Гейррид и другие женщины, похожие на нее, прекрасно понимают, что еда – залог жизни, поэтому они как могут используют тот ресурс, который оказался в их распоряжении. Как и вдовы из «Саги о названых братьях», они пытаются вырваться за рамки своего положения: сидя у порога и предлагая гостям угощение, они формируют своего рода центр притяжения в обход традиционных (рынок или тинг), позволяющий им узнавать о последних новостях и обзаводиться полезными знакомствами. Более того, идя в обход привычных устоев, они приглашают гостей в свой дом, включая мужчин, без предварительного одобрения мужа, отца или брата. Такое поведение является скрытым способом получить влияние, которого в обычной жизни эти женщины были бы лишены. Турид «Наполняющая проливы» тоже осознает свое преимущество: она использует свой навык и атмосферу таинственности, связанную с ее чужеземным происхождением, чтобы получить определенный статус среди нового окружения. Примечательно, что во многих текстах женщины обманом заставляют мужчин пить отравленный мед, есть украденный сыр, а то и вовсе совершать акт каннибализма (см. в главу 1), что свидетельствует о том, что приготовление и подача еды – это одна из тех немногих областей, в которых женщины способны продемонстрировать свою власть. «Книга о занятии земли» с упоминаниями отдельных женщин-одиночек – лишь небольшое окно в мир переселенцев, в жизни которого они, несмотря на свое маргинализированное положение, старались принимать активное участие. Сведения о них скудны, переосмыслены рассказчиками и христианскими писцами, но даже они могут быть использованы в попытке воссоздать образ жизни скандинавских вдов в первые десятилетия заселения Исландии.

Как мы видим, в скандинавскую культурную память встроено уважение к женской находчивости и предприимчивости. Рунические камни, возводимые по заказу состоятельных вдов, хоть и предоставляли небольшую свободу для самовыражения, свидетельствуют о том же. Одни женщины, теряя мужей, испытывали гнев и печаль, но при этом смирялись с одиночеством и связанными с ним стесненными обстоятельствами – материальными, правовыми и социальными. Другие отчаянно стремились увековечить память о своих родных, воздвигая в их честь рунические камни или мемориальные сооружения, такие как мосты. При этом, как мы видим из источников, смерть мужа не была для женщины концом жизни. При желании и надлежащем упорстве вдовы могли оставить свой след в этом мире и добиться лучшей доли как для себя, так и для своих потомков. Следующая глава будет посвящена тому, как женщины проявляли себя в старости и готовились к переходу в иной мир.

И сказал Тор: «Хоть я, по вашим словам, и мал, но пусть кто только попробует подойти и со мною схватиться. Я теперь крепко рассержен!» Тогда Утгард-Локи позвал старуху Элли, которая его воспитала. Борьба началась, но чем сильнее Тор старался повалить старуху, тем крепче она становилась, а когда она начала наступать, Тору еле удалось устоять на ногах. Бой был тяжелым, но недолгим: в итоге Тор упал на одно колено. Подошедший Утгард-Локи велел им прекратить со словами, что теперь Тору «нет нужды вызывать на бой других его людей»[421].

Эта необычная схватка между могущественным богом грома Тором и старой няней Элли описана в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона. В палатах Утгарда-Локи Тор и его спутники должны пройти несколько испытаний: съесть и выпить как можно больше, пробежать на скорость и поднять с пола кошку. Какими бы простыми ни казались эти задания, Тор не справляется ни с одним из них. Впоследствии мы узнаем, что Утгард-Локи жульничал, он сам признается в этом перед уходом гостей: «Тот, кого звали Логи, был огонь, и сжег он не только мясо, но и корыто; когда же Тьяльви бежал взапуски с тем, кого называли Хуги, так Хуги – это моя мысль, и нельзя было ждать от Тьяльви, чтобы он поспорил с ней в скорости». Что касается рога, из которого пил Тор, то другой его конец был в море, а кошка, которую он не смог поднять, оказалась Мировым Змеем (Jörmungandr), обвивающим всю землю. Неудивительно, что Утгард-Локи даже забеспокоился, когда Тор сумел оторвать от пола одну из «кошачьих» лап. Элли, оказавшаяся самым серьезным противником Тора, олицетворяет собой саму старость, про которую Утгард-Локи говорит так: «Не бывало еще человека, которого она не свалила бы, если он вообще доживет до преклонных лет». Проигрыш Тора в борьбе с Элли – иллюстрация непреложного факта, что старение и смерть – естественная часть жизни. Стареть не хочет никто, но миф учит нас принимать эту неизбежность.

И в «Младшей Эдде», и в более древней скандинавской поэме под названием «Долгая очень» (Haustlöng) пересказывается еще один миф о старении – история о похищении Идунн. Она занимает не самое важное место в скандинавском пантеоне, но на нее возложена крайне важная миссия: «Она хранит в своем ларце яблоки; их должны отведать боги, как только начнут они стариться, и тотчас же они помолодеют, и так будет до конца света». Согласно этому мифу, могущественный йотун Тьяцци обманом заставляет Локи пообещать ему, что он выманит Идунн с ее яблоками из Асгарда (обители богов). Когда это происходит, асы тут же начинают дряхлеть и седеть[422]. Они решают во что бы то ни стало вернуть Идунн. Читатель даже может предполагать, что в противном случае они умрут. Учитывая, что боги постоянно убивают йотунов и причиняют им другие неприятности, Тьяцци при помощи похищения Идунн намерен им отомстить. Испуганные асы вынуждают Локи спасти Идунн, а преследующий его до самого Асгарда Тьяцци в итоге оказывается убит: справедливость восстановлена, планы противника сорваны. Самой фигуре Идунн в мифе уделяется довольно мало внимания, что позволяет рассматривать ее не как отдельный персонаж, а скорее как олицетворение жизненной силы и энергии, противопоставляемой страху старения. Люди, как и боги, нуждаются в репродуктивной способности, а последствия ее утраты оказываются незамедлительными и губительными. Судя по этим двум мифам, смерть и предшествующее ей угасание действительно были источником самых больших страхов в скандинавской культуре.

Тот факт, что в эпоху викингов олицетворением как пика, так и спада жизненной энергии служили образы женщины – молодой, но уязвимой в одном случае и старой, но сильной в другом – согласуется с гипотезой о том, что эти сферы жизни считались зонами женского влияния (см. предисловие). В этом контексте сюжет о том, как старуха побеждает бога грома, отголоски которого можно встретить и в других письменных источниках, может рассматриваться как склонность скандинавов изображать пожилых женщин как властных и порой демонстрирующих агрессивную сексуальность. Во времена викингов женщины были довольно сильно озабочены поддержанием своей физической формы. Вряд ли они готовили себя к поединку с Тором, скорее они просто понимали, что любое проявление слабости ведет к ухудшению социального положения. С возрастом образы «многомудрых» женщин приобретают новые черты: их богатый жизненный опыт вызывает уважение окружающих, а способность вспоминать события из далекого прошлого порой кажутся чем-то сверхъестественным и даже зловещим.