Варак подошел к оружейной пирамиде и вытащил свой топор с полукруглым лезвием и загнутым четырехгранным шипом вместо обуха. Любовно отер его от вездесущей каменной пыли и повесил в кольцо, вшитое сбоку в боевой пояс.

– Как смена прошла? Спокойно все?

– Да пока вроде… Тихо! Ты слышал? – замер Бакли, всматриваясь в темноту тоннеля.

– Нет. Может, каменные крысы шуршат?

– Что я, крыс никогда не слышал? Тихо! Вот опять! Слышишь?

Седобородый прислушался. Из глубины тоннеля донесся тихий, но в тишине нижнего уровня, нарушаемой лишь дыханием гномов, ясно различимый скрежещущий звук. Потом еще один. И еще. Скрежет нарастал, с каждым мгновением становясь все ближе.

– Это не крысы… – потянул из кольца топор Варак. – Это…

– Мертвяки! – заорал Бакли, одним прыжком перепрыгивая невысокую ограду сторожевого поста и вставая перед узким тоннелем, в котором с трудом могли разминуться двое гномов, с топором наперевес. – Бей тревогу!

Варак судорожно потянул за висящее под низким навесом сторожки бронзовое кольцо и услышал, как где-то далеко раздался низкий звук тревожного колокола. А потом из тоннеля сплошным потоком полезли мертвые. Гномов смяли в один момент. Неупокоенные волной захлестнули сторожку, даже не заметив сопротивления отчаянно бьющихся защитников, и потекли дальше, на верхние, жилые уровни, к такой желанной и сладкой плоти живых. Тревожный звук колокола еще какое-то время доносился, но смолк и он. Настала мертвая тишина.

– Ну что, готовы? – Я еще раз осмотрел свою команду.

Эти два месяца, проведенные в мире демонов, не прошли для нас даром. Для всех нас. Все мы немного изменились. Стали жестче, собраннее. Ученичество у повелителя демонов повлияло на всех. Детство кончилось. Даже Юджин с Лемом стали сдержаннее и серьезнее, впрочем, не перестали при малейшей возможности подкалывать друг друга, что хоть как-то скрашивало наши однообразные будни. Мариус растерял свои замашки наследника клана, окончательно влившись в команду и сдружившись со всеми. Со всеми, кроме меня. Ко мне Натори-младший до сих пор относился немного настороженно, в наших отношениях не было той легкости, как с остальными молодыми некромантами. Да, теперь нас можно называть и так. Конечно, мы, что называется, прошли только «курс молодого бойца», до высот повелителя Гиара нам как до луны в известной позе, но кое-что мы все же могли.

Ну и Кари… Вот здесь все было сложно. Кари замкнулась в себе, всеми способами избегала оставаться со мной один на один. Нет, она не забыла о своих обязанностях телохранителя, но на откровенный разговор я ее вызвать так и не смог. Несколько раз попытавшись выяснить отношения, я каждый раз будто натыкался на ледяную стену. Не надо было целовать ее там, в Пустоши, не надо было…

Еще одной плохой новостью для меня стал разговор с Гиаром. Когда я напрямую спросил его, когда он начнет учить меня овладевать моими силами четырехцветного, король-лич тяжело вздохнул:

– Прости, Рэни, но здесь я тебе не помощник.

– Как? Почему?!

Повелитель встал со своего трона и подошел к высокому, забранному разноцветной мозаикой, изображавшей летящего дракона, окну.

– Я знал, что ты меня об этом спросишь. Не могу тебе помочь не потому что не хочу. Я именно не могу. Обучение молодого четырехцветного всегда проходило от учителя к ученику. Напрямую. Меня в свое время обучал Яхин Белогривый. Ты о нем слышал?

Я помотал головой, не в силах произнести ни слова. Как же так? Выходит, что все зря?

– Ну конечно. Святоши Единого наверняка уничтожили все записи и хроники тех времен. Только чтобы никто не узнал о четырехцветных правду. Но я отвлекся. Обучение четырехцветного проходит не так, как ты привык. Никто не читает лекций. Ты ведь видел соединяющие нити? Учитель и ученик напрямую обменивались энергией. Со временем соединяющий их канал расширялся, внутренний центр магии, который есть у каждого, в ком есть дар, становился сильнее, и ученик со временем мог управлять энергиями, не падая без памяти от отката. Другого способа я не знаю.

