Олег остановил запись. Палач, казалось, просто замерз на своем стуле. Полицейский поймал себя на мысли, что не испытывает удовольствия, видя боль в глазах этого преступника. Он сломал Палача, но радости и удовлетворения это не принесло.

– Давай теперь вместе решим, Гарик, что с этим делать, – предложил он. – В целом мне плевать, ты можешь его грохнуть, как когда-то своего папашу и сестру Томы. Но если мозгоправы справятся и она узнает…

– Я тогда на контрактах был. Папашу уморила Тома, – сказал вдруг Палач. – Он ее… пользовал и избивал. Тогда она выкинула и сама еле выжила. Как узнала, что детей у нее не будет больше, повернулась слегка. Томка из больнички вернулась, дождалась, пока они упьются, и спалила их вместе с домом. Только Димку забрала: решила, будет он ее… А ведь этот крысеныш так любил наблюдать, что с нами родаки делают. Я думал, это пройдет…

Заключенный вперил в Олега тяжелый взгляд.

– Ты мне можешь его достать, начальник? – спросил он. – Все по закону: он сядет, а я его уж сам накажу… Тома не будет переживать, я позабочусь.

– Вот это конструктивный диалог, Гарик, – указал Олег. – С этим я и пришел. Ты же адрес мне найдешь?

– Только сам его не трогай, – с угрозой напомнил Палач. – Ты говоришь, случайностей при задержании не было, но все случается впервые. Давай без неожиданностей.

– Это зависит от скорости твоих действий. – Полицейский позволил себе чуть усмехнуться. – Мне до города добираться, еще там дела… Мои возьмут его аккуратно, если ты сам обо всем позаботишься.

Палач по-волчьи оскалился.

– А ты интересный мужик, Олег, – заметил он. – Тебя ведь никто по холке за такие сделки не погладит.

– Все останется между нами, – в тон отозвался полицейский. – Как и твой бизнес. Мне же нужна SMS с адресочком. Было бы не комильфо, если, пока мы тут общаемся, у вас прошел по камерам шмон и все бы узнали, что в этом помог именно ты.

– Мелочь, а неприятно, – отреагировал с насмешкой заключенный. – Мы договорились.

Олег встал и направился к выходу. Прощаться он не привык, да и не видел в этом смысла.

– Начальник, – лениво окликнул его Палач, не поворачиваясь.

Полицейский просто остановился. Ему тут надоело, и говорить больше было не о чем.

– Про ту твою женщину ничего не скажу, – неторопливо выдал бывший киллер. – Но что до остальных шести баб… Я не люблю, когда убивают без причин и без денег.

Полицейский намек понял.

– Выполни уговор, – сухо отреагировал Олег и постучал в дверь…

Сообщение с незнакомого номера поступило, когда Олег парковался возле дома, где располагался кабинет Светланы. Он набрал номер Соколиного Глаза и передал данные.

– Сейчас вызовем группу – и туда! – обрадовался подчиненный.

– Семен, – Олег знал, что обращение к детективу по имени привлечет внимание Глаза. – Не надо группы, сделай все тихо. Будем считать, вы просто нашли его случайно. Это все должно остаться между нами.

– Олег… – опасливо позвал детектив. – А откуда адрес?

– У меня было озарение, – усмехнулся его начальник. – На парне не должно быть и царапины. И не удивляйся, когда он вдруг захочет давать признательные, как только вас увидит.

Глаз хмыкнул в трубку.

– Ну, ты даешь, – сказал он. – Будем считать, ты мне не звонил. Мне по воздуху передается твое озарение.

– Спасибо, – поблагодарил Олег и отключил вызов.

Светлана его ждала, как всегда, за своим рабочим столом, рядом с ней стоял заварочный чайник с травяным чаем.

– Еще раз привет, мозгоправ, – как всегда иронично, поздоровался полицейский.

– И тебе, Йетти, – улыбнулась она, но ее взгляд остался напряженным. – Чай?

– У меня напитки с собой. – Олег продемонстрировал купленный по дороге стакан с кофе. – Тебе не предлагаю, помню: не любишь.

– Мне кажется или ты упорно дистанцируешься от меня, Олег? – спросила она уже серьезно.

– Я провожу новые границы, – отозвался он. – И подвожу итоги. Так обычно делают, когда собираются сказать: давай расстанемся друзьями.

– Так говорят в отношениях иного рода, – Светлана начинала злиться, она не понимала ситуацию.

– Да какая разница? – с показной легкостью возразил полицейский. – В каком-то смысле мы с тобой за эти годы достигли большего, чем многие в браке: доверие, взаимное уважение, взаимопомощь. Шаблон я подобрал верный, но могу расшифровать – в нашем с тобой случае мои слова обозначают новое деловое предложение. Мы остаемся друзьями, то есть по-прежнему сотрудничаем, когда нужна твоя помощь в расследованиях. Я получаю консультацию по очередному психу, ты имеешь репутацию консультанта полиции и хороший приток клиентов. А вот «давай расстанемся» обозначает, что я сам больше не буду являться твоим клиентом. Я при этом вовсе ничего не теряю, а ты… По сути, тоже. Только научные статьи станешь писать на какую-то новую тему. И заметь, только что я в знак своих добрых намерений объяснил тебе свои слова в целой развернутой тронной речи.

– При чем тут мои статьи? – Она старалась говорить спокойно, но было понятно, что психолог рассержена и, кажется, паникует.

– Ни при чем, – Олег улыбнулся. – Это не шантаж. Кстати, мне они нравились, я кое-что из них почерпнул для себя. Полезные материалы, как и наши с тобой сеансы. Из них я тоже многое взял, точнее, на данный момент забрал уже все, что было нужно.

– А вот я вижу, что совсем нет, – с некоторой надменностью возразила Светлана. – И твое поведение это доказывает. Не только здесь и сейчас, но даже на твоем совещании сегодня. Это просто какой-то подростковый вызов, будто ты за что-то меня наказываешь. И как я подозреваю, дело в том самом моем визите в дом Хель.

– Ух! – откровенно издевательски выдал полицейский, но заставил себя сменить тон на иронично-снисходительный. – Света, по мне, так это ты сейчас себя ведешь как ребенок. В дом Хель приходит много людей – на мой взгляд, даже слишком много, – и большинство из них ведут себя там еще более нетактично, чем ты. Это развлечение для Хель, не больше. Наказывать мне тебя не за что. Я вообще-то, наоборот, пытался выразить тебе свою благодарность, которую ты почему-то не распознала. Что до подросткового поведения, то как раз Хель мне и сказала: я только недавно повзрослел.

Последнюю фразу он, естественно, закончил своей фирменной ухмылкой.

– И все же глупо отрицать, что дело именно в этой женщине, – упрямо заявила психолог. – В тот мой визит она уже сказала мне то, что как я понимаю, повторишь мне сейчас ты. Твоя Хель считает, что тебе нравится быть Бездушным и ты был таким еще до Жанны. С моей точки зрения, наша нынешняя ситуация похожа на обычный пример как раз того самого подросткового бунта. Родители становятся «плохими», скучными и устаревшими, а друзья на улице правы, потому что они разрешают все и не требуют ответственности.