Боец растерянно огляделся по сторонам. Откуда-то сверху, с огромной высоты доносился басовитый гул тяжелых английских бомбардировщиков. Угольно-черное ночное небо тотчас испещрили ослепительно яркие лучи многочисленных мощных прожекторов. Они хаотично шарили по бездонному ночному куполу и старались найти самолеты противника.

Вспомнив, где он оказался, Григорий немного помешкал. Потом подбежал к двери, ведущей в неразрушенные комнаты дома, и снова замер. Одного слова молодой женщины было бы вполне достаточно, чтобы бесповоротно решить его судьбу. Достаточно ей лишь сказать, что заключенный ломился в спальню, и на этом все закончится. Первый же полицейский патруль, к которому она обратилась бы с таким заявлением, расстрелял пленного на месте. Причем сделал бы это без всякого суда и следствия. Парень тяжело вздохнул, а затем забарабанил в лакированную створку изо всех сил.

— Фрау! — закричал он на немецком языке. — Немедленно берите детей! Нужно срочно бежать в бомбоубежище! — За толстой дверью послышался громкий плач обеих девочек. Сама хозяйка почему-то не отзывалась. Григорий набрал побольше воздуха в легкие и медленно приоткрыл дверь.

Одетая лишь в тонкую ночную сорочку, молодая красивая женщина сидела в дальнем углу огромной комнаты. Она испуганно сжалась в комок и крепко прижимала к себе детей, оглушительно ревущих на два голоса. Ее мужа в спальне не оказалось, видимо, он заночевал на окраине города в своем рабочем кабинете.

На все обращенные к ней слова немка только безутешно рыдала и отрицательно мотала головой. Видимо, вчерашний налет так сильно ее напугал, что она не могла заставить себя даже тронуться с места. Григорий подошел к хозяйке и осторожно взял из ее рук младшую девочку. Однако впавшая в истерику женщина этого даже не заметила. Ребенок сразу обхватил парня за шею и перестал плакать. Боец поднял на руки вторую девочку и отступил на шаг.

— Фрау! — закричал он снова. — Нужно срочно идти в убежище.

Словно очнувшись, женщина слегка утихла и обеими руками потянулась к дочерям. Парень отступил еще на один шаг и повторил:

— Нужно идти в убежище!

Хозяйка медленно поднялась на ноги. Протянула вперед руки и, не переставая рыдать, двинулась за своими детьми. Григорий не стал искать выход на улицу, и они прошли прямо через разрушенную гостиную. Здесь он на минуту посадил старшую девочку на диван. Ребенок обиженно закусил губу и с удивлением посмотрел на непостижимых взрослых.

Парень сорвал с массивного стола огромную скатерть. Подскочил к хозяйке и накинул пыльное покрывало на ее голые плечи. Подхватил с дивана ребенка и побежал к пролому в стене. Когда они, наконец-то, выбрались из дома, вокруг уже вовсю рвались тяжелые авиационные бомбы. Григорий крепко прижал к себе напуганных детей. Пригнулся и помчался в сторону убежища. Время от времени он оглядывался и проверял, следует ли за ним хозяйка. Не отрывая взгляда от любимых дочерей, женщина усердно семенила за ними.

Лавируя между дымящимися воронками, они благополучно добрались до небольшого здания районной управы. Насколько знал Григорий, подвал этого неприметного сооружения был переоборудован под крохотное бомбоубежище. Совсем недавно парень сам принимал участие в его обустройстве. Все вчетвером они ворвались в открытый подъезд и по темным крутым ступенькам торопливо спустились вниз.

Тесное помещение оказалось битком забито жителями, примчавшимися сюда из всех окружающих домов. Немцы недовольно поглядели на оборванного пленного с двумя маленькими детьми на руках. Немного пошушукались, но все же потеснились и освободили место для вновь прибывшей женщины. Григорий передал младшую дочь матери.

Хозяйка уже немного пришла в себя. Поплотнее закуталась в огромную скатерть с бахромой и села на край деревянного топчана. Взяла ребенка, прижала к себе и благодарно кивнула. Парню свободного места уже не хватило. Он так и остался стоять и всю эту длинную, беспокойную ночь держал на руках старшую девочку.

Беспощадная ковровая бомбардировка Гамбурга началась ровно в полночь и продолжалась до самого рассвета. Сотни самолетов регулярными неотвратимыми волнами, одна за другой, накатывали на беззащитный город. Кругом бушевали мощные пожары, переходящие в настоящие огненные смерчи. От высочайшей температуры плавился камень и металл. Безумная вакханалия смерти закончилась лишь, когда восток чуть посветлел и над горизонтом поднялся кроваво-красный краешек горячего летнего солнца.

К счастью Григория и всех бюргеров, особняк, в подвале которого они прятались, уцелел и совершенно не пострадал от мощных фугасов. Выход из убежища тоже не завалило обломками, и уцелевшие люди без проблем выбрались наружу. Баюкая спящих детей на руках, парень и молодая женщина вышли на улицу. Осмотрелись по сторонам и не узнали окружающей местности.

Вокруг них находились лишь жалкие останки зданий, превратившихся в кучи тлеющих развалин. На месте огромного дома стоматолога теперь зияла глубокая дымящаяся воронка. Григорий усадил женщину на большой обломок бетона. Нашел в ближайших развалинах какие-то грязные тряпки и завернул в них проснувшихся детей. Откуда-то принес огромные тапочки и надел их на босые ноги хозяйки.

Меж тем, едва рассвело, врач уже был на ногах и спешил домой, стараясь как можно скорее узнать, живы ли его родные. Все пострадавшие от бомбардировки районы оказались завалены обломками рухнувших зданий. Огромные кучи мусора, в которые превратились некогда прекрасные дома, перегородили широкие улицы. Поэтому городской транспорт в тот день не работал, да и других машин тоже не было видно. Так что мужчине пришлось всю дорогу идти пешком и время от времени перебираться через возникшие тут и там баррикады.

Лишь через пару часов чрезвычайно взволнованный хозяин появился на своем обширном участке. Врач ворвался во двор, разрушенный бомбой, и застыл от ужаса. Перед собой он видел лишь огромную яму, возникшую на месте его некогда комфортабельного особняка. Затем он чуть повернул голову и заметил свою жену. Она понуро сидела на каком-то камне, оставшемся от стены шикарного жилища. Мужчина облегченно вздохнул и помчался к ней и детям.

Немного пришедшая в себя хозяйка уже слегка отошла от жуткого ночного кошмара. Увидев своего мужа, она вскочила на ноги и бросилась к супругу. Упала любимому на грудь и опять разрыдалась. Сквозь бурные потоки слез дама сбивчиво рассказала о воздушном налете.

— Если бы не он, мы бы все погибли! — постоянно повторяла она: — Все до одного!

Хозяин выслушал взволнованные слова женщины и подождал, пока она немного успокоится. Затем мужчина сообщил, что окраина Гамбурга совсем не пострадала от бомбежек. Он о чем-то тихо поговорил с женой, и они решили на некоторое время перебраться в уцелевший район города. Врач взял детей на руки, и усталая женщина тесно прижалась к супругу. Мужчина посмотрел на Григория, немного подумал и сказал:

— Пойдем с нами!

Только к полудню они пешком добрались до нужного места. Скромный стоматологический кабинет находился в небольшом частном коттедже и состоял всего из трех помещений. Самого зубного кабинета, приемной для посетителей и личных апартаментов. Там врач иногда ночевал, если задерживался на работе допоздна.