— То, что вы говорите, — оскорбительно.

— Нет, я всего лишь говорю правду.

— Нечего меня запугивать и незачем на меня давить…

— Хорошо. Я не хочу делать ни того, ни другого, доктор.Я лишь хочу, чтобы вы поняли — я говорю серьезно. Помогите мне, доктор.Пожалуйста.

— Вы сказали, что сотрудничаете с доктором АланомБлумом.

— Да. Из Чикагского университета.

— Я знаю Алана Блума и хотел бы обсудить с ним этотвопрос на профессиональном уровне. Предупредите, что я позвоню ему сегодняутром. Я сообщу вам о своем решении до полудня. Мне тоже небезразлично, чтослучится с этой девушкой, мистер Крофорд. И с другими. Но на карту поставленослишком многое, и боюсь, что вы не вполне адекватно судите об этом… МистерКрофорд, как давно вам измеряли кровяное давление?

— Я сам его себе измеряю.

— И лекарства сами себе прописываете?

— Это запрещено законом, доктор Даниэлсон.

— Но у вас есть постоянный врач?

— Да.

— Расскажите ему о результатах измерений, мистерКрофорд. Какая невосполнимая потеря для всех нас, если вы вдруг отправитесь кпраотцам… Я позвоню вам попозже.

— Попозже — это когда, доктор? Через час?

— Через час.

Сигнальное устройство в машине Крофорда заработало как раз,когда он вышел из лифта на первом этаже. Джефф, водитель, махал ему рукой, иКрофорд побежал что было сил. Она убита, ее нашли, — подумал он, хватаятрубку. Звонил Директор. Новости были не самые плохие, но хуже бывает редко: вдело вмешался Чилтон, а теперь за него взялась и сама Рут Мартин. Главныйпрокурор штата Мэриленд в соответствии с инструкциями, полученными отгубернатора, разрешил выдачу доктора Ганнибала Лектера штату Теннесси.Понадобился бы нажим со стороны Федерального суда, его представителей в округеМэриленд, чтобы отменить или хотя бы задержать выдачу. Директору необходимобыло знать мнение Крофорда. И немедленно.

— Одну минуту, — сказал Крофорд.

Он опустил трубку на колени и устремил взгляд в окно.

Февраль не так богат на краски, с которыми мог бы поигратьпервый луч солнца. Все вокруг серо. Уныло.

Джефф начал было что-то говорить, но Крофорд поднял руку,прося тишины.

Чудовищное «эго» Лектера. Амбиции Чилтона. Страх сенатораМартин за жизнь дочери. Жизнь Кэтрин Мартин. Надо решать.

— Пусть забирают, — сказал он в трубку.

На рассвете доктор Чилтон и три сотрудника дорожной полицииштата Теннесси в тщательно отутюженной форме стояли рядышком на продуваемойвсеми ветрами взлетной полосе. Они старались перекричать шум радиопереговоров,доносящийся из открытой двери самолета и медицинской перевозки, ожидавшей утрапа.

Старший полицейский в чине капитана подал Чилтону ручку.Бумаги трепетали и загибались на ветру, и полицейскому приходилось разглаживатьих на планшете ладонями.

— Слушайте, а нельзя все это сделать в самолете? —спросил Чилтон.

— Сэр, все документы должны быть оформлены в моментпередачи… Таковы полученные мной инструкции.

Второй пилот закончил укреплять грузовой трап и крикнулвниз: «Порядок!»

Полицейские и доктор Чилтон подошли и встали вместе у заднихдверей перевозки. Когда Чилтон открывал двери, полицейские напряглись, словнождали, что оттуда кто-то выскочит.

Доктор Ганнибал Лектер стоял выпрямившись на своей тележке,как обычно опутанный сетчатыми тенетами и в хоккейной маске. В данный момент онопорожнял мочевой пузырь в утку, подставленную Барни.

Один из полицейских фыркнул. Другие двое отвернулись.

— Извините, — произнес Барни и закрыл двери.

— Не беспокойтесь, Барни, — сказал докторЛектер, — я закончил, благодарю вас.

Барни привел в порядок одежду доктора Лектера и подкатилтележку к задней двери машины.

— Барни?

— Да, доктор Лектер?

— Вы все это долгое время вполне прилично обращались сомной. Благодарю вас.

— Не стоит благодарности.

— Когда Сэмми в следующий раз придет в себя, скажитеему: я хотел с ним попрощаться.

— Обязательно.

— Прощайте, Барни.

Огромный надзиратель толчком растворил двери и крикнулполицейским:

— Ребята возьмитесь за низ тележки с обеих сторон,идет? Так. Ставим на землю… Легче.

Барни вкатил доктора Лектера по трапу в самолет. С правойстороны салона три кресла были убраны. Второй пилот закрепил тележку ремнями заскобы для крепления кресел.

— Он полетит лежа? — спросил один изполицейских. — А резиновые штаны ему надели?

— Придется тебе, приятель, придержать водичку доМемфиса — сказал второй.

— Доктор Чилтон, могу я поговорить с вами? —спросил Барни.

Они стояли у самолета, а ветер вздувал рядом с ними крохотныесмерчи из пыли и мелкого мусора.

— Эти парни ничего не понимают, — сказал Барни.

— Мне пришлют профессиональных помощников в Мемфисе,опытных санитаров из психиатрической больницы. Теперь они за него в ответе.

— Как вы думаете, они правильно будут с ним обращаться?Вы знаете, какой он. Его можно напугать только скукой. Больше он ничего небоится. Бить его не имеет смысла.

— Я такого никогда бы не допустил, Барни.

— Вы будете присутствовать на его допросе?

— Да. — Зато тебя там не будет, — добавил Чилтонпро себя.

— Я мог бы помочь устроить его там, в Мемфисе, всего надва часа опоздав к следующей смене, — предложил Барни.

— Теперь это уже не ваше дело, Барни. Я сам там буду. Япокажу им, что надо делать, прослежу за каждым шагом.

— Упаси Бог, не доглядят, — сказал Барни. —Он-то ничего не упустит.

Клэрис Старлинг сидела на краешке кровати в номере мотеля,не сводя глаз с черного телефонного аппарата. Сидела уже целую минуту послетого, как Крофорд повесил трубку. Волосы у нее спутались, казенная ночнаярубашка перекрутилась на талии. Сон был краткий и неспокойный. Ощущение такое,будто ей со всего размаху двинули ногой в живот.

Прошло всего три часа с тех пор, как она ушла от доктораЛектера, и два — как они с Крофордом закончили составление сводных данных длясравнения с диагнозами заявителей в медицинских центрах. За то короткое время,что она спала, доктор Фредерик Чилтон ухитрился завалить все дело.