Слова Лазарева, несомненно, имели смысл. Ну, по крайней мере, они объясняли его появление. А также проливали свет на нахождение в зоне форбсов из Штатов, Саудовской Аравии и Китая.

– И ты был готов лишиться жизни из-за торгов? – не отступал я.

– Когда занимаешься бизнесом по-настоящему, Боря, ты готов всегда и на все. Посмотри на Шуи. Думаешь, раз он сейчас, говоря с Мухаммедом, улыбается и ест канапе, он не готов палочкой от канапе заколоть его насмерть? Обычный человек нет, а Шуи готов. И Мухаммед готов.

– Но он этого не делает, – сказал я.

– Ну конечно. – Лазарев облизал пальцы. – Потому что это ему не нужно. Зачем ему это делать?

– Да, действительно. – сказал я.

– Но, знаешь, еще ведь совсем рано. Может быть, к вечеру… – Он снова засмеялся и отпустил Афину на пол.

Она встала на ножки и побежала в сторону группы, где стояла Армстронг.

– Прости, а кто и что сегодня продает и покупает? Ты же в деле? – спросил я, провожая девочку взглядом.

– Как всегда, – сказал Лазарев, – я и Мухаммед вложили деньги в одну компанию. А Шуи хочет ее купить.

– I Star Water Corp., вероятно? – сказал я.

– О! – улыбнулся Лазарев. – А ты осведомлен. Но, знаешь, не рассказывай. В нашем деле главное – никому ничего не рассказывать. Это всегда очень плохо отражается на цене.

Я задумался. Как же все-таки мне всего этого не хватало всю последнюю неделю! Разговоров о цене. Я снова почувствовал, что все обретает смысл. Моя жизнь обретает смысл. Гоняться за сумасшедшими маньяками-учеными, которые с упорством, достойным лучшего применения, пытаются нарушить святое – природу человека. Спорить с религиозными фанатиками, а еще хуже с людьми, которые на твоих глазах становятся фанатиками и идут на верную смерть. Допрашивать тех, кто лжет тебе в лицо не ради чего-то, а просто потому, что ему кто-то спас жизнь. Выпивать с отчаявшимся слабым человеком, приученным выполнять приказы, но не верящим в них и не способным снять погоны. Играть в шпионские игры, мельтешить под ногами у политиков и военных. Ненавидеть придворных лицедеев, пытаясь уловить хоть что-то разумное в их бредовом лепете… Боже, как мелко и бессмысленно все это казалось рядом с понятным без слов языком старых добрых денег.

– Боря, – сказал Лазарев, возвращая меня на землю, – ну и как ты оцениваешь нашу с Мухаммедом инвестицию? Только честно.

Лазарев больше не смеялся и смотрел на меня голубыми глазами, как бывало на наших встречах, – он не щурился, но у левого глаза собирались морщинки. При этом зрачки слегка расширились и замерли. В такие моменты я понимал, что врать бессмысленно. На меня смотрел не человек, а совершенный детектор лжи. Возможно, что в сочетании с яростным характером и заоблачным эгоизмом это и был залог его успеха.

– Если честно, – начал я, – я еще не думал про эту компанию как про инвестицию, но… – я говорил и все еще взвешивал риски, – кажется, тут дело фундаментальное. Этот бизнес нельзя оценивать как рядовую инвестицию.

– Да, – сказал Лазарев, одобрительно кивая, не отводя глаза. – Что еще скажешь?

– Скажу, что, если на минутку забыть, что бизнес, мягко говоря, нелегальный, его перспективы поистине огромны. Боюсь, даже примерно нельзя предсказать потенциальный размах. Новые рынки, новые глобальные рынки, в которых эта компания единственный игрок. Монополия. Это даже перспективнее опиума.

– И сколько она может стоить?

– Я бы так сказал. Любой из вас мог бы выложить за нее целое состояние. Риск огромный, конечно, но есть надежда все вернуть и многократно приумножить за двадцать, а может, и десять лет.

