Машина — моя собственная, на этот раз экономичный «фольксваген», обитающий круглый год в Сан-Эсташ, а не одна из взятых напрокат моделей, упомянутых мною ранее, — была заранее припаркована в недосягаемой для слуха сотне ярдов от спальни молодоженов. Я завел мотор с первого раза и поехал, подпрыгивая на ухабах небетонированной дороги, к шоссе и только там рванул на всех парах к холмам Люберона. На сиденье рядом со мной лежала плетеная корзина, мое шерлок-холмсовское увеличительное стекло (почти никогда не используемое за практически полным отсутствием необходимости) и экземпляр «Champignons de nos pays»[285]Анри Романези (и с ним та же история, хотя я также держу дома все шесть томов «Champignons du Nord et du Midi»[286]Андре Маршала).

Тот, кто будет внимательно читать мой рассказ, то заметит, что я воздерживаюсь от точных географических указаний. Прошу прощения, но мы, грибники-любители, особенно грибники-любители с кулинарными склонностями, ревностно оберегаем наши любимые островки земли. Ага, вот несколько обещающих хороший урожай cèpes[287]буков, а вот стриженая придорожная полянка, усыпанная чернильными навозниками, за ней — заросли крапивы, известные тем, что там скрываются впечатляющие экземпляры Langermania gigantea, или гигантского дождевика, а где-то неподалеку еще есть луг, обильно удобренный коровьими экскрементами, что создает благоприятные условия для отвратительного на вкус, но популярного в последнее время галлюциногена Psilocibe semilanceata, носящего очень подходящее ему английское название Фригийский Колпак.[288](Это, кстати, вопреки встречающемуся иногда заблуждению, совсем не тот галлюциноген, который используют пресловутые шаманы в Сибири и на Крайнем Севере, — Amanita muscaria, мухомор, поглощаемый через посредство мочи северного оленя или человека и чаще всего популярно изображаемый в виде поганки с красной в белую крапинку шляпкой, служащей удобным сиденьем для опустившихся на мгновение отдохнуть эльфа или феи. Шаманы называют его wapag, по имени тела магического существа, вселяющегося в этот гриб, с тем чтобы передавать тайны из мира духов.) Мы, грибники, племя скрытное и осторожное, и именно в силу укоренившейся привычки я ограничиваю свой рассказ о месте моих трудов описанием: местечко где-то на юге Франции. И вот, кстати, подтверждение того, насколько осторожность необходима: первый же встреченный мной автомобиль принадлежал месье Роберу, местному школьному учителю и заядлому грибнику, чьей особой страстью, как он однажды признался мне, когда мы столкнулись у палатки мадам Коттисон, был cépe.[289]Его «ситроен» двигался, что интересно и наводит на размышления, в противоположном направлении. Когда наши автомобили сблизились, мы оба, учитель и я, подняли руки в осторожном братском приветствии.

Чрезвычайно интересно отметить, насколько отличаются такие экспедиции в Провансе и в Норфолке. Отчасти это связано с одеждой: мое укутанное и увенчанное шерстяной шапочкой осеннее-восточно-английское «я» не имеет ничего общего с моим одетым в льняную рубаху méridionale[290]alter ego.[291]В Англии я — чудак, противоестественным образом ставящий под угрозу собственное здоровье; во Франции я — разумный человек, рационально извлекающий максимальную пользу из природных богатств, получая при этом удовольствие, да еще и сэкономив заодно несколько франков. Воздух в Провансе (когда не дует мистраль, конечно, так как этот феномен делает поход за грибами, более того саму мысль о нем невозможными) напоен запахом ароматных трав, garrigue.[292]В Норфолке, порой, перед тем как окунуться в глубокую тишину английского леса, мне чудится, что я улавливаю тончайший намек на запах моря. Вообразите себе, пожалуйста, здесь пассаж, пробуждающий сравнительные воспоминания о походах за грибами в разных частях Европы, с большим количеством свежих метафор и любопытных фактов.

Я припарковал машину на боковой полосе, рядом с разрешенным местом для пикника — километрах в десяти от дома, в холмистой местности (хотя и не слишком холмистой). Прихватив корзину и нож и оставив все остальные принадлежности (так как это был поход с конкретной целью, а не общая научная экспедиция; он больше походил на путешествие капитана-пирата, чем исследователя), я смело направился вверх по склону. Мое дыхание было неровным. Едва заметная тропинка вилась вверх по каменистому склону, через островки хвойных деревьев к роще средиземноморских дубов и буков, которую не было видно с дороги. Чуть позже, осенью, она станет популярным местом la chasse,[293]особенно — истребления тех певчих птиц, из которых получается такой удручающе-скудный обед. Но сейчас весь пейзаж был в моем распоряжении. Вдали, на вершине холма, виднелся город…

Прогулка заняла двадцать минут. В собирании грибов приятно сочетаются активные действия и размышления: с одной стороны — свежий воздух, исполненное смутной надежды ранее утро, пешая прогулка, неожиданные наклоны и приседания; с другой — умственная активность, необходимая также для идентификации того, что военная стратегия — один из тех эвфемизмов, что зачастую кажутся еще более кровавыми, чем сами термины, ими замещаемые, — называет «взятием цели». Эту атмосферу сбора грибов с фальшивой веселостью описал Лев Толстой в «Анне Карениной». В действительности это занятие требует тревожной сосредоточенности на собственных действиях, твердого намерения вернуться домой с грибом или на грибе, готовности плыть по течению, безмолвной смеси скуки и тревоги, знакомой охотникам и психоаналитикам. Приходится столько смотреть себе под ноги, что может закружиться голова, когда наконец отрываешь взгляд от земли и понимаешь, где ты и кто ты. Забавно, но в этот раз я тут же набрел на семейку здоровеньких cèpes под первыми же двумя деревьями, которые я осмотрел, — дела у месье Робера шли бы очень и очень неплохо, найди он хоть что-нибудь в этом роде. Я насладился одной из приятных составляющих грибничества — коротким восторженным ощущением тайного торжества. В иной день, отправившись на прогулку с иными целями, я был бы очень рад обнаружить, что моя миссия так быстро пришла к завершению. (Я мог бы даже разделить часть моей добычи с Пьером и Жаном-Люком). Но не сегодня. Я поспешил дальше. Рядом с семейкой боровиков я нашел выводок Entoloma sinuatum, ядовитого двойника луговых грибов, известного как Le Grand Empoisonneur de la Côte d'Or.[294]Этот гриб не часто увидишь в Великобритании. И снова я поспешил дальше.