И тащил в какой-нибудь немыслимый экстремальный вояж, в Австралию в дикий буш или куда-нибудь в Гималаи, в джунгли или африканскую саванну, так что стонали и рыдали обе службы безопасности Варгина и Гарандина, выворачиваясь наизнанку, чтобы обеспечить их охрану и безопасность.

А Максу этот экстрим был по кайфу.

Он вообще жил такой мощной наполненной жизнью, наслаждаясь скоростью, сменой впечатлений и ощущений, что Влад только диву давался его энергии и вечной движухе. Но благодаря именно этой неуемности Макса Гарандин и подводное плавание освоил, и езду на собачьих упряжках, и много чего другого…

Но не грело, не грело ничего…

– Я мог позволить себе любой каприз, любую, даже нелепую покупку или прихоть и испытывал при этом внутри все более нараставшее ощущение пустоты, нехватку чего-то важного, ценного, а что – никак не мог понять, уловить, сформулировать. Это было, по меньшей мере, нелогично и порой откровенно мучительно и ужасно раздражало: обладать всем и в то же время оставаться ни с чем. Кто не испытывал этой странной душевной жажды и ощущения внутренней пустоты при практически неограниченной возможности иметь все, что захочешь, этого не поймет.

Как-то раз они договорились с Максом встретиться и пообедать вместе, когда их рабочие графики пересеклись и они одновременно оказались в Москве. Их референты, занимавшиеся устройством этой встречи, сняли на три часа один из самых крутых и элитных ресторанов.

То есть целиком сняли, весь зал.

Понятное дело, в целях безопасности, ну и чтобы никто не мешал друзьям общаться. Все в тех же целях безопасности охрана всегда настаивала, чтобы столик, занимаемый ими, находился как можно дальше от окон.

Но не в этот раз. То есть охрана-то настаивала и страшно напрягалась, когда мужики выбрали для себя стол у высокого большого окна, но терпела выкрутасы работодателей, куда ж деваться.

Сидели, что-то обсуждали, с удовольствием ели, искренне радовались встрече, когда вдруг Макс, заметив кого-то за окном, ничего не объясняя, стремительно сорвался с места и рванул к выходу, а за ним, понятное дело, помчалась и вся его ошарашенная охрана. А Влад наблюдал в окно почти комичную сцену: бежит по улице Варгин, а вокруг него бегут телохранители, дико озираясь по сторонам. Смешно получилось.

Но Макс быстро догнал-таки объект своего столь горячего интереса, которым оказалась стройная девушка – окликнул, она обернулась, остановилась. Он подошел, взял в руки ее ладошку каким-то пронзительным, поразившим Влада, очень осторожным и нежным жестом и заговорил, улыбаясь, с той же особой нежностью, которую Влад никогда в нем не замечал.

Они разговаривали, девушка что-то отвечала, Макс не сводил с нее взгляда, а охрана загородила их оборонительной стеной. Но вот девушка медленно вытащила свою ладошку из его рук, что-то произнесла, чуть наклонив головку, видимо прощаясь, охранники расступились, попуская ее, и она ушла. А Макс все стоял, долго провожая ее взглядом, потом тряхнул головой, словно освобождаясь от непрошеных мыслей, и решительным шагом направился обратно в ресторан.

– Ну и что это было? – не удержался от естественного вопроса Гарандин.

– Помнишь, в прошлом году я как-то две недели играл в обычную жизнь? – спросил Макс.

Ну да, случился такой заскок у Варгина, Влад отлично помнил. Кто-то подбил авантюрного Макса на эдакую прихоть – пожить хоть несколько недель жизнью хотя бы топ-менеджера, а лучше – кого пониже статусом, то есть обыкновенного человека. Забились они с тем подстрекателем на какие-то крутые договоренности. И Макс загорелся идеей.

Ему сняли квартиру, переодели в одежду определенной ценовой стоимости, затарили холодильник продуктами того же ценового ряда, продумали все мелочи быта холостого мужчины этого социального статуса, и он ходил утром «на работу» в свой собственный офис, но под видом одного из служащих, менеджера среднего звена. А охрана, как идиоты, переодевшись в обычную одежду, мимикрируя под городскую среду, тайно следовала за ним почти незамеченной. Дурь полная. Но Максу нравилось.

