– Вероника, я все поняла, хватит мне быть больной размазней, пора браться за дело. Смерти я не боюсь, но скажу по секрету, что умирать совсем не хочется, – и Софья Павловна засмеялась и сразу стала похожа на мисс Марпл.

– Софья Павловна, а теперь «на десерт» я хочу сообщить вам новость. Я нашла папку.

– Так что же ты молчала до сих пор? Где она? Дай посмотреть. Я хочу удостовериться, что это именно то, о чем говорила Зиночка.

– Папки здесь нет, но я отдала ее в надежные руки. Когда взорвался дом, мы на улице остались почти голышом, но вот папку я вынести успела и еще шкатулку. Когда нас забирали в больницу, я все это отдала нашему соседу, Семену Степановичу. И Дуська с Зайкой пока у него живут.

– Ну и что? Что там, в этой папке? – нетерпеливо спросила старуха.

– Вы были правы, там документ, который может стать атомной бомбой для теперешних хозяев фирмы, если его отнести, куда положено. Ничего, вот выйду отсюда и сразу займусь этим в первую очередь. Софья Павловна, скажите, что вам принести покушать, здесь так отвратительно кормят.

– Спасибо, деточка, мне бывшие ученики, по-моему, целый гастроном сюда перетащили, так что ничего не нужно.

– Ну, вот и хорошо. Пойду побыстрее в палату. Может, Юля получше разглядела эту «медсестру»?

– Какой ты еще, по сути, ребенок, Вероника. Такое впечатление, что ты не понимаешь серьезности ситуации. Я еще раз повторяю, здесь замешаны деньги, и очень большие, поэтому эти люди так и паникуют. Они стараются убрать всех, кто может знать о наличии копии документа. И в то же время они ничего не знают точно. Только то, что ты влезла в это дело и что-то разнюхиваешь. Будь, пожалуйста, осторожна, девочка.

– А почему вы решили, что это копия документа, а не оригинал? – удивленно спросила Вероника.

Софья Павловна как-то странно посмотрела на нее и спокойно ответила:

– Потому что оригинал обычно хранят совершенно в другом месте, а не дома. Ты поняла, что я тебе говорю? Будь, пожалуйста, осторожна.

– Хорошо, буду, – поклялась Вероника. – Ладно, Софья Павловна, мне уже пора. Я еще вечерком забегу.

Вероника отвела старуху обратно в палату и побежала к лестнице, а та, провожая ее взглядом, качала головой и шептала:

– Ребенок, совсем ребенок, играет в детектива, как маленькие девочки в куклы. Видно, бережет ее бог, а может, дьявол. Не ровен час…

Юлька, увидев подругу, тут же понеслась, как лошадь по пастбищу:

– Где тебя носит столько времени? Вылетела из палаты, точно тебе пятки скипидаром смазали, ни слова не сказала. Что я должна думать?

– Не верещи, я же тебе говорила, что хочу навестить Софью Павловну, вот и навестила.

– А что это у тебя в руках? Никак туфли отхватила? Интересно только, почему она одна? Второй твоего размера не было? – рассмеялась Юлька.

Вероника посмотрела на туфлю, которую так и не выпускала из рук, и швырнула ее под кровать.

– Золушка потеряла, только вместо принца там оказалась я. Вот теперь расстроится, ужас, – притворно вздохнула Вероника.

– Ты, моя дорогая, здесь такого шороху навела, – Юлька, откинувшись на подушку, заливисто расхохоталась. – Ой, мамочки, не могу. Ты сестру-хозяйку видела? Двести кило веса, как в откормленной свиноматке. Но как она бегает, это же прямо загляденье.

– Ничего не понимаю, Юль, мы вроде в интенсивной терапии лежим, а не в психиатрическом отделении. Что за бред ты несешь? – с подозрением глядя на подругу, спросила Ника.

Юлька, корчась от смеха и, как всегда, приукрашивая, рассказала ей, что здесь творилось после ее сумасшедшего бега с препятствиями. Время подошло к обеду, и в палату вошла медсестра Дашенька.

– Ну, мои хорошие, готовьте ваши попки.

Девушки одновременно застонали.

– Даша, а нельзя ли как-нибудь другим путем ввести это лекарство? Я даже на клизму согласна. Сил нет терпеть такие мучения, – простонала Юля. – Ведь уже сидеть невозможно, еще немного, и вы из нас, здоровых лошадок, сделаете еле передвигающихся кляч.

– Ничего, ничего, – засмеялась Дашенька, – это же для вас, чтобы не было последствий. И потом, завтра уже будет не по четыре, а всего по два укола. Я вам сейчас грелки принесу со льдом, вы их приложите, и шишечки быстро рассосутся.

Она сделала уколы и сказала:

– Все, девочки, давайте-ка топайте на обед, уже время подошло.

– Смеешься, Дашенька? Хочешь, чтобы мы отсюда прямехонько на второй этаж загремели? Со смертельным отравлением, – съязвила Юлька.

– Да ладно вам, – засмеялась девушка, – вкусного, конечно, мало, но вполне съедобно.

– А ты сама-то ешь в вашей столовой? – не сдавалась Юлия.

– Редко, я вегетарианка, но иногда захожу.

– После небось быстрее в клизменную бежишь? – опять уколола Юля.

– Хватит тебе, Юлька, острить. Что ты к Даше привязалась? Она-то здесь при чем? Это наше государство виновато, что так мало денег на медицину выделяет, – влезла в разговор Вероника.

– Ага, и еще шеф-повар больницы, который львиную долю харчей в своей сумке домой уносит, – никак не унималась Юля.

– Ладно, девочки, побежала я. Мне еще в четырех палатах уколы нужно сделать, а я у вас застряла. – И Даша выпорхнула из палаты.

День прошел почти незаметно, потому что девушек таскали по всевозможным кабинетам, крутили, вертели, смотрели. Потом пришел следователь, и началось. Почему? Когда? Где? С кем? В общем, по полной программе. Вспомнил он и тот случай с машиной. Следователь почему-то был уверен, что в доме у Вероники был не просто бытовой взрыв газа, а специально подстроенное покушение.

– Вероника Дмитриевна, может быть, есть какая-то причина, по которой вас хотят убить? – осторожно поинтересовался он.

Вероника сделала по возможности испуганные глаза и спросила:

– Меня убить? Но за что? Я не представляю ни для кого никакого интереса.

– Может, интереса вы и не представляете, – согласился следователь, – но представляете для кого-то опасность. Такое вам не приходило в голову? Вот меня и интересует, какую? И для кого?

В голове у нее завертелся калейдоскоп событий. В нем и лицо ее бывшего мужа Николая. Ведь для него Вероника сейчас тоже представляет опасность. Вернее, для его фирмы. Она потрясла головой, чтобы избавиться от этой чудовищной мысли.

Королев хоть и сволочь, но пойти на убийство, даже ради своей фирмы он не способен – в этом Вероника почему-то была уверена. Поэтому она спокойно посмотрела на следователя и произнесла:

– Не имею понятия. Я не обладаю никакими секретами, за которые меня захотели бы убить. Я думаю, что это просто стечение обстоятельств. Заминировали ту машину, которая стояла ближе всех к Торговому центру, и на ее месте могла оказаться любая другая. А утечка газа произошла потому, что после зимы я не соизволила пригласить мастера-газовщика, чтобы провести профилактический осмотр.