– Какие именно у тебя планы, Люси?

– Да, – вмешался Джо, наклоняясь вперед. – Что ты намерена делать? Сколько оставил Фрэнк?

Эдвард задержал дыхание. Неужели Джо начисто лишен благопристойности, уважения к духовенству, чтобы задавать столь бестактные вопросы?

Поморщившись от этих слов, Люси мучительно покраснела. Все же она понимала, что должна, не дрогнув, выдержать этот допрос – ведь Джо не хотел обидеть ее.

– Не знаю, – тихо ответила она. – Надо еще кое-что оплатить. – (Она сама предложила Боуи компенсировать потерю шлюпки.) – Но когда все будет улажено, останется… останется больше сотни фунтов.

При ее словах у Джо отвисла челюсть, потом он издал долгий свист и откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок. У Эдварда был тоже несколько ошарашенный вид.

– Фрэнк только начал делать успехи, – пояснила Люси тихим, напряженным голосом.

Чуть смутившись, она переводила взгляд с одного на другого. На ее щеках все еще рдели пятна румянца.

– Он не был застрахован? – выпалил Джо.

Она покачала головой – можно подумать, Фрэнк позаботился бы о страховке!

– Ну это немного, – размеренно произнес Эдвард. – Да, совсем немного.

– Вздор! – презрительно воскликнул Джо, звеня мелочью в кармане брюк. – Это ничто, ерунда. Меньше, чем ничего. Не знаю, о чем, во имя Бога, думал Фрэнк, но это чистое самоубийство – оставить жену и ребенка с сотней фунтов. Попроси он меня, я дал бы ему возможность заработать, но он был из тех, кто и не взглянет в твою сторону, не попросит об услуге даже самого папу римского.

– Говорю вам, Фрэнк был успешен в бизнесе, – сказала Люси, чувствуя комок в горле.

– Знаю, знаю. И слова не скажу против моего бедного покойного брата. – Он взглянул на Люси. – Но это не меняет дела, совсем не меняет. – Тут ему в голову пришла неожиданная мысль, и он отрывисто спросил: – А твой-то брат собирается тебе помогать?

Глаза Люси, по-прежнему влажные, затуманились от тона, каким были сказаны эти слова.

– Я не намерена просить его о помощи – ни его, ни кого-то другого, раз уж на то пошло, – медленно процедила она.

Ей вдруг вспомнилось холодное, бесстрастное выражение лица Ричарда на похоронах. У нее в ушах снова прозвучали его сдержанные слова соболезнования:

– Знаешь, я глубоко опечален тем, что случилось. Ева… Ева очень расстроена.

Несмотря на то что Ричард разговаривал с сестрой участливо, его расспросы о ее положении были весьма осторожны. Он дал ей ясно понять, что ее интересы в будущем должны защищать только родственники Фрэнка. Что до него, он подчеркивал обязательства, тяжким грузом лежащие на его плечах. В таком отношении к ней не было ничего удивительного.

– У меня есть определенная доля независимости, Ричард, – ответила она тогда, – и я хочу сохранить ее. Тогда я никому не буду обязана.

Он молча кивнул, мысленно соглашаясь с этим доводом и выражая свое одобрение такому проявлению гордости Мюрреев. Сейчас, глядя на Джо, Люси спокойно добавила:

– У моего брата есть долг перед собственной семьей. Ему и так хватает забот, и незачем мне ему докучать.

Эдвард беспокойно зашевелился. Все это время он размышлял и теперь почувствовал, что пора вступить в беседу.

– Наверняка найдется какой-то выход, – сказал он. – Нет нужды беспокоиться. Господь очень добр. У тебя в жизни непременно произойдет что-нибудь хорошее, Люси.

Он понимал, что предлагать ей снова выйти замуж было бы весьма дурным тоном, но в глубине души подразумевал именно это.

– Тогда расскажи нам, что ты собираешься делать, – лукаво поинтересовался Джо, который все время исподтишка наблюдал за Люси.

– Я наверняка смогу работать, – ответила она.

– Работать? – недоверчиво повторил он.

– А почему бы и нет? – с вызовом спросила она. – Нельзя же весь день бить баклуши.

Братья изумленно переглянулись. Век был не тот, когда женщины могли свободно работать, разве что на самой незначительной должности. И у нее не было квалификации. Продавщица в магазине? Что-то вроде работы по дому? Эдварду показалось это немыслимым, и он с сомнением спросил:

– У тебя на уме что-то определенное?

– Да, – ответила она, стараясь унять дрожь в голосе. – У меня есть шанс продолжить работу Фрэнка, я спрашивала мистера Леннокса. И он обещал дать мне такую возможность.

Это было правдой. Столкнувшись с необходимостью противостоять своему горю, подумать о будущем и обеспечить сына, она поговорила с Ленноксом. И он в конце концов согласился испытать ее.

– Он никогда не пойдет на это, – с недоверчивым видом вмешался Джо. – Нет, ей-богу, никогда.

– Почему бы и нет? – Эдвард сморщил губы и соединил кончики пальцев. – И работа, в общем-то, подходящая для женщин… да.

Джо ничего не сказал, и на миг воцарилась тишина.

– Ты не сможешь этим заниматься, – наконец вынес вердикт Джо.

По какой-то причине его, казалось, огорчало ее намерение. Но она не ответила, и он опять замолчал.

– А как же Питер? – вдруг воскликнул Эдвард. – Тебя целый день не будет дома, а иногда ты будешь задерживаться допоздна.

При этих словах Джо немного расслабился и хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Да, тебе придется отдать мальчика в школу, – сказал он, – и я помогу тебе с этим. Мы определим его в колледж братства в Лафтауне. Там учился мой мальчик – прекрасное место, даже испанцы есть. Я лично знаком с братом Джоном Джейкобом, в прошлом году он был на спортивных состязаниях клуба «Грин». Одной рукой обхватывает и поднимает футбольный мяч – такой здоровяк этот Дж. Дж.! Здоровый как конь! Конечно, я помогу тебе с Питером.

Насупившись, Люси посмотрела на Джо. Она питала смутную надежду, что тот примет участие в будущем мальчика, поскольку была недовольна школой, которую он посещал. И все-таки: неужели она потеряет и сына тоже?

– Хорошая школа, – рассудительно согласился Эдвард. – Они – эти братья, – конечно, не посвящены в духовный сан, но все же школа вполне сносная.

– А-а! Прекрасное место, говорю тебе, – коротко вмешался Джо. – Закалило моего Барни, это точно. И предоставь оплату мне.

Эдвард поднял бровь, но воздержался от дальнейших комментариев. Он чувствовал, что принято какое-то определенное решение, что преодолены неудобные помехи, связанные с будущим. Он не выносил беспокойства. Эдвард был справедливым и поступал по совести, тем не менее питал отвращение к любым случайностям, угрожавшим его душевному спокойствию. Он терпимо относился к Люси и всецело полагался на то, что Всевышний укажет ей верный путь.

Продолжая с нежностью обнимать сына, Люси молча взглянула на Джо.

– Ну что ж, – в конце концов сказал он, – мы кое о чем договорились. Питер будет учиться в Лафтауне, и я оплачу учебу. – Он вновь бросил на Люси лукавый взгляд. – А ты… узнаешь, нравится ли тебе путешествовать. Тебе это скоро наскучит. – Он выдержал многозначительную паузу. – Гляну-ка на часы. – Он достал свои большие золотые часы и прищурил глазки-бусинки. – Боже правый, мне пора выходить, а иначе опоздаю на поезд.