– Вот тогда я и познакомился с этой девушкой, – объяснил Макс. – Она принимала меня за того, кем я прикидывался, а я прямо почти вжился в этот образ. И запал на нее настолько серьезно, что, знаешь, полюбил девочку. Полина ее зовут.

– Да ладно, – обескураженно посмотрел на него Влад.

С женщинами в жизни Макса дела обстояли самым великолепным образом. Их было много, и все, как на подбор, нереальные красотки, много известных и медийных леди, и даже совсем не леди. В кого-то он влюблялся, на ком-то он даже женился, но вся его увлеченность-влюбленность проходила очень быстро, сменяясь новым офигительным бурным, красивым романом, столь же стремительно подходившим к концу. Он был пять раз женат, имел двоих детей от разных жен: дочь и сына, совершенно не интересовался их жизнью, принимая в ней участие только деньгами и обеспечением неограниченных возможностей для своих чад. Он никогда не любил ни одной женщины, не отдавал ни грамма себя им, словно скользя по поверхности отношений, так, мимоходом, как ребенок, меняющий яркие игрушки. И уж совершенно определенно никогда бы, ни при каких обстоятельствах не побежал бы ни за одной из них сломя голову, увидев в окне.

А тут вдруг здрасьте, такое вот откровение.

– Во-первых, почему я не в курсе? – спросил ошеломленный Гарандин. – А во-вторых, если все так всерьез, почему она не при тебе?

– Она мне отказала, – грустно усмехнулся Макс.

– Не понял? – окончательно обалдел Влад. – Это как, поясни?

Ребята, что бы вы ни говорили и ни придумывали себе, но мужчинам такого уровня женщины не отказывают. Никогда.

То есть вообще.

И не надо диких фантазий, сформированных нашим веселым кинематографом: мужчинам такого уровня не требуется уговаривать женщин или как-то принуждать-склонять их к близости, это даже не смешно. Там настолько зашкаливает энергия мужского созидательного начала, настолько мощная личность самого человека, а к ней еще и фантастические возможности добавляются, что женский инстинкт сносит любую мораль и воспитание к той самой маме. К тому же это просто потрясающе интересно общаться с людьми такого уровня, знаний, талантов, особого мышления, масштабов и способностей.

То есть понятно, да? А тут отказала!

– Да, – иронизировал над собой Макс, – сходил в народ. Познакомились в кафе у Консерватории, у меня там встреча была. Изображать можно хоть кролика, но дела-то не бросишь. Представился тем, кого играл: менеджером среднего звена моей компании, а она студентка, скрипачка, утверждают, что офигенно талантливая, будущая звезда мировая. Верю. Крышак у меня снесло сразу, а я уж и забыл, как надо нормально ухаживать за девушками, демонстрировать себя и свои лучшие качества. Но как-то справился. А в постели так вообще улетел от нее. Неделю от себя не отпускал, а тут Громов притащился с утра пораньше, когда она со мной была, у меня же вся связь через него держалась, ну и шепчет, как из пушки, мол, министр встречу назначил. Полина услышала, пришлось признаваться, кто я и почему тут выпендриваюсь. А она, представляешь, обо мне никогда вообще ничего не слышала и знать не знает, кто я на самом деле. Ей все бомонды, элиты, медийные лица до лампочки, другой мир, другая планета, у нее музыка, пахота, я тебе скажу, еще та: сутками играет до мозолей на пальцах. Я ей предложил все, что можно, и больше того. А она отказалась. Ладно, думаю, через недельку повторю заход, но уже всерьез. А она и всерьез отказала, вот так, – протяжно вздохнул он, посмотрел в окно и вдруг сказал поразившую Гарандина мысль: – Я могу что угодно с ней сделать и заиметь ее хоть прямо сейчас. Но она замкнется в себе и никогда не будет со мной. Вот и все. – И посмотрел странным, очень глубоким взглядом. – Такие девочки, Влад, они не про нас, они для настоящей жизни.