Лазарев недовольно скривил губы.

– Думаешь, не стоит продавать?

– В чем я точно уверен, так это в том, что цена должна быть очень высокой, – ответил я.

– Если Шуи отдаст нам за iStar то, что мы с Мухаммедом хотим, это точно будет высокая цена. Ты понимаешь?

– Еще бы. Вы втроем владеете двумя третями всей нефти на планете.

– Верно, – сказал он. – Но, как видишь, нефть дешевеет последние пятнадцать лет. Я хочу не нефть, а воду. Я хочу владеть всей коммерческой пресной водой на планете Земля. Зачем мне нефть? И Шуи последнее препятствие на этом пути.

– А чего хотят Мухаммед и Шуи?

Миллиардер оскалил зубы и согнулся, как будто ему было больно.

– Морфин слабеет, – он щелкнул пальцами. – Я покину тебя ненадолго. Но у меня небольшая просьба.

– Да? – спросил я, когда огромный охранник подошел к его креслу и начал разворачивать его к выходу.

– Пока ни с кем не обсуждай все это. Сделка уже совсем скоро. Ты не хочешь все испортить?

– Нет, – ответил я уже самому себе.

Вся пресная вода на Земле, подумал я. Перед самим собой мне не нужно было притворяться, что я понимаю только часть плана, но кое-что уже становилось ясно. Через Кулика Лазарев владел третью компании. Еще треть, как обычно, принадлежала его офшору. Третья часть, вероятно, была у Мухаммеда. Все это Шуи собирался обменять на свои водяные скважины по всему миру. Будучи прямым потомком древней династии Хань, знаком которой была вода, Шуи систематически всю жизнь скупал водные источники. Причем делал это под разными именами и от имени разных компаний. И сегодня он действительно был известен среди своих не только как нефтяной, но и как водный магнат. И хотя его водная часть бизнеса была не так уж прибыльна, вместе с владениями Лазарева и Мухаммеда эта империя могла диктовать цену на планете, значительно повышая свою рентабельность. Поэтому Лазарев должен быть готов отдать много за такое приобретение. Но что именно?

Сколько денег до сих пор он и Мухаммед вложили в свое предприятие, я не знал, но мог примерно оценить по масштабам – поддержка президентов, работа научной лаборатории и проведение незаконных опытов в течение минимум пятнадцати лет, захват обширной территории и создание собственных поселений, строительство космодрома и ракет, в конце концов, организация самой масштабной в истории пиар-акции, в которую прямо сейчас вовлекается вся планета. Да, звучало внушительно, но в реальности стоило меньше миллиарда долларов. Мысленная калькуляция была незатейливой, но она вряд ли сильно отличалась от правды. Дороже всего инвесторам должны были стоить ракеты. Примерно по сотне миллионов за одну. Остальное легко укладывалось в пару сотен миллионов. Для предприятия подобного рода – сущий пустяк. А в ответ инвесторы могли получить активы, которые дадут новое влияние и мгновенно окупятся. Что не так? Почему Шуи не мог создать свою лабораторию, построить свои ракеты? Почему он готов отдать за предприятие конкурентов то, что копил всю свою жизнь?

Лазареву, очевидно, важна живая демонстрация, максимальная публичность. И у меня, конечно, закралось сомнение, что это не просто так. Зная этого человека, я бы не удивился, что вся эта iStar – чистая фикция, разыгранная исключительно для того, чтобы продать Шуи несуществующий актив. Это казалось дико и цинично, а точнее, дико цинично, но, если честно, в душе я хотел, чтобы было именно так. Это бы окончательно вернуло мне мой добрый старый мир. Никаких ихтиандров, никаких новых миров и мистики. Только слияние и поглощение. Дружелюбное или нет, неважно. Это в любом случае привычно и понятно. Тогда вся эта история с Клавдием могла бы оказаться ложной, выдуманной. Да… Конечно, это было не так. Слишком многое говорило за существование этого ужасного и непонятного нового мира.