Разве человек, способный на такие поцелуи, может быть злодеем?

Кайрен стянул через голову рубашку. Тусклый дневной свет падал на его грудь с рельефными мускулами. Он был великолепен, и Мэв едва не задохнулась от восторга.

– Ложись, милая Мэв. Сделай это для меня. Ложись? Приказ медленно доходил до нее. В мозгу зрел протест, которому не суждено было родиться, ибо его заглушило удовольствие, когда он положил руку ей на грудь и принялся гладить соски.

У Мэв перехватило дыхание, внутри начал разгораться пожар.

Нет. Это безумие.

Высвободив грудь из платья, Кайрен нагнулся, взял в рот сосок и ласкал его до тех пор, пока Мэв не затрепетала.

– Ложись, – снова прошептал он.

Она села на кровать рядом с мужем, потом легла на спину, не отрывая взгляда от его лица. Да, она хотела этого... В ее мыслях не было никакой логики, но она не могла отрицать своих чувств.

Кайрен тоже лег на матрас, поднял ей юбки. Мэв видела только его лицо, плечи и сверкающие глаза.

Потом его пальцы скользнули во влажную глубину, которая была готова его принять.

– Ты хочешь этого прикосновения? – Его палец двинулся взад и вперед по чувствительному центру.

– Да, – простонала она.

– Покажи мне, – прошептал он.

Показать? Зачем? Почему он просто не возьмет ее, не заполнит собой?

Она притянула его голову для поцелуя, ее язык скользнул по его сомкнутым губам, и он сразу приоткрыл рот.

В следующий момент он взял ее за талию, посадил на себя верхом и отбросил накрывшие их юбки. Она чувствовала, как под ней пульсирует его возбужденная плоть.

С чувственной улыбкой Кайрен приподнял ее бедра, расстегнул штаны и, снова опустив, вошел в нее. Захваченная удивительным ощущением, Мэв откинула голову. В такой позиции он вошел намного глубже, чем она могла представить.

– Если ты этого хочешь, покажи мне. – Его шепот был стоном.

Приподнявшись, она снова опустилась на него. Повторила еще раз. Потом опять.

– Да, милая Мэв. Ты убиваешь меня наслаждением.

Она убивала и себя.

Вскоре Мэв обнаружила, что хочет большего, и убыстрила движения. Рассудок уже не напоминал о себе. Она чувствовала, что Кайрен напрягся, его стоны не прерывались. Их обоюдный экстаз нарастал, пока давление и острое желание, слившись, не разбились на миллионы осколков.

Удовлетворение медленно переходило в истому. Мэв упала на мужа, слишком уставшая, чтобы шевельнуться, вздохнуть, думать. Это будет потом.

Она еще успеет поразмыслить над тем, почему снова отдалась своему желанию... и как ей от него избавиться.

Канули в вечность еще две, отнюдь не мирные, недели. Поначалу ее муж самонадеянно решил, что их последняя – глупая – возня в постели залечила все раны их супружества, но она быстро освободила его от такого представления. С тех пор они едва разговаривали.

Мэв не могла разгадать, на кого она злится больше: на Кайрена и его непобедимое обаяние или на себя за слабость.

Потом до Лэнгмора стали доходить слухи, что повстанцы собирают армию, чтобы начать войну. Ее муж уехал, лорд Белфорд, его английский друг, последовал за ним. Флинн написал ей, сообщив, что у него все в порядке, и Мэв почувствовала, что теперь может спокойно дышать.

Вскоре брат прислал к ней своего человека, Улика Макконнела, который рассказал о его ужасных планах и умолял ее о помощи.

А спустя еще какое-то время она стала чувствовать недомогание.

Сидя на скамье в малом зале, Мэв занималась шитьем, когда ее охватила такая усталость, будто она провела несколько дней без сна. Но ведь всю неделю она спала подолгу и глубоко, несмотря на страх, вызванный кровавыми планами Флинна и остальных повстанцев.

Мэв снова воткнула иголку в холст, но рука у нее дрожала. Она отложила шитье в сторону.

– Опять нездоровится? – спросила Джейн, наблюдавшая за сестрой.

Мэв кивнула, провела руками по груди, однако это не принесло ей облегчения.

– В последние недели у тебя болел живот?

– Один раз, но все быстро прошло.

Джейн с любопытством посмотрела на сестру.

– Ты лежала со своим мужем. Когда у тебя в последний раз были месячные? – поинтересовалась она.

Господи, больше двух месяцев назад. Мэв помнила точно, хотя не считала это причиной своего плохого самочувствия.

– Возможно, у меня лихорадка или просто дурное настроение.

– Ты когда-нибудь слышала, чтобы дурное настроение прекращало у женщины месячные и вызывало постоянное желание спать? Такое происходит у женщины, которая носит ребенка. И другой причины нет.

Мэв закрыла глаза, отказываясь верить словам Джейн. Но в глубине души она знала, что сестра права, только не могла этого принять.

Ребенок? Уже? Так скоро? Беременность слишком важное дело. Это обстоятельство меняет всю ее жизнь, еще крепче связывает ее с Кайреном. Их брак становится непоколебимым и обязательным.

Дева Мария, помоги! Готова ли она навсегда соединиться с воином, с англичанином? С Кайреном, приводящим ее в бешенство?

Природа не оставляет ей выбора.

Что она скажет мужу? И должна ли говорить правду? Может, Джейн ошиблась. Но даже если сестра права, она не готова сказать об этом Кайрену. Их брак слишком ненадежен. Он, враг Ирландии, чем-то привлекает ее, и она не может этого понять. Ребенок только осложнит ее чувства, ее жизнь.

Мэв даже не заметила, как Джейн оказалась рядом.

– Ты выглядишь бледной, сестра. Наверное, тебе следует отдохнуть. Иди к себе и ложись, – посоветовала она.

Мэв кивнула, поднялась со скамьи, но тут ее внимание привлек шум на лестнице, и вскоре в дверях появился Кайрен. У пояса меч, лицо суровое, вид усталый после долгого путешествия.

Он крикнул вниз, чтобы ему приготовили ванну, затем повернулся к Джейн.

– Как поживает маленький Джеральт?

– Он вполне здоров, милорд, – холодно ответила та.

– Прекрасно. Не могла бы ты нас оставить? – Он бросил жесткий взгляд на Мэв.

Она смотрела в сторону, пока Джейн покидала зал. Присев на стул, Килдэр стянул сапоги, швырнул их на пол, туда же последовали его меч и туника. Он двигался медленно, устало. Мэв вдруг поняла, что смотрит на полуголого мужа, и опять задалась вопросом, почему даже сейчас его вид заставляет так биться ее сердце.

– Мятежники скоро будут здесь, – вдруг сказал он, продолжая смотреть на нее. – Я это нюхом чую. Я ощущаю это. Они рядом, где-то скрываются, ждут удобного случая, чтобы напасть на Лэнгмор. – Он нахмурился. – Мой отец в центре событий. По дошедшим до меня слухам, я могу судить, что их план – чистое безумие.