покинул руку своего хозяина. С тем чтобы до половины войти в изрядно разлохмаченную предыдущими встречами мишень на стене. Глядя, как Александр Яковлевич задумчиво переводит взгляд с офицерской шашки на саблю, а потом и обратно, тайная зрительница предвкушающе пошевелилась, устраиваясь поудобнее на узкой и твердой перекладине. Эта часть занятий ей нравилась больше всего, уступая разве что дружеским поединкам хозяина со своим другом Долгиным. К ее большому огорчению, в основном они проходили на кулачках да ножах, а длинными клинками мужчины предпочитали звенеть исключительно на свежем воздухе.

Ш-ших… С-ших-с-ших…

В сильных руках мужчины сабля мгновенно ожила, пробуждаясь от долгого сна. Заиграла на свету, изгибаясь и очеркивая хозяйскую фигуру всполохами полированного булата, ласкаясь и довольно шипя рассекаемым воздухом. Попробовала на вкус остатки пеньковых канатов, немножко поработала с лозой, увязанной в нетолстые пучки, – и опять закружилась-завертелась вокруг князя преданной стальной змеей, готовой укусить своим лезвием-острием любого, кто только попадется ей на зуб.

Глядя на то, как князь «выгуливает» свою саблю, Наталья в который раз позабыла обо всем на свете, не в силах оторвать взгляда от гибкой мужской фигуры. А уж какие картины и сравнения время от времени приходили ей на ум! Скромные, почти что невинные девичьи мечты… От которых у нее как-то само собой залило предательским багрянцем и шею, и щечки, и даже кончики ушей. Словно услышав все, о чем мечтала его горничная, мужчина в зале резко остановился и уставился под потолок – аккурат туда, где виднелась ажурная гипсовая решетка. Постоял так секунду-другую, задумчиво встряхнул головой и, положив изогнутый булат на плечо, пошел к оружейной стойке, а Наташа, сбросив с себя накатившее от испуга оцепенение, торопливо «ссыпалась» вниз по лесенке. Прижалась пылающим от внутреннего жара ушком к филенке, напряженно прислушалась – нет ли кого в коридоре? И с деловитым видом покинула свое убежище, тут же торопливо зашагав прочь от чуланчика и всех, кто мог им заинтересоваться. На хорошеньком личике привычная полуулыбка, в руках небольшая щеточка для смахивания пыли, очень кстати подвернувшаяся на глаза. А в голове – один-единственный вопрос. Неужели хозяин ее заметил?

– Дмитрий Сергеевич, вы не находите, что их разговор несколько… э-э-э… подзатянулся?

Второй из ассистентов Попова в ответ на этот вопрос-утверждение лишь коротко пожал плечами и опять затянулся папиросой. Уже третьей по счету, между прочим. В отличие от своего молодого коллеги, капитан Троицкий никуда не торопился, никогда не нервничал и вообще был крайне флегматичной личностью. Как следствие этого, отставной военный подчас замечал что-то такое, что ускользало от внимания студента-выпускника Рыбкина. Собственно, именно поэтому они так плодотворно работали в паре – просто один из них прекрасно дополнял другого. Вот и теперь Дмитрий Сергеевич интересовался не столько происходящим за закрытыми дверями разговором, сколько спутником князя Агренева. Ведь недаром умные люди говорили: скажи мне, кто тебя окружает, и я скажу, кто ты.

– Терпение – одно из качеств, присущих настоящему ученому, Петр Николаевич.

Рыбкин мученически вздохнул, закатив перед этим глаза. Как можно терять столь драгоценное время? Ведь жизнь столь коротка, а успеть надо так много!

– Хорошо, подождем.

Аккуратно загасив и спрятав в карманную пепельницу опустевшую папиросную гильзу, Троицкий опять скосил глаза на человека, которого он видел уже третий раз подряд и неизменно в компании молодого аристократа. И чем дольше он глядел и размышлял, тем больше ему не нравились собственные догадки и предположения. А своей интуиции он привык доверять, ибо она пару-тройку раз и в самом деле избавляла его от весьма нешуточных неприятностей. В данный же момент эта дама прямо-таки вопила в полный голос о том, что спутник князя очень опасен. Все его ленивые движения, скука на лице и демонстративное отсутствие интереса к чему-либо вокруг были всего лишь ширмой. Глаза! Вот что выдавало в безымянном господине человека, способного лишить жизни быстро и просто, буде ему только поступит соответствующий приказ. И ошибиться в этом было очень сложно – отставной офицер не раз видел людей с похожими глазами. Такие были у опытных казаков-пластунов – хоть империя ни с кем официально и не воевала, кое-какие недоразумения на Кавказе или в Туркестане приключались с завидной и очень неприятной регулярностью. Или у некоторых практикующих хирургов – те тоже были знакомы с госпожой Смертью не понаслышке, имея небольшое личное кладбище в десяток-другой пациентов. К сожалению, не всем хватает сил и здоровья пережить квалифицированную врачебную помощь (заключающуюся, например, в простейшей операции), и некоторые отдают душу богу прямо под скальпелем.

В любом случае, кем бы ни был этот господин с явно военной выправкой, его наличие рядом с титулованным и богатым аристократом давало повод к очень нехорошим предположениям. К тому же князь Агренев явно пребывал в весьма скверном расположении духа. А ведь молодости свойственны нетерпимость к ошибкам и резкие суждения! Как, впрочем, и скорые решения. После которых один студент, один отставной капитан и их научный руководитель вполне могут оказаться, фигурально выражаясь, у разбитого корыта. А вот это Троицкому сильно не нравилось. Очень сильно.

– Идут.

Нетерпеливый студент первый заметил, как отошел в сторону молчаливый страж двери, пропуская вначале его сиятельство, а потом и Попова. На последнего было страшно смотреть – еще утром жизнерадостный, с энергичными движениями и громогласной речью, теперь он походил на столетнего старика, шаркающего ногами из последних сил. Непонятная бледность на лице, проступившие морщины и разом постаревшие глаза… По всему выходило, что разговор с работодателем для Александра Степановича вышел и непростой, и неприятный. Как оказалось, вдобавок он еще и не закончился.

– Господа, не могли бы вы составить нам компанию? Благодарю. Итак, позвольте, я вам объясню, чем именно вы занимаетесь под руководством господина Попова.

Ассистенты последнего недоуменно переглянулись – они и так это прекрасно знали. Но спорить или уточнять все же не рискнули, так как приветливая улыбка князя ощутимо давила, делая невозможными любые возражения.

– Все вы знаете Генриха Герца, вернее его передатчик. Не так ли? В свою очередь, ваш научный руководитель работает над уверенным приемом его сигналов, параллельно увеличивая дальность передачи, а вы ему помогаете, в меру своих сил. Успешное завершение исследований приведет к созданию нового вида связи. Без проводов, с возможностью установки на движущихся объектах… Петр Николаевич!

Младший по возрасту ассистент непроизвольно вздрогнул.

– Как вы считаете, подобная связь найдет себе применение?

– Несомненно, ваше сиятельство; самое широкое.

– А будут ли довольны телеграфные компании появлением такого сильного конкурента?

– ?..

– Кстати, господа из «Сименс и Гальске» или «Эрикссона» еще не интересовались вашими успехами? Странно.

Попов, и без