажные сабли. Один из мужчин нес на плече бочонок с питьевой водой, потому что африканское солнце очень быстро высасывало влагу из человеческого тела.

Им понадобилась половина утра, чтобы добраться до этого наблюдательного пункта, хорошо знакомого Камбру. Шли они сюда по узким тропам вдоль крутых склонов ущелий. Камбр уже не раз бывал на этом перевале. Впервые его привел сюда дикарь, взятый в плен на берегу.