– Господи… надеюсь, что речь идет о Стивене Тауэре… – отец был настолько потрясен признанием, что и забыл о присутствии Грегера. Стивен действительно выглядел не самым худшим для них вариантом.

– Это не Стивен. Роберт, открой глаза. В Кинзис уже месяц назад только глухонемой не успел обсудить «запретную любовь» между второй наследницей и простым охранником. Отгадай, которым, – мама встала и подошла ко мне, пока отец пытался вернуть дар речи. – Клэрис, ты хоть понимаешь, что делаешь?

– Кажется, намного лучше, чем вы. До свидания, мистер Хольм. Надеюсь, больше не увидимся.

Вслед раздалось только одно слово: «Предательница!». О, отец отличался гораздо более широким словарным запасом, просто захлебнулся возмущением. Я же почему-то улыбалась. Глупо, конечно, радоваться тому, что буквально каждый видел в нас с Риком пару. «Запретная любовь», ага, как же! Там одни запреты, даже для любви места не осталось. Разве не смешно?

***

К началу собрания я чувствовала себя уверенно. Все вокруг занимали стулья, никто не здоровался, просто молча кивали в неопределенном направлении. Рик разместился напротив меня. Улыбнулся лишь уголком рта, я сделала то же в ответ. Тишина сохранялась и после того, как отец занял исконно его место. Мы могли бы так просидеть минут сорок да разойтись. Но, похоже, Стивен решил, что тогда и незачем было собираться:

– Итак, курс продолжает падать. Сейчас не спекуляции, просто реакция мелких акционеров на новости. Я считаю, что тенденция сохранится еще несколько дней, а потом ситуация стабилизируется до первых решений по судам.

– Или новый член совета директоров просто отзовет иски, – отец смотрел на Рика.

Стивен поспешил продолжить, пока ожидаемый конфликт не разгорелся:

– Полностью это проблему уже не решит. Хоть истцы и куплены, но расследование запущено – возбуждено уголовное дело по факту подкупа экспертной комиссии. Не припомните ничего подобного пару лет назад, мистер Кинзи?

Отец только поморщился:

– В большом бизнесе приходится играть грубо. И подобная мелочь бы не всплыла, не полезь кое-кто там копаться!

– И тем не менее, – с нажимом сказал Стивен, – мелочь всплыла.

– Переходи уже к более серьезным вещам! – поторопил Роберт.

Стивен кивнул и взял со стола другую бумагу:

– Да, есть проблемы посерьезнее. На фоне падения курса кредиторы на переговоры не идут, не хотят рисковать. Мы уже продали скупленные акции, тем самым создав еще более резкое падение. Но все нормализуется, когда мы расплатимся со всеми долгами. Тогда можно будет уже подчищать только мелочи.

– И финансирование бытовой химии возобновить! – рявкнул мистер Диксон.

– Безусловно. Нам и так удавалось пока обойтись без сокращения фонда заработной платы и задержки выплаты дивидендов. Но вопрос стоит остро: мы должны продать еще некоторое количество и речь, само собой, пойдет о самых крупных пакетах. Мистер и миссис Кинзи, вам придется скинуть минимум по два процента. Я настаиваю на четырех.

Вот вроде бы все к такому шагу были готовы, но родители окаменели. Открылась дверь, и в зал влетел запыхавшийся Дин. Наконец-то.

– Извините за опоздание. С аэропорта пробки. Приветствую всех. Рик, моя машина цела?

Если он хотел добить отца, то ему удалось. Наверное, он просто мечтал отомстить за все выслушанные по телефону оскорбления. Сел рядом со мной, наклонился:

– Что я пропустил?

– Ничего такого, чего бы ты ни знал.

Мама ожила первой:

– И если мы откажемся или поднимем вопрос о пропорциональной продаже…

Стивен кивнул:

– Вы знаете, что будет в этом случае – любой из членов совета сможет вспомнить пункт учредительного договора о ненадлежащем исполнении…

– Бред! – не выдержал отец.

– А чего тянуть? – Рику, по всей видимости, надоело отмалчиваться. – Я поднимаю этот вопрос и выношу на голосование снятие Роберта Кинзи с поста генерального директора. Если мы проведем открытое электронное голосование, то результат вам известен – инвесторы давно застыли в ожидании момента.

– Тогда курс акций вообще рухнет! – вставила мама.

Ей ответил Стивен, он до сих пор выглядел самым уравновешенным из присутствующих:

– Не в этом случае, миссис Кинзи. Акционерам нужен ответ и виновный. Если мы дадим им виновного и заявим о кардинальной смене, то многие надолго успокоятся.

– Да что вы мелете?! – Роберт не мог усидеть на месте: подскакивал и снова заставлял себя сесть.

Мистер Диксон говорил по обыкновению очень громко:

– Смысл есть, не спорю! Тогда и с судами вопросы закрыть будет легче. Объявим ненадлежащее исполнение обязанностей, и пусть они потом годами разгребают, кто кого когда подкупал. Но вот этого пацана я на пост директора ни за что не поставлю! А ты ведь на это рассчитываешь, ублюдок?

Рик легко пожал плечами и улыбнулся шире:

– Миссис Кинзи тоже ставить нельзя – это все равно, что ничего не менять. Ее тоже надо убрать отсюда подальше. В общем, да, я выдвигаю свою кандидатуру.

Я не сомневалась, что Рик выступит и против матери. Да и инвесторов таким не успокоишь. Мы были готовы к этому повороту. Дин поднял руку:

– Четыре с половиной процента за Клэрис Кинзи.

– Что? – тон отца был больше похож на жалобный писк.

– Три процента за Клэрис Кинзи, – поддержал Стивен. – Такое решение вызовет меньше всего потрясений.

Рик теперь смотрел на Стивена точно с тем же выражением лица, которое было у родителей.

– Черт с вами! – гаркнул мистер Диксон. – Это ужасный и временный вариант, но прямо сейчас надо что-то решать! Шесть процентов за малолетнюю Кинзи, в надежде на то, что ей хватит мозгов слушать старших.

Отец все же поднялся на ноги, но смотрел не только на меня – на всех по очереди, не зная, кого первым назвать предателем:

– Вам… вам все равно не хватит… Тринадцать с половиной процентов! Не хватит!

В гробовой тишине отчетливо прозвучал голос матери:

– Успокойся, Роберт, сейчас это единственное решение. На открытом электронном голосовании было бы еще хуже. Двенадцать процентов за Клэрис Кинзи.

Теперь отец смотрел только на жену. Наверняка считал, что она ему нож в спину воткнула. Но каждый из присутствующих знал, что неэмоциональная железная леди просто все взвесила и оставила в названии компании фамилию «Кинзи» – вот так все просто. Рик смотрел на меня круглыми глазами, теперь была моя очередь улыбнуться шире и пожать плечами.

Стивен резюмировал:

– Двадцать пять с половиной процентов за Клэрис Кинзи. Поздравляю с назначением, директор. Будут перестановки?