– Так в чем же дело? Я готов!

– Ты что, до сих пор не понял? Я уже тысячи лет как мертв, Рэни. Энергия мертвых не подходит для живых. Это просто убьет тебя.

Меня как пыльным мешком из-за угла ударили. Я надеялся, что Гиар научит меня владеть силой, которая сможет победить в надвигающейся войне со святошами. И вот теперь…

– И что же мне делать? – выдавил я из разом пересохшего горла.

– Не знаю. Такого никогда прежде не случалось. Есть два возможных варианта. Или ты каким-то образом самостоятельно сможешь расширить свой канал и брать энергию напрямую, без посредства заклинаний, или… Или однажды энергии стихий разорвут тебя в клочья. Заодно уничтожив все вокруг на сотни лиг.

Приплыли. Я стоял перед моим давно умершим предком, сам ни жив ни мертв. Шикарные перспективы, ничего не скажешь.

– Впрочем, есть еще один выход, – продолжил Гиар, окинув меня задумчивым взглядом. – Ты сможешь овладеть энергией Стихий. Но для этого тебе придется всего лишь умереть.

Конечно, я отказался. Да и кто бы согласился на моем месте? Попробую найти какую-нибудь информацию, порыться библиотеках. Может, и найду что-то, что сможет мне помочь. Становиться живым покойником мне никак не улыбалось. Меня всегда поражало в земных книгах и фильмах про вампиров, что их изображали такими из себя загадочными красавцами, окруженными флером тайны… Наповал влюбляющими в себя женское поголовье на километр вокруг. Они, конечно, не зомби, но тоже трупы! Холодные, со стылой кровью и небьющимся сердцем. Какие из них любовники? Я все еще хочу добиться благосклонности Кари, и для этого мне как минимум нужно быть живым.

За два месяца жесткого, я бы даже сказал, жестокого обучения мы узнали многое. Гиар оказался, несмотря на его частые заскоки, неплохим учителем и сумел вбить в нас достаточно информации. И не только. Дальше всех, как ни странно, продвинулся Мариус. Он с легкостью управлял десятком неупокоенных, заставляя их маршировать по арене, как вымуштрованных солдат на плацу. Кари и то меня обошла. Она могла справиться с восемью. Я кое-как мог совладать с семью, да и то часто терял концентрацию. Юджин с Лемом тянули пятерых. Повелитель Гиар, посмотрев на все это, в конце концов махнул рукой, заявив, что большего мы вряд ли добьемся. До его уровня, даже потрать тысячу лет, мы не добрались бы никогда. Он мог абсолютно не напрягаясь управлять целой армией нежити, что однажды и продемонстрировал, прогнав по площади, примыкавшей к дворцу, тысяч десять поднятых зомбаков-демонов, идущих нога в ногу, как на военном параде.

Зато в деле уничтожения ходячих трупов я взял реванш. Некромант должен уметь не только поднять неупокоенного, заставив его служить себе. В первую очередь он должен загонять самовольно покинувших свои могилы обратно. И для этого существовала масса способов. Различных заклинаний, уничтожавших неживых, было великое множество, Гиар за тысячи лет изобрел их сотни. Но нас он обучил нескольким десяткам, простым, зато надежным и действенным, как булыжник. Упокоить одного или нескольких неупокоенных не составляло большого труда, но вот если поднялось большое кладбище… Тогда жди беды. Плоть восставших не поддавалась обычному оружию. Вернее, поддавалась, но с большим трудом. Сжечь их тоже было невозможно. Именно поэтому некроманты так ценились в древности. Крупных прорывов уже сотни лет не случалось, вот все и поуспокоились. И напрасно. Учитель собрал нас неделю назад и сообщил новость, от которой надвигающаяся война со святошами разом отошла на второй план. Мы все собрались в тронном зале. Повелитель восседал на своем троне. Странно, а вот короны на нем я ни разу не видел. Хотя он именно король этого мира. Или даже император. Хотя тоже нет. Император – всего лишь правитель нескольких королевств, а повелитель Гиар владел всем этим миром. Я как-то задал ему вопрос о том, как он добился этого, но мой далекий предок только отмахнулся, сказав, что за пять тысяч лет, проведенных в этом мире, да с его силами, добиться этого мог бы последний гмырх.