Фоннор Диннара зазвонил, и командир, взяв трубку, услышал взволнованный голос сестры.

— Диннар, сейчас наш приют посетила ровена Нита Браоз — двоюродная сестра императора Ансара. Слышал о такой?

— Конечно, — удивился Диннар. — Которая из неодарённых.

— Да, ты прав. На шее у неё висел запоминающий артефакт, и она выразила желание познакомиться со всеми взрослыми девушками приюта — сказала, что хочет выбрать компаньонку для дочери. Как ты понимаешь, я не смогла отказать сестре императора в этой простой просьбе.

— Ну, и замечательно, — спокойно прокомментировал Диннар. — С такими просьбами к тебе ещё не обращались, конечно, но все бывает когда-то в первый раз. Почему ты так разволновалась? Из-за артефакта? Мало ли зачем он у неё? Может, память плохая, и она решила всех девушек запечатлеть на него, а потом просмотреть ещё раз.

— Ты издеваешься? — прошипела Мадлен. — Я волнуюсь, потому что на шее у неё был записывающий артефакт, подделанный под украшение! — нервно ответила она. — Она не хотела, чтобы я поняла это!

— Ты уверена? — удивился командир полиции, уже тоже настораживаясь.

— Ну, конечно, я уверена, — раздраженно ответила Мадлен.  — Вообще-то, я бывший полицейский, если ты не забыл. 

— Может, ты все-таки перепутала, — посерьёзнел Диннар. 

— Нет, не перепутала, — хмуро ответила Мадлен. — У неё был очень дорогой и редкий записывающий артефакт. И она не хотела, чтобы я догадалась о нем. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты осторожно проверил ее. По ее словам, она остановилась в гостинице «Трясогузка». Это лучшая гостиница столицы.

— Да знаю я, что лучшая, — задумчиво ответил мужчина. — Хорошо. Я проверю.

***

Полицейские Диннара осторожно «проверили» постояльцев гостиницы «Трясогузка». 

Когда они доложили командиру полиции, что вместе с графиней Браоз зафиксировано присутствие самого принца империи Оливара Варниуса с дочерью — баронессой Вустер, от чего владелец гостиницы был в одновременном восторге и шоке до сих пор, изумление командира провинции тоже было сложно представить.

Сам принц Оливар Варниус? Затворник и учёный? 

Еще ему доложили, что все члены семьи принца очень желали заселиться инкогнито, но не учли, что на Севере введено военное положение, исключающее эту возможность для кого бы то ни было. В результате баронесса и графиня под настоящими именами заняли одни роскошные апартаменты гостиницы, а принц  Оливар — другие.

Диннар Роннигус редко бывал в таком недоумении, но в данном случае он даже представить не мог, зачем дяде императора Ансара одна из девушек приюта его сестры в компаньонки его правнучке? Более того, он настолько в ней заинтересован, что лично приехал в провинцию, в которой находился приют? Или это обычное совпадение и, возможно, у него есть на Севере собственные интересы, и принц совместил приятное с полезным? 

Вся аристократия Ровении знала, что принц Оливар Варниус был большим затворником и чудаком, не любил общество и очень редко где-то появлялся. 

— Сам принц Оливар Варниус здесь, — сообщил командир Роннигус сестре, чем также сильно удивил ее.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — растерялась Мадлен.

— Я тоже, — нехотя сообщил Диннар — он не любил признаваться, что чего-то не понимает, но в данном случае это было так. — Давай подождём, и думаю, что все прояснится.

— А у нас есть выбор? — уныло спросила сестра. — Но мне не нравится это подозрительное  внимание высших аристократов империи к моим девочкам.

— По крайней мере, внимание именно данной  ближайшей родни императора Ансара точно не связано с Невидимой Ровенией, — уверенно заявил Диннар, желая хоть чем успокоить любимую сестру. — С этой стороны мы можем быть спокойны и не ждать подвоха или диверсии.

Вся империя знала историю необыкновенной любви наследного принца Ровении Оливара Варниуса и обыкновенной горожанки Ниты, на которой он женился и отказался от права наследовать престол. Эта история произошла очень давно, около ста тридцати лет назад, а, может быть, и больше, и когда-то вызвала у всего магического мира шок и неверие. 

Теперь у императоров Ровении, благодаря законному браку принца Оливара с обычной неодарённой  женщиной, в числе самых ближайших родственников числились «пустышки». Именно это обстоятельство способствовало тому, что многие аристократы со временем стали признавать незаконнорождённых детей от обычных ластан. Если уж самому принцу империи незазорно жениться на обычной женщине и иметь детей-«пустышек», то они с чистой совестью могут признавать детей, зачастую не менее любимых и желанных, чем от законных жен. Поэтому Диннар и был уверен, что появление принца никак не связано с подозрительно притихшими «невидимками». 

***

Командир Роннигус слушал голос сестры по фоннору и не верил своим ушам.

— Я отказала ей, Дин, — взволнованно сообщила Мадлен. — Отказала сестре императора... Как думаешь, кого она выбрала в компаньонки своей дочери? — Мадлен сделала выразительную паузу. — Она выбрала Елению. Из всех девушек она выбрала ту, которой не хватает манер, знаний и которая по официальной версии потеряла память. Ты что-то понимаешь?!

— Успокойся, — сурово ответил мужчина, видя, что Мадлен впадает в панику. — Я тоже в недоумении, но, возможно, что Еления ее очаровала? 

— Исключено, — уверенно ответила директор приюта. — Еления вела себя очень сдержанно, настороженно и замкнуто, не показала обычной открытости, которая обнаружилась не так давно. Нет. И мне это не нравится, Дин!  Интуиция вопит об опасности, понимаешь?! — повысив голос, нервно проговорила Мадлен. — И сегодня на ней не было того ужасного украшения-артефакта. То есть дело явно не в плохой памяти, — молодая женщина нервно хмыкнула.

— Как графиня отреагировала на отказ? — с любопытством поинтересовался Диннар.

— Была, мягко говоря, в шоке. Я предложила ей выбрать другую девушку — Мирайю Роннигус, у которой великолепные манеры, знания, и которая стала бы идеальной компаньонкой для ее дочери, даже несмотря на то, что она незаконнорождённая и воспитывалась в приюте, но графиня даже не взглянула на неё. 

И тут у командира Роннигуса возникло ужасное подозрение в отношении всей этой истории, которое было настолько странное и невозможное, что Диннара охватило жуткое нетерпение побыстрее во всем разобраться.

— Мадлен, у меня возникли кое-какие соображения, и я сейчас приеду в приют ими поделиться. 

— А сейчас нельзя обсудить? — удивилась его сестра, которая очень переживала из-за сложившейся ситуации.

— Нет. Это должен быть приватный разговор, и не веди себя как ребёнок! — отрезал Дин. —  Я скоро буду.

Оливар слушал расстроенную Ниту и не верил своим ушам. 

«Моей внучке отказали?! Отказали в выборе компаньонки?? Да они счастливы должны быть от такого предложения — после него аристократы толпами будут атаковать приют, чтобы выбрать компаньонов своим детям!» — бешено бились яростные мысли.