доложенное ещё и доложили наркоты, …в смысле, дополнили Павликов рассказ своими предположениями о том, что в чёрных сумках перевозилась большая партия запрещенных к употреблению препаратов. "Это всё Ирина Петровна придумала!" – с возмущением принялся оправдываться Серёга после того, как Полина, не выдержав, захохотала в голос.

– Нет, это не милиция, …это цирк! – сказала она, отсмеявшись, и промокнула глаза душистым носовым платком.

Алана втянула носом запах её духов и съёжилась, словно пытаясь стать как можно менее заметной. В случившемся она ничего смешного не находила – напротив, ей было очень стыдно за брата. Хотелось спрятаться под стол, а ещё лучше – исчезнуть совсем.

– Ну да, цирк, – угрюмо пробурчал Серёга. – Это ещё не цирк! Цирк… потом начался.

Цирк начался спустя несколько минут, после того, как Серёге перезвонили "с того самого отдела, ну, вы поняли", и сказали, что отряд ОМОНа на место "зачистки" срочно выехал, "говорите адрес!".

Вот тут-то Серёга и присел. Адреса он не знал, а Павлик, мигом сообразивший, что и так уже нормально насочинял, замолчал намертво и больше не произнёс ни слова. Ирина Петровна внезапно вспомнила про неотложные дела в бухгалтерии и тут же стерлась из поля видимости. Серёга с Лизочкой ещё некоторое время трясли и допытывали Павлика, но безуспешно – говорливый мальчуган, будто внезапно онемел. Серёга рвал на голове остатки волос, едва не рыдал, "предвкушая", как будет огребать за ложный вызов ОМОНа, и несколько раз начинал писать рапорт по собственному желанию, как вдруг Лизочка вспомнила, что постовой, притащивший Павлика, что-то там упоминал про его связь с Гордеевым. "Что ж, семь бед – один ответ", – решил Серёга и, перекрестившись (хоть был он до мозга костей атеистом, но кашу маслом опять же, не испортишь), позвонил в УГРО. И только после этого, со вздохом обречения, отправился встречать прибывший ОМОН.

Михаил Иванович, весь в мыле, лично примчался на служебной "Волге" за Павликом и повёз его домой. Сцена прощания с малышом получилась на редкость трогательной – выстроившись в ряд, суровые люди в масках и камуфляже, дружно махали вслед общительному фантазёру до тех пор, пока машина, увозящая его, не скрылась из виду. А старший лейтенант Лисовский, не веря тому, что всё, наконец-то, закончилось, пошёл к себе в кабинет – писать начальству объяснительную.

– Так что, – успокоил он Алану, – не переживай. Дома твой брательник. Уже, небось, получил ремня и десятый сон досматривает. И ты давай иди тоже. И передавай этому своему… Павлику, что я его никогда не забуду. У меня после него полголовы седые.

Алана вздохнула. Понятное дело, фантазёрство брата развилось не от хорошей жизни, но даже она такого от Павлика не ожидала. Впервые она задумалась о том, что младший брат, пожалуй, ещё не раз подкинет ей сюрприз.

Естественно, о замаячившем где-то вдалеке, в неясной перспективе, подиуме она уже и думать забыла. Пробормотав "спасибо", девочка направилась к выходу, и вздрогнула, когда возле самой двери её за плечо ухватили цепкие пальцы.

– Ты же не собиралась идти домой одна, по темноте? – спросила Полина.

Алана удивлённо посмотрела на женщину. Именно это она и собиралась сделать. В действительности было немного странно, что девочку-подростка вот так запросто выставили из отделения милиции практически посреди ночи, и даже не предложили провожатого, но Алана восприняла это, как должное. На неё всегда всем было наплевать.

Полина на минуту о чём-то задумалась, потом улыбнулась сама себе, обняла девочку за плечи и повела к выходу.

– Этот Серёга, конечно, идиот, но так даже лучше. Я сама довезу тебя до дома, – сказала она тоном, не допускающим возражений.

Впрочем, Алана и не собиралась возражать. Мерседес и, правда, был отличным средством передвижения. Особенно новенький, коричнево-блестящий, с дурманящим ароматом кожаных кресел салоном и мягким шелестом шин, Мерседес Бенц Полины Вильберд.

******

Дома их встретили хмурый дядя Миша, заплаканная тётя Нюра и – невероятно, но факт! – совершенно трезвый отец. Великий фантаст Павлик, как и предсказывал старлей Лисовский, живой и невредимый спал в своей кроватке.

– Алана! Ну, наконец-то! Я уже собрался людей отправлять на твои поиски, – Гордеев подскочил с места, кинулся к девочке и крепко её обнял. Отец (стыдливо, или ей показалось?) отвёл глаза. Тётя Нюра всхлипнула и вытерла лицо кухонным полотенцем.

Краем глаза Алана смогла уловить, что они всё-таки прибрали последствия папиного "пьяного стресса". Что ж, спасибо хоть на этом.

– Только собрался? – послышался из темноты коридора насмешливый голос. – Вот уж воистину – "моя милиция меня бережёт". Да за то время, что вы собираетесь, можно десять раз помереть, так и не дождавшись помощи. Или в этой семье считается нормальным, что дети бродят сами по себе ночью?

Гордеев резко обернулся к Полине, окинул её взглядом с головы до ног.

– А вы кто ещё такая?

Вероятно, его пристальный взгляд и командный тон были рассчитаны на то, чтобы осадить нахальную незнакомку. Однако Полина не смутилась даже ни на йоту. Она по-прежнему выглядела чрезвычайно уверенной в себе… и безоговорочно красивой.

– Моё имя – Полина Вильберд, – ответила женщина без малейшей примеси беспокойства в голосе, и вышла из тени. – Я думаю, вы все меня знаете, хотя бы заочно. Я – директор модельного агентства "Мобиль". Мы с Аланой познакомились сегодня на бульваре, когда она разыскивала брата. Она мне тут кое-что рассказала, и у меня возникли некоторые вопросы к её… кхм, с позволения сказать, родителям. А то, что здесь находится представитель власти – это, к слову, весьма удачное стечение обстоятельств. Я этому даже рада.

Полина протянула дяде Мише руку. Дядя Миша осторожно пожал кончики её пальцев и удивлённо хмыкнул. Отец открыл, было, рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрыл его обратно. Тётя Нюра закашлялась и прикрылась полотенцем. И никто из них не смог на эту тираду ответить, никто и никак не посмел возразить. Алана просто остолбенела. Вот это да! Вот бы ей научиться держаться так, так же себя контролировать!

На некоторое время воцарилась тишина, потом отцу всё же удалось прийти в себя.

– Иди спать, Алана, – сказал он. – Поздно уже.

******

Алана так и не узнала, о чём в тот вечер говорили взрослые, но на какое-то время отец притих, и их с Павликом жизнь стала немного спокойнее. А о случившемся все как будто и забыли прямо на следующее утро, словно и не было ничего. Лишь дядя Миша позвонил вечером и предложил купить ей новую скрипку. Алана отказалась.

Полина оставила ей визитку и предупредила, что будет ждать. Алана