Дмитрий вышел из здания, вдохнул прохладный осенний воздух. Платная клиника, представляющая собой двухэтажный хирургический центр, находилась в тихом уютном районе Москвы. Но после обследований и рентгена врачи не нашли никаких ошибок при оказании помощи обычной муниципальной больницы, более того, сказали, что пациент Данилевский при такой аварии пострадал относительно не тяжело. Перспективы оптимистичные, просто надо наблюдаться у врача, время от времени показывая руку, ну и по-прежнему тугая повязка на рёбра.

— Ну, что, брат, как настроение? — крикнул Сева, который только что подъехал к клинике, вышел из машины, поправлял дворники.

— Правду? Или соврать? — криво улыбаясь, спросил Дима. Смотрел на суетящегося брата, Севка часто был в хорошем настроении, не позволял себе хандру, утверждая, что это страшно вредная штука.

— М-м-м, дай подумать, — озадачился Всеволод, — врать толком ты всё равно не умеешь, а твой кислый вид за версту виден, так что валяй правду.

— Она не позвонила, — он, сам того не замечая, обиженно выкатил губу.

— Она? — переспросил Всеволод, — давай-ка садись в машину, там теплее и можно разговаривать хоть до морковкина заговенья.

Дима послушался брата, подошёл к машине, дёрнул дверцу — никак.

— Ну, совсем обессилел на казённых харчах, — пошутил Всеволод и сам открыл брату дверцу. — Сумеешь застегнуть ремень безопасности?

Автомобиль выехал с территории центра, ворота за ним закрылись, Сева включил поворотник, повернул в один из дворов, затем ещё немного попетлял и выехал на шоссе. Оба брата научились быстро и одинаково хорошо водить машину, одно время Сева даже участвовал в гонках.

— Давай рассказывай про свою беду, — Всеволод бросил взгляд на хмурого младшего брата — хмурого и молчаливого, — мать вчера скандалила из-за Мишель?

— Да, она не желает меня слушать, не желает принимать моего решения, — вздохнул Дима, пытался смотреть вперед, но понял, что плохо видит дорогу — очков не было. Он, пока был в больнице и клинике, про них и не вспомнил. Кажется, они пропали во время аварии.

— Этого следовало ожидать, ничего нового, — Всеволод не успел проскочить на зелёный свет, остановил машину на светофоре, — но ты был готов к этому, как я понял, тебя тревожит что-то иное.

— Помнишь, ко мне в больницу приходила девушка по имени Мира? — Диме так нравилось произносить вслух её редкое имя.

— Помню, конечно, — отозвался Всеволод, нажимая на педаль газа, — такую девицу при всём желании не забыть. Хочешь ты теперь честно?

— Хочу, — Дима внимательно посмотрел на брата.

— Хороша, чёрт возьми! — он цокнул языком. — Ерунда, что скромно одета, не гламурная, как сейчас выражаются, всё это абсолютно неважно. В ней всё настоящее, искреннее. Крепкий стержень, правильная основа, она никогда не изменяет себе, я так думаю. К тому же твоя Мира красива, правда, красива. Смотришь и любуешься.

— К сожалению, только, она не моя, — с печалью в голосе сказал Дима.

— Не твоя? — не понял Всеволод, бросил быстрый взгляд на брата.

— Понимаешь, она так и не позвонила. И не пришла, — Дима пожал плечами, — хотя обещала.

— Ну, на этот раз вы номерами телефонов обменялись, я так понял? Это уже хорошо, — резюмировал Сева, — а почему ты сам не позвонил? Хотя бы написал ей, мол, меня перевели в клинику туда-то, а теперь уже выписали.

— Я написал ей, — глухо ответил Дима, — она не ответила.

— Гм, — Всеволод обогнал сразу две машины, — а сообщение твоё прочла?

— Нет, не прочитала.

— А если ей просто позвонить? — предложил старший брат.

— Не хочу, — Дима опустил глаза, — не хочу ей навязываться. Она знает, что я был в больнице, обещала навестить — не приехала, сегодня меня выписали, что я должен делать? Бежать к ней со всех ног? Вот он я?

— Иногда надо бежать со всех ног, и такое бывает, — Всеволод выразительно приподнял брови, — счастье такая непредсказуемая вещь, за него приходится бороться, иногда бежать, даже драться.

— А если она просто не хочет меня видеть? — предположил Дима.

— Так резко? Она, между прочим, весьма горячо целовалась с тобой в больнице, — заметил Всеволод, — вы же после моего ухода не ссорились? Значит, у неё нет причин перестать хотеть тебя видеть.

— Сева, и всё же я не хочу навязываться ей, я и так достаточно долго бегал за ней, — Дима отвернулся, стал смотреть в окно.

— Ладно, я понял тебя, — закивал Всеволод, — что не сделаешь ради брата, называй адрес.

— Чей? — не понял Дима.

— Чей? Твоей, ой, пока ещё не твоей, но будет твоей — Миры. Поеду к ней домой и всё выясню, в конце концов. Тебе надо выздоравливать после аварии, а не страдать.

— Но я не знаю номера её квартиры, — Дима помотал головой.

— Мелочи жизни, разберусь как-нибудь, у девушки редкое имя, это мне поможет, найду. А тебя сейчас довезу домой, в твоей квартире всё чисто, приготовлен обед, Алевтина по моей просьбе приходила внеурочно. Так что отдыхай, братик, я потом тебе сообщу итог моей поездки, отзвонюсь.

Всеволод без труда нашёл улицу и номер дома, которые ему сообщил брат. Въехал в маленький дворик, напоминающий, дворики из кинокартин, скорее, советского периода — старые витиеватые скамейки, между домами решётки, их соединяли облезлые кирпичные столбы. Всеволод с трудом припарковал свой большой автомобиль на обочине, вышел из него, подумал взять пальто с заднего сидения машины, но решил, что в пиджаке не замерзнет, ведь будет искать по квартирам. Но ему несказанно повезло, потому что буквально через несколько минут, как он припарковался, из подъезда вышла Мира. Точнее, первым из подъезда выскочил пуделёк, а за ним Мира. Она поёжилась, натянула на голову капюшон. Руки засунула в карманы. Неожиданно увидела Всеволода, узнала его и остановилась как вкопанная. Он тоже узнал её и направился широким шагом.

— Ну, здравствуйте, девушка по имени Мира, — в его голосе чувствовалась ирония.

— Здравствуйте, Всеволод, — еле слышно ответила она. Никак не ожидала его здесь увидеть. Беня подбежал к нему и звонко тявкнул — приветственно. Похоже, ему сходу нравились братья Данилевские.

— Поговорим? — Всеволод радушно улыбнулся и погладил пуделька.

Глава 49

Надя стояла у зеркала, расчёсывала волосы, Николай ещё лежал в кровати, сегодня у него был выходной, и он решил расслабиться. Сашу вчера на ночь к себе забрала бабушка — мама Нади. К вечеру Николай обещал заехать за дочерью.

— Ты куда-то собираешься, о, жена моя, отрада моих глаз? — спросил он, наблюдая за Надей. Она повернулась, смешно наморщила носик.

— О, муж мой, не знала, что ты столь любопытен, — ответила в тон, — могут быть у женщин свои секреты?

— Могут, безусловно, — согласился Николай, — женщина без секретов перестаёт быть женщиной.

— Вот